Анастасия Парфёнова - Город и ветер
На чердаке резиденции Алория имелись места, добраться до которых без летающего кресла было невозможно. Забившись в самое высокое и самое дальнее из них, завернувшись в одеяло и вооружившись словарём, магистр потратил унизительно много времени на создание светового шарика. Тем не менее усилия последних дней увенчались хоть и скромным, но успехом. Криво улыбнувшись сияющему огоньку, Тэйон достал драгоценный том, одолженный госпожой профессором. И погрузился в ни с чем не сравнимый транс открытия новых знаний.
Приходилось переводить с нарэссийского — древнего языка, которым теперь пользовалась учёные, семья Нарунгов да высшая знать Лаэссэ. Он с трудом продирался сквозь замысловатые идиомы и ссылки на существ и события, о которых не имел ни малейшего представления. И всё-таки, всё-таки…
Если все книги Фины ди Минерве были подобны этой, то неудивительно, что маленькая волшебница не желала иметь ничего общего с реальным миром.
Он не заметил, как ночная темнота сменилась окрашенным в розово-жёлтые тона сумраком рассвета, а затем и падающим на деревянный пол золотом солнечных лучей. Он не заметил…
С диким улюлюканьем летящее к нему на верёвке шестилетнее чудовище, обряженное в разномастные детали кожаных доспехов и с ржавым, но всё ещё опасным кинжалом, привязанным к поясу, не заметить было сложно.
— Нита! — Тэйон схватил нападающую, пока инерция живого маятника не увлекла её в обратную сторону, и поспешно спрятал за балкой бесценную книгу. Отодвинул воинственную принцессу на расстояние вытянутых рук, оглядывая её перепачканное паутиной облачение… и внутренне морщась от осознания того, насколько иначе он стал воспринимать эту девочку после событий сегодняшней ночи и после того, что было прочитано в книге. — Где вы достали эту гадость?!
— Я не Нита! — попыталась отмахнуться своим «мечом» её высочество. — Я бесстрашная воительница Латьянна ди Шрингар и я ищу злобную колдунью, чтобы сразиться с ней!
— Со злобностью всё понятно, но неужели я так похож на колдунью! — возмутился Тэйон, пытаясь незаметно изъять у бесстрашной воительницы её слишком опасную игрушку.
— Нет, — шмыгнула носом «Латьянна». — Но Тави спряталась. И не вылазиии-ит!
— Почему мне кажется, что долго она спрятанной не останется? — пробормотал Тэйон, разворачивая кресло, чтобы выбраться из своего находящегося под самым потолком убежища.
Он слетел вниз, заставив Нелиту взвизгнуть от восторга, и направился к выходу с чердака.
Увы, Тавина и в самом деле нашлась удручающе быстро.
Открывая дверь, ведущую на лестницу, он почувствовал предгрозовой запах, всегда сопровождавший Нарунгов, и странное покалывание, как будто к ручке было привязано заклинание. Но отреагировать уже не успел. Ругательства лэрда смешались с визгом Нелиты, когда над их головами со звучным «Дзуу-ум!» скользнуло в эту плоскость реальности ведро с водой. И тут же перевернулось.
Мокрый, как свалившийся с пирса кот, и столь же этим недовольный магистр обречённо закрыл глаза.
— Что вселилось в меня, когда я рассказал им об этом заклинании? — спросил у себя маг, но жалоба прозвучала как-то странно неубедительно.
Смирившись с неизбежным, Тэйон всё-таки открыл дверь, чтобы предстать перед «злобной колдуньей». Её королевское высочество принцесса Тавина торжествующе выпрямилась на лестничной площадке, эффектно задрапированная в его самую лучшую парадную мантию.
Нет. В то, что осталось от его самой лучшей парадной мантии. Ей пришлось отрезать большую часть, чтобы подогнать облачение под свой размер.
Тэйон, транспортирующий на подлокотниках восторженных принцесс, ворвался в свой кабинет, как раз когда ди Крий и Шаниль садились за накрытый прямо на рабочем столе завтрак.
— Кто дал Нелите боевое оружие, а Тавине — ножницы?! — рявкнул он вместо приветствия, одновременно с кристальной отчётливостью понимая, что сейчас не должен отдавать князю предназначающееся ему послание. Было ещё слишком рано.
