Алексей Калугин - Резервация
– С Криком наша банда уже была лучшей, – возразил Слику Крыщак.
– Крик мертв! – рявкнул в ответ Слик.
– Крика убили попы! – заорал во весь голос Крыщак.
– Крика убила охрана сектора во время налета!
– Его убили попы! Филя видел, как поп перерезал Крику горло!
Дернув за цепь, Слик заставил подняться на ноги человека-пса.
– Ты видел то, о чем говорит Крыщак? – спросил он, наклонившись, и взглядом, не предвещающим ничего хорошего, с ненавистью посмотрел на несчастного.
Филя сглотнул слюну и растерянно дернул головой.
– Отвечай! – дернул цепь Слик.
Филя заскулил от боли в разорванной губе.
– Ответь ему, Филя! – крикнул Крыщак. – Скажи ему то, что ты говорил мне!
– Давай, Филя! Говори! – закричали бешеные.
– Да… Да-да-да, – быстро закивал головой Филя.
– Что «да-да-да»?! – заорал на него сверху Слик.
Человек-пес испуганно отшатнулся в сторону, но натянувшаяся цепь заставила его вернуться.
– Филя уже сказать Слику! – срывающимся от страха и боли голосом завопил человек-пес. Руками он размазывал по грязным щекам катящиеся из глаз слезы. – Филя уже сказать Слику!.. Поп зарезал Крика!.. Поп!..
Слик зарычал от бешенства и несколько раз наотмашь ударил Филю дубинкой по голове. Хрустнуло переломившееся основание черепа. Бездыханное тело человека-пса упало на пол. Вырванное из губы окровавленное кольцо, раскачиваясь, повисло в воздухе.
– Слик знал, что попы убили Крика! – закричал Крыщак. – Вот почему попы его любят!
– Пора, наверное, сделать официальное заявление, что Орден не имеет никакого отношения к гибели Крика, – не очень уверенно произнес Уорнер.
– Сиди не дергайся, – сквозь зубы приказал ему Стинов.
Уорнер удивленно глянул на него, но ничего не сказал.
Не составляло большого труда понять, что для бешеных любые оправдания были равносильны признанию вины. Каждое слово, произнесенное в свою защиту, вызывало у них только недоверие и новые подозрения. Ситуация пока еще находилась в руках Слика, и если он правильно себя поведет, то сможет с выгодой для себя использовать голословные обвинения Крыщака, знающего об убийстве главаря банды только со слов мертвого уже Фили.
Дальнейшее произошло настолько быстро, что никто не успел среагировать. Отбросив дубинку в сторону, Слик сорвал с плеча арбалет. Тенькнула спущенная тетива, и длинный металлический болт, выбив Крыщаку передние зубы, вошел ему в рот, пробил небо и вышел на затылке, у самой шеи. Удивленно вытаращив глаза, Крыщак захрипел, схватился рукой за торчащий изо рта конец болта и упал на спину.
«А вот этого делать не стоило, – пронеслось в голове у Стинова. – Это уже не аргумент в споре, а устранение ненужного свидетеля».
В правой руке, спрятанной под рукавом, Стинов зажал три сюрикена. Ладонь левой, засунув под балахон, он положил на рукоятку ножа.
– Приготовьтесь, – сказал Стинов сидевшим рядом с ним Пьеру и Илье. – Если начнется заваруха, будем пробиваться к выходу.
– Но Слик… – начал было Пьер.
– Слику уже ничего не светит, – перебил его Стинов. – Разделавшись с ним, бешеные примутся за нас.
Стинов сидел с отрешенным видом, опустив голову. Казалось, происходившее нисколько его не интересует. На самом деле он внимательно наблюдал из-под края капюшона за настроением и действиями толпы бешеных.
– Слик, ты не дал Крыщаку сказать то, что он знал! – крикнул кто-то из бешеных.
– Крыщак ничего не знал! – заорал Слик. Быстро перезарядив арбалет, он держал его, прижав прикладом к бедру. Болт был направлен в сторону окружающей его толпы. – Крыщак хотел стать главарем! Теперь Крыщака нет, и главарем буду я! Или кто-то еще хочет выступить против меня?
– Мы не хотим, чтобы нами управляли попы! – раздался крик из толпы.
– Не хотим! Не хотим! – поддержали его голоса с разных сторон.
– Если тебе, Слик, нравятся попы, можешь убираться вместе с ними!
Толпа подалась в сторону импровизированной трибуны, но охранникам Слика пока еще удавалось сдерживать бешеных, не пуская в ход оружие.
– Попы пришли, чтобы увидеть нового главаря! – крикнул Слик. – Но выбирать главаря будут только бешеные!
