Автор неизвестен - Песни южных славян
Девушка оплакивает суженого[537]
Сон недобрый девушке приснился,Никому его не рассказалаДо рассвета, до восхода солнца.На рассвете, на восходе солнцаСуженому девушка сказала:«Ах, мой милый, ах, мой светлый месяц,Нынче ночью страшный сон мне снился:Речка Вербас берег затопила,Твой скакун был приведен на площадь,«Твоя сабля пополам сломалась,Твоя шапка покатилась к речке,Мостовую мой усыпал бисер».Милая умолкла, молвил милый:«Солнце жаркое, моя подруга,Хочешь, сон твой мигом разгадаю?Речка Вербас берег затопила,Моя сабля — на две половины,Покатилась шапка прямо к речке,Это значит — скоро будет битва,Это значит — я в поход поеду,Это значит — голову сложу я.Покатился по дороге бисер,Значит — будем лить с тобою слезы».Миновало только две недели,И юнаков на войну призвали,Как явились в цесарское войско,Полетела каурская пуля,Угодила в Челебича Меху,Сразу Меху с конем разлучила,И лежит Мехмед в траве зеленой,Говорит своей дружине верной:«Моего коня вы изловите,У седельца — доломан зеленый,В доломане — яблоко и перстень,Отнесите их моей невесте.Коль невеста высокого рода,Будет плакать ровно год по милом,Коли роду невеста простого,Погорюет двадцать дней, не больше».Весть услышала краса-девица,Девять лет проплакала по Мехе,А когда же год пошел десятый,Отправлялась в верхние покои,Наряжалась в праздничное платье,Наряжалась, как перед Мехмедом.Зеркало брала невеста в руки,Поглядела и проговорила:«Боже милый, я лицом красива,Но Мехмед мой был еще красивей!»Подходила к светлому оружью,Выбирала кинжал поострее,И вонзила его прямо в сердце,И упала мертвая на землю.
Голова Янкулы[538]
Ворона два черных пролетали,Оба черные, кровь на обоих,Пролетали близ Брника-града,Их над городом никто не видел,Видела одна жена Янкулы,Так она их хорошо спросила:«Вы летели близ Брника-града,Цело ли под Брником войско,Вьются ли шелковые знамена,Пляшут ли там девушки и парниИ гремят ли бубны и свирели?»Вороны ей оба отвечали:«Ты поверь-ка нам, жена Янкулы,Нет под Брником-городом войска,Там врага оно не одолело,Как вчера на землю ночь упала —Янко твой с душою распростился,Если нам, молодка, ты не веришь,Вот тебе шелковая рубашка,Вот тебе — гляди — рука юнака,Вот на ней два перстня золотые,Каждый в десять городов ценою,Если ты нам все еще не веришь,Вот тебе и голова юнака».Как увидела жена Янкулы,Закричала, залилась слезами,Увидала ее мать Янкулы,Спрашивает у жены старуха:«Ты чего кричишь, жена Стояна?Молви, что кричать тебя неволит?»Отвечает ей жена Янкулы:«Как мне, бедной, не кричать — не плакать,Матушка, вот голова Янкулы,Мертвая она, будь ей неладно!»Тут увидела и мать Янкулы,Голову в уста она целует,И в уста и в мертвые очи.Слезы потекли из глаз от горя,А сердечко ее разорвалось,Пала рядом с мертвой головою.
Раненый юнак и его конь[539]
Что белеет у синего моря?Иль морская там белеет пена?Или белы лебеди белеют?Или овцы бродят по долине?Не морская там белеет пена,И не белы лебеди белеют,И не овцы бродят по долине.На траве лежит раненый витязь,Молодой юнак в рубашке белой.Дождь ее стирает, солнце сушит.В головах торчит копья обломок,Добрый конь к тому копью привязанРжет конек, хозяина он будит:«Поднимайся, дорогой хозяин.Я уже траву до корня выел,Я и землю выбил по колени,Воду выпил до самого камня».А из ближней рощи кличет вила:«Конь, ищи хозяина другого!»Плачет конь, заслышав голос вилы.Вила на коня глядит и плачет.
Наказ юнака[540]
Что белеет там, на синем море?Или то весенние сугробы?Или пена белая морская?Или голубь, что отстал от стаи?Или белых овец отара?Если б это был снег весенний,Он давно бы на солнце растаял,Если б пена синего моря —Раскидало б ее море,Если б голубь отстал от стаи —Он давно бы нагнал свою стаю,Если б белых овец отара —Их давно б чабаны угнали.А было это Пере КовачевичСередь дола, середь Садиковца,От удара Юриши Буторца.И пришла к нему белая вила,Собирала в лесу она травы,Чтоб ему залечить раны,Но ей молвил Пере Ковачевич:«Не сбирай, не трать напрасно время,Позови мне лучше побратима,Побратима Юру Рукавину,Пусть он на листке письмо напишет,Пусть пошлет его матери и супруге,Матери, чтобы меня не ждала,А жене — чтоб замуж выходила,Ибо Пере-юнак поженилсяПод Велетом, под белым градом,На земле на черной, на траве зеленой.»
