Борис Смирнов - Небо моей молодости

Смирнов Борис Александрович

Небо моей молодости

Смирнов Борис Александрович

Небо моей молодости

Аннотация издательства: Тревожное небо Испании, мертвая пустыня Гоби, бескрайние просторы русских равнин пролегли в судьбе автора этой книги огненными маршрутами. И все-таки не воздушные бои, не схватки на смерть с коварным противником главное в ней. Книга эта, скорей, размышления военного летчика о времени и о себе, о людях трудной и неоднозначной эпохи, которой он служил верой и правдой. Книга привлечет внимание широкого круга читателей.

Биографическая справка: СМИРНОВ Борис Александрович, родился 18.10.1910 в г. Самара (Куйбышев) в семье служащего. Русский. Член КПСС с 1932. Окончил 7 классов. Работал грузчиком в порту, затем рабочим на лесопильном заводе. В Советской Армии с 1930. В 1933 окончил Сталинградскую военно-авиационную школу лётчиков. Участник национально-революционной войны испанского народа 1936-39. Участник боев на реке Халхин-Гол в 1939. Инспектор по технике пилотирования 70-го авиационного полка (1-я армейская группа), майор. В воздушных боях с противником проявил высокую выучку, мужество и героизм. Звание Героя Советского Союза присвоено 17.11.39. На фронтах Великой Отечественной войны с 1943, был командиром истребительной авиационной дивизии. С 1946 генерал-майор авиации в запасе. Жил в Москве. Награжден 2 орденами Ленина, 3 орденами Красного Знамени, орденами Суворова 2 степени, Кутузова 2 степени, Богдана Хмельницкого 2 степени, Отечественной войны 1 степени, Красной Звезды, медалями, иностранными орденами. Умер 17.5.1984. (Герои Советского Союза. Краткий биографический справочник. Том 2.) \ Андрианов П.М.

С о д е р ж а н и е

Испания в огне

В небе над Халхин-Голом

Из огня да в полымя

Испания в огне

Когда человеку двадцать с небольшим, ему трудно держать в узде свое воображение. Да и стоит ли? В двадцать лет мы мечтали об Испании, о тяжелой, но благородной судьбе защитников республики, об Интернациональной бригаде, о неведомых и заманчивых путях отдельных счастливчиков, которым удалось-таки встать в ряды бойцов республиканской армии.

Испания! Мы смутно представляли себе ее людей, их нравы и обычаи. Но зато мы твердо знали главное: там, далеко за Пиренеями, идет сейчас жаркая схватка свободолюбивого народа с фашизмом. Мы, советские люди, разгадали сущность фашизма еще в то время, когда Гитлер витийствовал в мюнхенских пивных. С болью и тревогой за народ Германии мы следили за тем, как разрастался фашизм, распространяясь, словно злокачественная опухоль, по всей немецкой земле. Мы услышали гром солдатских сапог, готовых наступить на горло народам, раньше, чем над Берлином вспыхнуло зарево подожженного рейхстага, раньше, чем на площадях немецких городов запылали костры из книг, раньше, чем тысячи коммунистов - подлинных патриотов Германии - были брошены в гестаповские казематы. И когда фашизм пришел к власти, мы поняли, что он не удовлетворится только

Германией, как прежде он не удовлетворился одной Италией. Мы знали, что фашизм - это война.

И вот первым из нас, летчиков одной из строевых частей, отваживается перейти от мечтаний к делу Саша Минаев. Он посылает письмо в испанское посольство. Хотя мы и не знаем, есть ли в Москве такое посольство. Попытка оказывается неудачной, видимо, письмо не нашло своего адресата...

Но неудача Минаева не обескураживает нас, мы вновь обращаемся к различным организациям, лицам. По-разному пишем об одном и том же: наша мечта - стать бойцами Интербригады.

С юга на север наступает весна. В Испании республиканцы одерживают несколько побед. После тяжелой осени 1936 года, когда иной раз казалось, что дни Мадрида сочтены, после кратковременного затишья фронт снова приходит в движение. Воодушевленные первыми успехами, защитники республики вместо "No pasaran!" ("Они не пройдут!") провозглашают "Pasaremos!" ("Мы пройдем!").

А на наши письма все нет и нет ответа.

Но вот перед Первым мая 1937 года мы узнаем, что в Москве гостит испанская делегация. В газетах пишут о ней много. Делегация примет участие в Первомайской демонстрации на Красной площади. Вновь строим планы: может быть, удастся встретиться с испанцами...

И еще одна маленькая надежда: в эти же дни командование нашей авиационной бригады ознакомило летно-технический состав с приказом Наркома обороны. В приказе говорилось о том, что за последние месяцы на его имя поступает много рапортов, а еще больше писем с просьбой военнослужащих послать их в Испанию.

Мы заметили, что в приказе не было категорического запрета обращаться к наркому по этому вопросу, наоборот, приказ был составлен в разъяснительной форме, и мы даже читали мысленно, скорее угадывали подтекст этого хорошего, добротного документа: "Поймите, дорогие товарищи, сложное это дело, всему свое время!"

- Знаешь, Борис, - говорит мне Минаев, откладывая газету, - весна, что ли, на меня действует, но хорошие у меня предчувствия: сбудутся наши мечты.

...Севастополь. Знакомимся с человеком, который должен устроить нас на испанский пароход. Сам он тоже поплывет до Испании для передачи подарков представителям испанской общественности. Подобные рейсы он уже совершал неоднократно, сопровождая груз, которому нет цены - тонны сливочного масла, печенья, ящики с консервами, теплые вещи, купленные на деньги ленинградских школьников и рыбаков Дальнего Востока, скотоводов Туркмении и горняков Урала. И мы-то знаем: не только подарки он везет, но и оружие, боеприпасы, так необходимые сейчас республиканской Испании.

Спрашиваем у сопровождающего, поплывет ли еще кто-нибудь с нами.

- Человек пять-шесть, не больше, - отвечает он. - Вас трое, еще один летчик, Иванов, тоже только что приехал... Да, впрочем, вот он и сам - видите, вон там, возле мешков...

Неподалеку в картинной позе, облокотившись на мешки, стоит высокий красивый парень, на вид заправский спортсмен. Шляпа лихо сдвинута на затылок. В углу рта папироса. Пиджак нараспашку, галстука, конечно, нет, наверняка лежит засунутый в угол небольшого чемодана, ни разу не завязанный, но уже измятый.

Знакомимся с Ивановым и устраиваем маленький "военный совет". Испанский пароход еще не пришел. Можно было бы обосноваться в городе, в гостинице. Однако решаем остаться в порту. Надежнее - уж здесь-то мы не прозеваем прибытие парохода.

- Можно достать палатку? - спрашиваем сопровождающего.

- Конечно. Они уже есть.

Находим ровную каменистую площадку с несколькими зелеными кустиками. С нее открывается прекрасный вид на море, величавое, щедрое, поблескивающее бесчисленными гребешками волн. Ночью я впервые слышу, как море вздыхает, словно огромное и доброе живое существо, мучимое бессонницей. Вздыхает кротко, так, чтобы не потревожить сон людской.