Голос Слика был по-прежнему громким. Однако Стинов уловил в нем едва заметные нотки растерянности и неуверенности. Слик терял контроль над ситуацией. То, что он физически устранил конкурента, не являлось с точки зрения бешеных преступлением. Но от обвинения в сговоре с Орденом избавиться было нелегко. Авторитет главаря банды бешеных должен держаться только на его собственной силе и силе его сторонников. Если же кандидат ищет поддержки на стороне, следовательно, он слаб и в главари не годится. Слабых и оступившихся бешеные сочувствия не удостаивали. В лучшем случае им была уготована быстрая, безболезненная смерть.
Крики, все более решительные и злые, неслись со всех сторон:
– Слик убил Крика, сговорившись с попами!
– Убирайся, Слик!
– Слезай вниз! Ты такой же, как все!
– Нечего строить из себя главаря!
– Слик всех нас продаст попам!
– Иди сюда, Слик! К нам! Чего ты боишься?
– Покажи, какой ты есть герой!
Краем глаза Стинов увидел, как резко прогнулся в спине и медленно осел на пол один из охранников Слика. Над его телом стоял бешеный с зажатым в руке тонким стилетом, с острия которого капала кровь. Оскаленный рот бешеного демонстрировал щербатые зубы. Глаза его безумно блуждали по сторонам.
– Кто станет главарем, если не Слик? – орал, надрывая горло, Слик. – Кто? Без главаря банда развалится! Вы станете прихвостнями других банд!
Еще один человек из охраны Слика, ударив наседавшего на него бешеного рукояткой топора в живот, тут же получил удар клинка в спину.
– Нам не нужен главарь, продавшийся попам!
– Дались вам эти попы! Попы живут в своем секторе, а мы – в своем!
– Попы не должны соваться в наши дела!
– Слезай, Слик! Слезай!
– Пора кончать с этим предателем! Прикончим его, а потом и попов!
– У них, должно быть, еще «дурь» осталась!
– Ты притащил сюда попов, Слик, так вместе с ними и сдохнешь!
Раззадорив себя криками и угрозами, бешеные набросились на охранников Слика, кольцом окружавших трибуну из автопокрышек вместе с монахами у ее подножия. Охранники сопротивлялись ожесточенно, зная, что убьют их в любом случае, независимо от того, сложат они оружие или нет. Да и не в привычках бешеных было сдаваться. Убей или сам будешь убит – вот единственное правило, которым они руководствовались в драке.
Бешеные покончили бы с охранниками быстрее, если бы не наседали на них всей толпой, толкаясь и мешая друг другу. У охранников же, имевших за спиной небольшое свободное пространство, сохранялась возможность для маневрирования и уходов от ударов.
Слик уже не пытался перекричать вопящую и улюлюкающую толпу, которая только того и жаждала, чтобы добраться до него. Для бешеных это было своего рода соревнованием, кто первым доберется до низложенного самозванца и перережет ему глотку.
Стоя на возвышении, Слик в поисках хоть какого-то выхода оглядывался по сторонам. Один он был бессилен противостоять своре бешеных, которые сейчас, как никогда, оправдывали свое название. Взгляд его упал на монахов, неподвижно сидевших на полу. На что они надеются? Что, покончив со Сликом, бешеные успокоятся? Вот это уж вряд ли!
Подобных беспочвенных надежд Стинов не питал. Он ждал подходящего момента, чтобы попытаться совершить отчаянный прорыв к двери сквозь плотный строй бешеных. Остальные монахи, включая и Уорнера с Симоном, приготовив оружие, ждали его сигнала. Такой момент, по мнению Стинова, должен был наступить, когда бешеные наконец доберутся до Слика. Ликование победителей заставит их на время забыть о монахах, невзрачные, серые фигуры которых, похожие на груды брошенного на пол тряпья, не внушали никаких опасений.
Случайно упавший на монахов взгляд Слика замер. Монахи могли стать его спасением, хотя сами еще этого не знали.
Стинов поймал взгляд водянистых глаз Слика и по тому, что в них не было ненависти, а только холодный расчет, понял, что он собирается сделать. В сложившейся ситуации лишь одно могло реабилитировать Слика в глазах остальных бешеных – он должен был собственными руками прикончить монахов, доказав тем самым, что не состоял с ними в сговоре. Подобный шаг мог не только сохранить ему жизнь, но и вернуть надежду стать главарем банды.
Стинов приподнялся и выбросил руку вперед в тот самый момент, когда Слик вскинул арбалет. Вылетевшие из его ладони один за другим три больших восьмиконечных сюрикена вонзились бешеному в горло, в щеку и в переносицу. Слик какое-то время еще продолжал держаться на ногах. Но арбалет в его руках дрогнул, опустился вниз, и выпущенный из него болт вонзился в пол.
– Будем прорываться к выходу, – сказал Стинов монахам.
