Николай Кудрявцев - Хмурый
— Ты что, Черный, Бога не боишься? — Семецкий вытаращил глаза. — Божьи создания тварями обзываешь.
— А почему я его должен бояться? Хм! — Черный Сталкер посмотрел на Семецкого. — Я его почитаю, как родителя. Вот ты боишься своих родителей?
— А чегой-то я их должен бояться? — Семецкий пожал плечами. — Да и умерли они давно.
— Не умерли, а перешли на другой жизненный уровень. — Черный поднял вверх указательный палец. — Уж кому-кому, а тебе, Семецкий, это должно быть известно.
— Ну допустим. Только причем здесь Бог?
— Ты библию-то не читал?
— Читал. — Семецкий снова пожал плечами. — Только мудрено там все. Без бутылки не разберешься.
— Ну так и читал бы с бутылкой. Может и понял бы чего.
— А чего там понимать-то? — Семецкий покрутил головой, словно ему мешал воротник. — Ты умника из себя не корчи. Если чего знаешь, то говори!
— Да! — В один голос сказали Доктор с Проводником.
— Ну вы даете парни! — Черный Сталкер смотрел на них удивленно. — Там же все в самом начале написано.
— А ну-ка, напомни!
— Хм! Создал Бог Землю, небо, тварей всяких, растительность и человека. Плодитесь, размножайтесь, владейте. — Он посмотрел на своих друзей.
Они с интересом глядели на него и ждали продолжения. Он покачал головой:
— Понял, не дурак. Попробуем по другому. — Черный немного подумал, как бы что-то формулируя в голове. — Короче! Мужик. Построил дом, посадил дерево, вырастил сына. Сунул ему флаг в руки, дал пинка из Эдема. Лети, орел наш!
— Завещание!!! — Проводник стоял с удивленным лицом. — Черт! А ведь точно!!!
— И десять заповедей! — Семецкий потер подбородок. — Как мой батя. Он у меня картежником был. Шулером. Его как-то помяли до смерти. Так он мне напоследок десять правил картежника рассказал.
— Тоже десять заповедей?
— Ага! — Семецкий рассмеялся. — Он думал, что я по его стопам пойду. А я экстрим выбрал. Но несколько его заповедей помню. — Он поднял глаза вверх, вспоминая. — Э-э-э. «Кури больше: партнер дуреет», «Посмотри карты соседа: свои всегда успеешь посмотреть», «Не играй по правилам: они придуманы, чтобы ты проиграл». Эх! Позабыл! А жаль!
— Погоди ты со своим батей. — Проводник тронул черного Сталкера за рукав. — Так он умер или нет?
— Ты о Хмуром?
— О Боге.
— А-а-а! — Черный вздохнул. — Тут все сложнее. Бог по градации был гончаром. Ну, сделал горшок и забыл. Вернее, другим занялся. По-фигу ему, что будет с первым горшком. Это пройденный этап.
— Как это, по-фигу?
— А вот так! Ты карту нарисовал и остановился на этом?
— Нет. Другую составляю.
— А Бог, значит, дурней тебя? Он тоже мастерство оттачивает. Кстати у славян интересно. Род все родил, залез на прадуб и плюнул на все.
— С дерева? — Семецкий вытаращил глаза.
— Тьфу ты! Я же образно говорю.
— Предупреждать надо! — Семецкий подмигнул доку. — Так может параллельные миры, тоже наш Бог сварганил?
— Все может быть. — Черный подумал. — И ходы кое-где оставил. Мол, кому повезет переместиться, пусть сравнит их жизнь со своей.
— А вот это я уже совсем не могу понять.
— Чо ты опять не понимаешь, Сема? Про ходы?
— Да на фига мне ваши ходы. Пусть Проводник ими занимается. — Семецкий показал на сидящего на полу Снорка. — Вот чего не понимаю.
— Еще одно совпадение. — Черный Сталкер остановился рядом со снорком. Тот стал потихоньку от него отползать. — Вот скажите мне: кто из простых сталкеров пройдет мимо снорка и не пристрелит его?
— Я слышал, — подал голос доктор, — что Меченый мог спокойно есть тушенку, когда неподалеку от него ползали снорки.
— Меченый. — Глаза черного сузились при этом имени. Он потер шею рукой. — Все верно, док. Меченый мог. Сука! — Он опять потрогал шею. — Только Меченый не простой Сталкер. А я спрашиваю про простых.
— А верно то, что… — Семецкий запнулся увидев лицо Черного. — Ты, брат, извини. Я дурак. Ляпнул не подумавши.
— Я на тебя не злюсь, Сема. — Черный сплюнул. — Я на себя злюсь. Все верно, Сема, чиркнул он мне по шее ножом. Падла! За Стрелка принял. Я к нему вышел, руки в карманах. Мысли его прочитать не могу. Не знал, что он закрываться может. Думал, что он в отключке, а он мне вжик. Пока сонную артерию сращивал, он слинял. Должок за мной.
