Жестянка 2 - Вадим Владимирович Денисов
Точно, какая-то табличка на столбе справа. Половина дощечки снесена выстрелом дробью, на уцелевшей части видны характерные отверстия. Если что-то и было нанесено краской, то оно исчезло. Ноль информации.
— Ничего не меняется, — криво усмехнулся я. — Куда не попади! Хоть на старой планете, хоть на новой, везде найдёшь расстрелянный дорожный знак.
Спешились. Есть повод поприседать, размять кости, отлить на железную трубу.
— Четвёркой саданули. Богатые люди, а ведь могли просто топором шарахнуть, — со знанием дела сказал Спика, застёгивая ширинку.
Второй знак встретился примерно через километр. Этот железный щит был надёжно закреплён на двух трубах и был он гораздо больше и целее. Его не расстреливали.
— Сталкеры не упоминали, — констатировал я. — Но и объект так себе.
— Вы что-нибудь можете прочитать? — спросил Пикачёв.
Да где там… Солнце и дожди сделали своё дело, краска давно облетела, даже сами места начертания букв едва угадываются.
— Я всё-таки сфотографирую на всякий случай, а дома отдам школьникам, пусть потанцуют с фильтрами да бубнами, — решил Мустафа. — Может, что и проявится.
Вот где сюрреализм: даже оставшись без сотовой связи, уцелевшие смартфоны продолжают приносить пользу людям. И здесь группа не задержалась, мы только коротко обменялись мнениями.
— Похоже, ценный совет Деда о разумном обходе Мёртвого города с востока идёт лесом, — заявил Спика, срывая длинную травинку.
— Как раз лесом-то он и не идёт, — заметил я, внимательно оглядывая негостеприимную местность. Всё те же холмики и непроходимая растительность… Хуже нет ландшафта для глайдера, в огибающем режиме исхлещет все борта. Это нам грунт не видно, а гравилёт начнёт прилежно повторять рельеф. На ручном управлении с подъёмом ступеньками? Утомительно и опасно засветкой. Что поделать, глайдер вообще не любит горки.
— А если попробовать обойти с запада? — подал голос Мустафа.
— Мы ничего не знаем о том районе, — напомнил Пикачёв, кроме того, что там охренительно густой лес и есть какая-то речка. — Шариться наугад не айс, воткнёмся в какие-нибудь чигиря, потом выбирайся задним ходом.
— У них, говорят, лучницы на загляденье.
— Точно, Денис, ну их, нам для комплекта только робингудов не хватало, — поддакнул Спика, уже начавший жевать свой силос.
— Понял, предложение снимается, — легко согласился Мустафа. — Идём, как шли, постепенно повышая бдительность.
Я согласно кивнул. Именно так, в состоянии полной боевой готовности постоянно находиться невозможно. Быстро выгораешь.
По-настоящему интересный объект появился примерно через полчаса, и здесь было чему удивиться.
На обочине, в широком и удобном месте стоял строительный вагончик — непременный атрибут производства дорожных работ и ситуативных стоянок строительно-дорожной техники. Заводская сборка. Крашеный в аквамарин профнастил корпуса без царапинки, широкий уголок. Есть катафоты и даже габаритные огни. Колёса спущены, естественно, балок стоит на дисках, но резина, скорее всего, целая, с учётом того, что циклов перемерзания тут практически не бывает, а вагончик в таком виде никто по грунтовке не таскал. Под колёсами — стальные колодки с ручками.
Позади имеется маленькое окошко со стеклопакетом и вынесенный наружу металлический ящик с отдельным козырьком и дверцей. Я заглянул внутрь. Ого, генератор! Дверца притянута к корпусу и надёжно прихвачена двумя красными петлями велосипедных замков. Просто так не откроешь.
— Он же новый, парни! — сказал ничего не понимающий Мустафа.
А никто не понимал. Вагончик действительно выглядел так, словно всего месяц как с завода.
— На крышу посмотрите, — предложил Хайдаров, и я поднял голову. Антенна? Или даже две?
Дверь, как и положено, врезана сбоку, к обочине. И здесь, как говорят наша школота, был самый шок-контент — лестница. Самодельная деревянная лестница в три широкие ступени под углом — от двери в песок. Спика тронул её ногой — стоит жёстко.
— Такое впечатление, что люди только что уехали вместе с машинистами сменяться… — шёпотом сказал он.
— Ну да, здесь автобусы не ходят, — негромко добавил Мустафа.
— Или внутри сидят, — так же прошептал я, но вовремя опомнился и по-командирски решительно рявкнул: — Эй! Есть там кто-нибудь?!
Никого, вроде бы.
Дверь была закрыта на щеколду снаружи. Дёргай и заходи.
— Хайдаров, давай связь! Нужны указания от главного, тянуть балок в ППД или продолжать движение?
— Командир, ну дай посмотреть! — взмолился Мустафа. — Успеем ещё, что там эти пять минут?
— Хорошо, страхуемся, — я достал пистолет. — Спика, открывай дверь и спрыгивай, Мустафа, держи правую сторону. Пошли!
Внутри никого не было. Два стола, один для мастера, судя по полкам. Занавески в цветочек ручной работы, чья-то заботливая жена сшила… Так, ключ на крючке — отлично. На стене у двери в пружинных креплениях небольшой топор, с другой стороны — штыковая лопата. Плакатик какого-то «Дорстройкомплекта» и календарь. Жаль не квартальный, узнали бы дату… В помещении стоит пухленький диванчик из чёрной экокожи, простенькие лёгкие стулья, Три пары жёлто-зелёных резиновых сапог. Тоже с иголочки.
Слишком стильные и чистенькие спецовки, не для работяг. Точно, это прорабская. Древний компьютер со здоровенным ламповым монитором, принтер. А вот радиостанции нет. Мини-кухня: СВЧ-печка, электрический чайник и кофеварка, бутыли с водой, кружки. Еды, кроме чая-сахара и печенюшек в пачках, не видать, ну и ладно.
Много настенных шкафчиков. Так, здесь полотенца, респираторы, перчатки… А эти — с инструментом. Елки-палки, да тут вообще всё новое!
— Я сейчас от жадности лопну! Такую добычу оставлять на дороге нельзя, надо подрезать, — категорично сказал Пикачёв.
— Мустафа, хорош пялиться, связь давай!
Первые часы экспедиции — самые нервные в штабе. Деду наверняка притащили раскладушку, пристегнули двух юных нукеров для обеспечения совсекретности и посыльных задач, а радисту Некрасову вкололи слабительное, чтобы не спал. Зуб даю, Казанников будет жить в кабинете, рядом с наушниками и микрофоном. Поэтому сеанс сладится быстро.
Я угадал. Спрятав плиту от наблюдения со стороны саванны за домиком. Хайдаров поднялся под обрез крыши вагончика, натянул гарнитуру и быстро провел связь, пару раз обратившись к нам.
Пш-ш…
— Спрашивают, сколько километров?
Я вопросительно посмотрел на Пикачёва, он у нас самый одометр.
— Без малого сорок, — подсказал Семён.
Через минуту:
— Указатели и ориентиры по маршруту?
— А сам не знаешь, водитель хренов? — не выдержал я.
— Ещё один добавь. За километр слева стоит высокая юкка. М-м… Около десяти метров и с толстым стволом, — вспомнил красавчик Пикачёв.
