Автор неизвестен - Песни южных славян
Чума и татары[544]
Прослышались, появилисьТатары,[545] девять их тысяч,Людей секут, села палят.Прослышали это в селах,Прослышали — побежали.Большое село ПраховоНе слышало, не бежало,Там только ночью узнали,Как поняли, так побежали.Лайчица одна, сиротка,Нигде никого не имела,Шила без родителей Лайка,Никто ей вести не подал,Не слышала, не побежала.Встала она в воскресенье,И заплакала Лайка:«Олиле, боже, олиле,Бежать — мне не домчаться,Кричать — не докричаться.Сидеть — не досидеться».До бога голос донесся,Святая Неделя сказала:«Лайчица ты, сиротина,Тому ли тебя наставить,Того ли еще не знаешь?Сожги ржаную солому,Белое лицо запачкай,Расплети русую косу,Возьми жесткую торбуС белой ореховой палкой,Навстречу татарам выйди.Татары тебя спросят:«Эй, босая цыганка,Ты ведь ходишь по селам,Ходила ли ты в Прахово,Слыхало ль оно, бежало ль?»А ты им ответь, Лайчица:«Я не босая цыганка,Зовусь я черною чумою,[546]Девять лет я гуляю,Вас отыскать стараюсь.Теперь помог мне всевышний:Искала я вас — отыскала»».И поднялась Лайчица,Солому сожгла ржаную,Лицо свое зачернила,Расплела русую косу,Взяла жесткую торбуС белой ореховой палкой,Навстречу татарам вышла.Татары молвят цыганке:«Эй, босая цыганка,Ходила ли ты в Прахово,Слыхало ль оно, побежало ль?»Лайчица в ответ татарам:«Я не босая цыганка,Зовусь я черной чумою,Девять лет я бродила,Вас девять лет искала.Теперь мне помог всевышний:Искала я вас — отыскала!»Татары чуме молвят:«Чума, моровая язва!Пощади ты нас, не губи нас!Тебе мы, чума, подаримНаших коней с добычей!»Лайчица им отвечает:«Татары вы, девять тысяч,Я человек не торговый,Чтоб торговать конями,Зовусь я черной чумою,Девять лет я бродила,Девять лет вас искала!»Попятилися татары,Попятились и побежали,Своих коней побросали,Коней с богатой добычей.А люди в село вернулись,И диву давались люди,Как это сделала Лайка,Чтоб испугались татары.
Отдашь, отдашь ли, горец Йово?[547]
«Отдашь, отдашь ли, горец Йово,Красотку Яну в турецкую веру?»«Эй, воевода, голову дам вам,Яну не дам в турецкую веру!»Руки по локоть ему отрубили,Снова о том же спрашивать стали:«Отдашь, отдашь ли, горец Йово,Красотку Яну в турецкую веру?»«Эй, воевода, голову дам вам,Яну не дам в турецкую веру!»Обе ноги ему отрубили,Снова о том же спрашивать стали:«Отдашь, отдашь ли, горец Йово,Красотку Яну в турецкую веру?»«Эй, воевода, голову дам вам,Яну не дам вам в турецкую веру!»Тогда Йово выдрали очи,Спрашивать больше его не стали.Схватили турки красотку ЯнуИ посадили на вороного,Угнать решили полем-низиной,Полем-низиной в село к татарам.Яна Йовану тихо сказала:«Прощай, Йован мой, брат мой родимый!»«Будь же здорова, сестрица Яна!Нет глаз у Йово, чтобы взглянул он,Нет рук у Йово, чтоб мог обнять он,Нет ног у Йово, чтоб проводил он!»
Три вереницы невольников[548]
Пастух беседовал с лесом:«Лес ты мой, лес ты зеленый!Вчера ты, лес, был зеленый,А нынче ты, лес, весь высох.Пожары ль тебя спалили?Морозы ли остудили?»И лес пастуху ответил:«Пастух, молодой пастух мой!Пожары меня не палили,Морозы не застудили,Но тут вчера проходилиНевольников вереницы.Как в первой-то вереницеВсё молодые девчата.Только девчата заплачут —Лес наклоняет верхушки,Широкий путь подметает.Девчата плачут и стонут:«Боже мой, господи боже!Где наши холсты льняные?Ткали мы их — не доткали,Белили — не добелили.Кто наши холсты доткет нам?Кто их доткет и добелит?Кто их узорами вышьет?Кто обошьет бахромою?»Как во второй вереницеВсё молодые молодки.Только молодки заплачут —В лесу опадают листья.Молодки плачут и стонут:«Боже мой, господи боже!Где ж наши малые детки?..Встанут, а матери нету.Заплачут они да спросят:«Где мама? Доит корову?»Доила б мама корову,Телята бы не мычали.«Где мама? По воду ходит?»Ходила б по воду мама,Тогда бы ведра бренчали.»Как в третьей-то вереницеВсё молодые юнаки.Только юнаки заплачут —Ветки в лесу засыхают.Юнаки плачут и стонут:«Боже мой, господи боже!Где ж они, буйволы наши?Впряжены — нераспряжены.Кто же теперь распряжет их?Где наши черные пашни?Пахали — не допахали.Кто же теперь их допашет?Где ж она, наша пшеница?Сеяли — не успели.Кто же пшеницу досеет?»»