Ди Крий окинул промокшую фигуру магистра воздуха внимательным взглядом и начал намазывать масло на свежеиспечённый хлеб. То есть то, что в Лаэссэ называли маслом, — зеленоватую пасту, приготовленную из выращиваемых в обширных подземных садах грибов. Подобные «деликатесы» считались основой диеты коренных лаэссэйцев и одной из основных статей экспорта великого города. В Мирах Паутины они стоили необычайно дорого, но Тэйон давным-давно заявил госпоже Укатте, что на его столе он видеть подобные гурманские изыски не желает. К сожалению, о присутствии в доме хозяина повариха не знала. А терроризирующих её кота гостей считала себя вправе травить чем угодно.
— В каком вы сегодня прекрасном настроении, мастер. Неужели вчерашняя таинственная ночная экскурсия принесла ожидаемые неприятности? — Под иронией в голосе целителя чувствовалось напряжение. То ли из-за того, что он и вправду считал вылазку Тэйона опасной глупостью — то ли из-за раздражения, вызванного неспособностью проследить, куда именно летал лишённый силы магистр.
А может, он просто увидел снег, пепел и вороново крыло, смешавшиеся сейчас в ауре магистра воздуха.
— В последнее время не требуется далеко ходить, чтобы найти неприятности, — обнажил зубы Алория, — они сами на меня падают!
Завтрак прошёл в напряжённой, прерываемой перерыкиванием обстановке. За чаем Шаниль, не поднимая скромно опущенных глаз, заметила, что два властных человеческих самца, запертых в одном доме, это необычайно утомительно. Ди Крий одарил её ироничным взглядом. Лэрд Алория, успевший перехватить кусок круассана с джемом, запущенный Нелитой в сторону Тавины, и пригоршню омлета, полетевшего в обратном направлении, любезно ответил, что и вполовину не так утомительно, как две юные не совсем человеческие самки.
После еды все вновь собрались в кабинете, готовясь приступить к очередному дню занятий. Даже близнецы, воспринимавшие всё скорее как бесконечную увлекательную игру, сегодня проявляли мало энтузиазма. Тэйону безмерно хотелось спать.
И совсем не хотелось вновь и вновь бесполезно бросаться на бастионы когда-то казавшегося таким естественным мастерства.
— Мы неправильно к этому подходим, — медленно проговорил магистр Алория, пытаясь поймать за хвост мелькнувшую в одурманенном усталостью сознании идею.
— Прошу прощения? — заломил бровь ди Крий.
— Мы начали не с того конца. Мы пытаемся подняться от самого простого к сложному, тогда как сложное нам всем доступно в такой мере, которая с точки зрения традиционного искусства кажется просто невероятной. Я ведь не утратил сродства со стихией, являющейся высшей ступенью мастерства. Близнецы творят то, чего просто не может быть, потому что не может быть никогда. Вы, хотя испытываете трудности с созданием на пламени свечи иллюзии танцующей птицы, без труда могли бы тем же пламенем спалить весь дом. Мы должны… опираться на то, что можем, и шаг за шагом спускаться к самому простому. Надо всё делать задом наперёд.
— Так вы предлагаете мне всё-таки спалить эту груду камней, которую называете замком? — спросил ди Крий, но видно было, что он заинтересован.
— Есть ранения мозга, которые влияют на тонкую моторику, — Тэйон, словно читая лекцию ученикам, отщёлкивал пальцем по подлокотнику темп речи. — И иногда по тому, какие слои коры повреждены, можно отследить различные уровни контроля движений. Одни травмы вызывают тремор, неконтролируемую дрожь, и в целом влияют на тонус мышц. Другие делают невозможными широкоамплитудные движения, третьи — более мелкие. А есть и такие раны, которые влияют только на осмысленные действия, например, не позволяют взять в руки вилку, хотя каждое необходимое для этого движение по отдельности не вызывает трудностей. И если повреждён один из уровней, но цел другой, то человек, неспособный поднять руку вверх просто так, легко поднимает её, когда требуется повесить пальто.
Целитель, гораздо лучше Тэйона разбиравшийся в подобных вещах, попытался было открыть рот, но мастер ветров не дал ему договорить.
— То же самое в тысячу раз более верно для ментальных сил. Магический дар столь же непознаваем, как и тайны человеческой психики, и столь же хрупок. Иногда простого сомнения достаточно, чтобы заблокировать любые способности. Те же близнецы совершенно не могут простоять пятнадцать минут на месте, ведя ментальное наблюдение за домом, но скажи им, что они часовые, охраняющие замок от злого дракона, — и никаких проблем ни с сохранением неподвижности и молчания, ни со сложнейшей задачей по ясновидению у них не возникнет. Если бы нам удалось выполнить все мелкие действия как часть не просто занудного упражнения, но чего-то осмысленного… Если бы мы точно, без тени сомнения, знали, что способны…
