Буря кристаллов - Сима Кибальчич
— Поддерживаем по мере сил кокон неведения. Звук передается при непосредственном контакте или по сети при необходимости. Кого нужно, того услышишь. Потопали?
— Давай.
За несколько шагов движущая дорожка привела их к нижней площадке.
— Смотри, девочка моя, у нас здесь находится более пятидесяти захваченных кристаллических жизнеформ. От средних до крупных, мелких уже не держим. Работаем с их способом мышления, питания, размножения. Пытаемся вступить в контакт.
С каждым словом голос Валерия терял добродушную теплоту, пропитывался сухим морозцем официальности. Большинство секторов лаборатории были организованы вокруг туманных кубов. Их окружали дуги силовых генераторов, по которым перемещались, сверкая сталью, массивные манипуляторы: чешуйчатые головки, иглы, сцепленные в кулаки пальцы хватателей. Безликие коробы промышленных синтезаторов высились, как ферзи на разлинованном поле. Все люди за экранами затянуты в одинаковые усиленные скафандры. Джеки непроизвольно нахмурилась. Опять перед ней местность, охваченная боем, тактика изменилась, но смысл действий тот же. Окатила тревога: в руках остро не хватало джойстиков, а перед глазами плавающего прицела. Не сможет выстрелить в нужный момент. При этом хорошо знакомые стволы лазерно-плазменных винтовок под перекрытиями лаборатории только нервировали. Они хоть и целились в замотанные серостью кубы, но не подчинялись ее собственным мыслеприказам. В коконах дремал враг, и глупо надеяться, что сон у него крепкий. У кристаллов все просто — пока существуют, убивают.
— Их слишком много здесь, — проговорила Джеки. — Это же как бомба внутри форпоста. Рванет в любой момент.
— Ладно, Джеки, все это знают. Мы тут работаем буквально под дулами пушек. И смежные уровни заминированы.
— Не страшно?
— Ха! Джон открыл фонд для чудом выживших после войны и собирает пожертвования. Одновременно делает ставки на то сколько и как надолго. Оказалось, немало мечтающих разбогатеть. Значит, помирать не планируют.
— Один знакомый офицер заинтересовался бы. Собирается после дембеля прикупить снаряжение для клаудджампинга.
— Едрён-радон, не тот ли сержант-неандерталец, что сманил тебя на стрельбища?
— Уже лейтенант.
— Неужели? А я-то думал, что ему ошибочно выдали пушку вместо палки. Значит, и кредиты у него водятся? Скажу Джону, чтобы связался с парнем.
Джеки улыбнулась. Слышать и видеть Валеру, все равно что вернуться на Землю, где жизнь преимущественно состоит из глупостей, которые видятся трудностями, требующими невероятных волевых усилий.
— Подозреваю, ты направил мне вызов, чтобы просто спасти из бойни. В ваших исследованиях пользы от меня ноль.
Валерий тяжело вздохнул и изобразил жалостливый взгляд. На его сухой лошадиной физиономии с острым, резко очерченным подбородком эти округлившиеся глаза и брови домиком выглядели слащавой театральностью.
— Прости и не преувеличивай мою доброту, девочка, все сложнее. Я скорее злой полицейский, натянувший для маскировки шапку Деда Мороза. Виппер одобрил одну идею, а ты идеально подходишь для эксперимента. Не слишком полезного для здоровья.
— Виппер здесь? Ну правильно, какому еще светиле возглавлять исследования по кристаллам. И какая польза Випперу от бабы-десантника?
— Хм, отправил бы спросить лично, чтобы познакомилась, но не выйдет. Идол минералогии отъехал. И отдал тебя в мое полное распоряжение. Поэтому расскажу, какая польза, все покажу и организую матрасик.
Валерий собственнически ухватил Джеки за локоть. Они шагали вдоль края движущейся дорожки, чтобы не мешать ни суетливым роботам, ни людям. Из-за глухой тишины Джеки чувствовала себя зрителем поставленной на перемотку реконструкции. С голосом Валерия в роли диктора.
— Мы понимаем угрозу, поэтому подстраховываемся изо всех сил. Большинство кристаллов держим цистированными, такими, как их запекли во время боя.
— Этого мало, Валер. Твари слишком часто пробивают кокон. Первый раз видела этот фокус на погибшем эсминце в день, когда нас эвакуировали. Помнишь? Там погибла почти вся группа.
— Естественно мало. Поэтому есть еще наведенные силовые поля и кольца неведения. О них ты наверняка знаешь, — чтобы информационно изолировать кристалл, создаем кольцевой сферический шум, одновременно гравитационный и электромагнитный.
— Хорошо, но все равно не очень-то успокаивает.
— Какие оказывается десантники нервные и пугливые. Подумай, каждый кристаллоид здесь — слепой, глухой и крепко спелёнатый. Я называю их младенчиками, а лабораторию родильным отделением. Джон, правда, сразу завел файлик для сбора статистики гибели акушеров во время родов. Потирает руки, твердит, что такие данные за всю историю человечества еще никто не собирал. Юморист хренов.
— И часто вы снимаете с кристаллов пелёнки?
— Конечно, едрён-радон! Иначе какие могут быть эксперименты. И полностью освобождаем, и под силовухой, и делаем дырочки разных размеров в коконе. Даем им свет, поглощаем их энергию, сканируем изменения кристаллической решетки. Даже колыбельные, лирические или с использованием нецензурной лексики, на ночь поем. Но это в основном мы с Джоном извращаемся. Хотя и у Виппера тоже богатая фантазия.
— И как? Есть эффект от фантазий?
— Пока не особо. Мы пролезли им в мозг и пищеварительную систему, но главное так и не выяснили.
— Что? Расскажешь?
— А вот, сейчас увидишь. Эрик, покажи-ка нам своего карапуза поближе.
Валерий притормозил за спиной молодого парня, сосредоточенно сопоставляющего химические формулы на экране проекционного стола. Тот коротко кивнул, листнул страницу и на столе высветилась кристаллическая решетка.
— Видишь, девочка моя, какой кровавый красавчик у Эрика в люльке?
— Ионы хрома и железа. Это рубин?
Ближайший к ним кокон по форме напоминал обглоданный сэндвич, с десяток датчиков льнули к покатым бокам и ритмично вздрагивали.
— Да, он самый. А теперь посмотри. Здесь, здесь и здесь, — Валера быстро тыкал в разные точки проекции, а Эрик бодро кивал на каждый тычок. — При увеличении решетки мы можем наблюдать небольшие погрешности структуры: выпадение элемента, ямка, прогиб, смещение вершин тетраэдров, увеличенное расстояние между углеродами. Возникает напряжение. Погрешности и напряжение — нейронные ниточки этих демонов. А вот здесь видишь плотность? Кристаллическое вздутие. Это их мозг. Вот только появится он может в любом месте решетки.
— Мишень, — оживилась Джеки. — Мы всегда стреляем в место изменений. Легче разрушить, но не убить.
— Не убьете, — солидным басом встрял худосочный Эрик. — Кристаллическая форма жизни в отличии от метаболической не умирает, если не разрушена вся структура. Метаболизм кристаллов — это обмен энергией. Причем он одновременно и информационный, и семиотический. К тому же идет по всей решетке.
Валерий покровительственно похлопал парня по плечу и подхватил Джеки под локоть.
— Трудись, молодое дарование, не отвлекайся, на тебя вся надежда. А мы с моей девочкой прогуляемся дальше.
Какое-то время он тянул ее за собой в полном молчании,