Яна-кукушка[541]
Что белеет, кипенеетНа вершине Белашицы?[542]Или нагорные снеги,Или же лебедей стая?Нет, не нагорные снеги,Не белых лебедей стая,Белый шатер там раскинутДля молодого Стояна.Стояна болезнь мучит,Он говорит сестрице:«Сестрица, белая Яна,Пойди принеси мне, Яна,С Дуная студеной водицы».Яна ему отвечает:«Стоян, молодой мой братец,Я ведь дороги не знаю,Чтобы пойти к Дунаю,Чтобы пойти и вернуться».Стоян говорит ей снова:«Сестрица, скорбная Яна,Разрежь себе меньший палец,Разрежь ты его до крови.Когда ты пойдешь по лесу,Меть деревья и камни,А как подойдешь к Дунаю,Нальешь студеной водицы,Чтобы назад воротиться,По меткам свой путь отыщешь».Яна послушала брата,Разрезала меньший палец,Пошла по темному лесу,Отмечала деревья и камни,Спустилась она к Дунаю,Там набрала водицыИ заспешила обратно.Но Яна, бедная Яна,Заморосил мелкий дождик,И смыл он все ее знаки,Смыл кровь с деревьев и камней.И Яна, скорбная Яна,Скоро в лесу заплуталасьИ стала блуждать по чаще.Три дня ходила-бродила,На след она не напала,Чтобы дойти до брата,До брата, больного Стояна.И Яна, скорбная Яна,Жалостно к богу взмолилась;«Ой боже, господи боже,Обрати ты меня в птицу,Буду летать по букам,Буду искать брата,Брата, больного Стояна».Послушал господь ЯнуИ сделал синею птицей,Синей птицей — кукушкой,Она до сих пор кукует.
Благодарный сокол[543]
Что же в той стороне белеет?Белый туман, или белая туча,Или овчар с тонкорунным стадом?Не было там ни тумана, ни тучи,Не было там овчара со стадом.Был там только хворый Стоян.Сокол принес ему три подарка:В клюве принес студеную воду,Яблоко — под крылом своим правым,А под левым — виноград сушеный.Хворый Стоян пытает птицу:«Ай же ты, птица, птица соколик,Что за добро ты помнишь за мною?»«Ай же ты, хворый Стоян, я помню,Помню добро, что ты мне сделал.По лесу шло могучее войско,Сильный пожар бушевал в чащобе;Кто ни пройдет — все меня минуют,Ты мне помог в тяжелое время.Ехал тогда ты по дикому лесу,Крылья мои уже обгорели,Выдернул ты из стремени ногу,Вытащил ты меня из пожара.Это добро за тобою я помню».
Чума и татары[544]
Прослышались, появилисьТатары,[545] девять их тысяч,Людей секут, села палят.Прослышали это в селах,Прослышали — побежали.Большое село ПраховоНе слышало, не бежало,Там только ночью узнали,Как поняли, так побежали.Лайчица одна, сиротка,Нигде никого не имела,Шила без родителей Лайка,Никто ей вести не подал,Не слышала, не побежала.Встала она в воскресенье,И заплакала Лайка:«Олиле, боже, олиле,Бежать — мне не домчаться,Кричать — не докричаться.Сидеть — не досидеться».До бога голос донесся,Святая Неделя сказала:«Лайчица ты, сиротина,Тому ли тебя наставить,Того ли еще не знаешь?Сожги ржаную солому,Белое лицо запачкай,Расплети русую косу,Возьми жесткую торбуС белой ореховой палкой,Навстречу татарам выйди.Татары тебя спросят:«Эй, босая цыганка,Ты ведь ходишь по селам,Ходила ли ты в Прахово,Слыхало ль оно, бежало ль?»А ты им ответь, Лайчица:«Я не босая цыганка,Зовусь я черною чумою,[546]Девять лет я гуляю,Вас отыскать стараюсь.Теперь помог мне всевышний:Искала я вас — отыскала»».И поднялась Лайчица,Солому сожгла ржаную,Лицо свое зачернила,Расплела русую косу,Взяла жесткую торбуС белой ореховой палкой,Навстречу татарам вышла.Татары молвят цыганке:«Эй, босая цыганка,Ходила ли ты в Прахово,Слыхало ль оно, побежало ль?»Лайчица в ответ татарам:«Я не босая цыганка,Зовусь я черной чумою,Девять лет я бродила,Вас девять лет искала.Теперь мне помог всевышний:Искала я вас — отыскала!»Татары чуме молвят:«Чума, моровая язва!Пощади ты нас, не губи нас!Тебе мы, чума, подаримНаших коней с добычей!»Лайчица им отвечает:«Татары вы, девять тысяч,Я человек не торговый,Чтоб торговать конями,Зовусь я черной чумою,Девять лет я бродила,Девять лет вас искала!»Попятилися татары,Попятились и побежали,Своих коней побросали,Коней с богатой добычей.А люди в село вернулись,И диву давались люди,Как это сделала Лайка,Чтоб испугались татары.
Отдашь, отдашь ли, горец Йово?[547]