Рабыня и Стара-Планина[549]
Гнал по дороге рабыню турок,Гнал ее лютый в лютую стужу,Бил по лицу и кричал ей злобно:«Брось ты мальчишку, брось на дороге!»Пленница турку так отвечала:«Турок ты, турок, злодей поганый,Как же мне бросить дитя родное?Я, молодая, сноха попова,Сноха попова, жена дьякова.Я не рожала девять годочков,А как десята весна настала,Знахари вышли кричать по селам:«Травки недужным! Травки бездетным!»Все им давали свои мониста,Все покупали травки от хвори,Я ж отдала им свои запястья,Купила травку — хотела сына.И родила я себе сыночка».Уселся турок — поесть надумал;Рабыня ж встала, взяла младенца,Пошла с ним в горы, в горы родные,Сплела там люльку из трав высокихДа привязала к двум стройным елям.Как уложила в нее младенца,Стала качать его да баюкать,Песню запела и зарыдала:«Баюшки-баю, милый сыночек,Вот твоя мама — Стара-Планина,А эти елки — милые сестры.Пусть ветер горный тебя качает,Пусть дождик теплый тебя купает!»И вдруг с вершины голос раздался:«Иди, младая пленница, с богом!О сыне малом ты не тревожься —Матерью буду малому сыну,А те две ели — сестрами станут,И будет дождик купать младенца,И будет ветер его баюкать,И будет серна кормить и холить!»Увел младую пленницу турок…Стара-Планина! Старая матерь!
Турок и рабыня[550]
Турок рабыню по лесу гонит,Турок рабыне молвит негромко:«Эй, полонянка, ты, голодранка,Ноги босые, брюхо пустое,Брось, говорю я, малого сына,Брось, говорю я, пока не поздно!»Рабыня турку молвит негромко:«Как же я брошу милое чадо!Долгие годы была бездетна,Долгие годы хотела сына,Минуло десять — родился мальчик,Родился мальчик, сын мой Иванчо!Я под ракитой вешала зыбку,Там оставляла сына Иванчо,Там оставляла и наставляла:«Люлюшки-люли, сынок Иванчо,Дождик прольется — тебя умоет,Придет волчица — тебя накормит,Повеет ветер — навеет дрему!Расти скорее, Иванчо милый,Чтоб из неволи вызволить царство,Освободить нас от лютых турок!»»Турок чернеет от злобы лютой,Надвое рубит мать и младенца.
Стойна Енинёвка и янычар Склаф[551]
Ой ты, Стойна Енинёвка!Слух прошел о янычарах,И явились янычары.Склаф[552] во двор поповский въехал,В прочие дворы — дружина.Склаф повел такие речи:«Слушай, поп, ученый книжник,Грамотей, святой подвижник,Отвечай мне без уверток:Есть у вас в селенье дети,Надобные для набора,Для набора в янычары?»[553]Говорил священник Склафу:«Ты послушай, Склаф могучий,Я на твой вопрос отвечу,И отвечу без обмана:Есть в любом селенье дети,Есть в любом лесу тропинки,Есть в любой реке пороги,И у нас детей немало.Вот у нашей тонкой Стойны,Стройной Стойны ЕнинёвкиТри сыночка подрастают,Все пригодны для набора, —Для набора в янычары».Склаф священнику ответил:«Слушай, поп, ученый книжник,Ты пошли за тонкой Стойной,Стройной Стойной Енинёвкой.Трех сынов пускай приводит,Погляжу, на что пригодны,Хороши ли для набора,Для набора в янычары».Поп немедля кликнул Стойну,Кликнул — и она явилась.Склаф промолвил тонкой Стойне:«Ой ты, Стойна Енинёвка,У тебя в дому три сына,Слышал я: они пригодныДля набора в янычары».Стойна громко зарыдала:«В первый раз пришли к нам туркиБрата моего забрали,Во второй они явились —У меня забрали мужа,[554]В третий раз сюда явилисьСыновей меня лишают!»Склаф ответил тонкой Стойне:«Слушай, Стойна Енинёвка,А узнала бы ты брата,Опознала бы ты мужа?»Говорила Склафу Стойна:«Ой же, Склаф, ты Склаф могучий!Нет, я брата не узнаю,С малых лет мы не видались,Но зато узнаю мужа,Был он прежде дровосеком,Дровосеком, дроворубом,И пошел он как-то в рощу,И рубил он в роще явор,Был он ранен острой щепкой:В голову ему попалаИ оставила зарубку,Шрам оставила приметный».И промолвил Склаф могучий:«Слушай, поп, ученый книжник,Всех мужчин зови на сходку,Со всего зови селенья!»Поп мужчин созвал на сходку,Со всего созвал селенья.Говорил им Склаф могучий:«Ну-ка живо скиньте шапки!Пусть на вас посмотрит Стойна,Может быть, узнает мужа!»Склафу люди покорились,Покорились, шапки сняли.Не узнала Стойна мужа,Не заметила отметки.И сказала Стойна Склафу:«Ты послушай, Склаф могучий,Мне и стыдно, Склаф, и страшно,Грех боюсь принять на душу,Но и ты сними-ка шапку!»Склаф могучий шапку скинул,На него взглянула Стойна,И узнала Стойна мужа,По примете опознала,По отметине знакомойНа челе его высоком.
Янычар и русая Драгана[555]