— Говорят, что он в хозяевах ходит. — Подал голос Проводник.
— Они хозяева только для «Монолитовцев». Больше никто им не подчиняется. Но все равно они очень опасные противники. — Черный закурил. — Очень многое могут. Даже запрограммировать могут на определенные действия. Правда для этого им нужны слабые духом, а таких в Зоне единицы.
— Ну «Монолитовцев» же скрутили.
— Так они же их кормят. Подсыпь тебе, Сема, что-нибудь психотропное и тю-тю.
— Я не тю-тю.
— А ты у дока спроси.
Семецкий посмотрел на доктора. Тот кивнул утвердительно.
— Увижу Меченого, убью! — Семецкий передернул затвор.
— Прячется он где-то. — Черный вздохнул. — Отсканировать не могу. Ну ничего! У него приступ начнется, я и засеку.
— Какой приступ?
— А Стрелка-то он так и не убил. У него у самого в башке программа. Вот иногда и случаются приступы бешенства.
— А может и нет никакого Стрелка?
— Может и нет, может он сам Стрелок, а может Стрелок еще не подрос. Темное дело и запутанное. Как в мифах: приходят к царю и говорят, что родился младенец от которого тебе смерть. И начался месячник убиения младенцев.
Задрожал пол. Снорок завизжал и большими прыжками рванул по коридору. Легенды уставились туда, куда держали путь. Оттуда нарастал гул. Черный Сталкер выставил вперед ладони. Им навстречу неслось пламя. Доктор присоединился к Черному. Пламя ударилось в невидимую стену, раздался оглушительный хлопок и огонь откатился, исчезая.
— Лихо вы! — Семецкий расслабился.
— Так ведь не пальцем сделаны.
— А я не знал, что вы в Непале родились.
Черный дал ему легкого подзатыльника.
— Все! — Он пошел вперед. — Хорош базарить! Похоже наш пострел уже поспел.
— Народу поляжет от радиации. — Проводник поправил на плече винтовку. — Жаль парней.
— Никто не поляжет. Не паникуй. — Черный засунул руки в карманы. — Темным Бета излучение не указ. А гастролеры так далеко не заходят.
— Каким темным?
— О-о-о, Сема! Ты, оказывается, недавно с дуба рухнул.
— Ха! Недавно? — Проводник хмыкнул. — Он давно с него свалился. Еще в детстве.
— Ну и что? — Семецкий даже не обиделся. — Зато ничего не сломал.
— А вот это ты погорячился.
— А я вообще парень горячий. Ты лучше скажи: сам-то знаешь о темных и гастролерах?
— Это вся Зона знает. Темными называют тех, кто в Зоне живет. Гастролеры те, кто из-за кордона за артефактами шастает и обратно.
— Понял. — Семецкий подставил руку ладонью вверх, а Проводник хлопнул по ней.
— Ноги не сломайте! — Черный одернул их. — Во как все разворотило. Подходим. Смотрите внимательно.
— Думаешь он живой?
— А то! Ищите лучше.
Все стали копаться в развалинах. Повезло Семецкому.
— Идите сюда! Смотрите, что я нашел!
Все подошли. Семецкий показал рукой:
— Вот такие пирожки с котенками.
У стены сидела маленькая химера и скидывала с засыпанного Хмурова обломки кирпичей, не переставая при этом плакать.
— Молодец, Сема! — Черный положил ему руку на плечо. — Похоже, что ты тоже в Непале родился.
— Ну тык! — Семецкий, сияющий от похвалы Черного, повернулся к химере. — Тебя как звать малышка?
— Кроха. — Химера всхлипнула.
— Похоже. — Он почесал нос. — Он живой?
Кроха кивнула.
— А чего же ты плачешь?
Химера пожала плечами, не переставая откидывать камни.
— Понял, не дурак. Давай помогу.
Кроха зашипела.
— Не подходи! Я под охраной Хмурова! А то укушу.
— О как! — Семецкий отошел к друзьям. — Она под охраной Хмурова.
— Это серьезно. Придется ждать.
Наступление захлебнулось. Хоть тресни, хоть лопни, хоть разорвись на сто маленьких сталкеров, а путь вперед был закрыт. Правда и защитники не знали куда надо стрелять, но все-таки им, ситуация, была на руку.
Между защитниками и нападающими ревело пламя. Сталкеры рассредоточились по занятым огневым точкам, чтобы не попасть под действие «Выжигателя», и молча смотрели на огонь.
Крысы со слепцами медленно пятились назад. Чернобыльцы лезли из кожи вон, чтобы удержать своих воинов, но положение было критическое.
Низина была полностью занята свободными сталкерами и мутантами, ставшими временными союзниками первых. Осталось очистить от защитников подъем и лаборатория как на ладони. И вот тут вдруг начали рваться бочки с горючей смесью. Горящая жидкость стекала по склону и разлилась горящим озером у основания подъема.
