Алекс Орлов - Наемник
— В бухте невысокая волна — и это хорошо, стрелять будет удобно, однако слишком близко.
— В форте нет орудий. Это мы точно знаем, — возразил Рифат.
— Чтобы продырявить обычное промысловое судно, достаточно тяжелых пулеметов или бронебойных ружей, — пояснил Рене. — Вон там на мели, прямо в бухте, осталась пара судов с пробоинами в машинных отделениях.
Рифат кивнул, однако было видно, что слова Жака его не убедили.
— Посмотрим, — сказал он Вскоре корабли с пушками произвели первые выстрелы. В мощные командирские бинокли было видно, что снаряды упали на территории форта.
— Отлично' — ликовал Рифат. — Мы разнесем их, даже не приближаясь к форту!
Солдаты тоже восторженно гудели и смеялись. Тяжелая битва не на жизнь, а на смерть обещала оказаться бескровной и победоносной прогулкой.
У Галлауза и Рене были не очень сильные бинокли, но даже в них они видели, как вокруг одного из судов поднимались фонтаны от бронебойных пуль. Доставалось и палубе, и надстройкам. В какой-то момент орудийная прислуга уже перестала помышлять о стрельбе и только металась по палубе, стараясь укрыться от свинцового дождя В таких условиях судам артиллерийской поддержки пришлось сниматься с якоря.
Рифат уважительно посмотрел на Удо и Жака, но ничего не сказал.
Мимо пронесся «вайтгофт», и на его верхней палубе был замечен дон Эрнандо. Бойцы радостно закричали и замахали ему руками.
Четверка кораблей спешно отошла на километр и снова возобновила обстрел, правда, теперь снаряды ложились довольно хаотично — высокое волнение в отрытом море давало о себе знать.
Казалось, теперь им ничто не угрожает и можно спокойно расстреливать если не укрепления, то хотя бы постройки форта, однако обороняющиеся не собирались отсиживаться. Жак Рене был первым, кто увидел быстроходные катера.
— Эй, Рифат! Нужно скорее выдвигаться вперед! На вашу батарею мчатся два катера!
Рифат подбежал к борту и, подняв бинокль, оценил степень угрозы.
— Что они сделают?
— Это могут быть камикадзе с грузом взрывчатки, — сказал Галлауз.
— Без приказа дона Эрнандо я не могу.
— Давай скорее, мы ближе других!
Рифат сомневался, но все же связался со стариком Марсалесом. Он долго что-то объяснял хозяину, но совершил ошибку, упомянув Удо и Жака.
Дону Эрнандо это не понравилось, и он приказал Рифату оставаться на месте, а спустя минуту одна за другой в борт одного из судов ударили две ракеты.
Рифат не стал ждать команды и отдал приказ капитану «Боно-ду-Виста» двигаться вперед. Пулеметчики заняли свои места, и вскоре последовало запоздалое распоряжение дона Эрнандо — прикрыть батарею.
По катерам был открыт шквальный огонь, но их скорость и неопытность пулеметчиков делали огонь малоэффективным. «Морские загонщики» спокойно развернулись и на обратном ходу всадили в поврежденный корабль еще по одной ракете.
На судне начался сильный пожар, и, по мере того как в пробоины набиралась вода, оно стало заваливаться на левый бок. Матросы начали прыгать за борт, и вскоре судно перевернулось.
Это произошло прежде, чем «Боно-ду-Виста» успела подойти достаточно близко.
Заметив приближение огромной базы, противник начал обстрел «Боно-ду-Висты» из бронебойных ружей.
Прилетавшие издалека пули молотили по бортам судна и по надстройкам, и на густозаселенной палубе появились первые жертвы. И хотя прочный корпус выдерживал эти удары, одна пуля повредила радар, а другая пришлась точно в затворную раму носового пулемета.
— Вот не везет — воскликнул Рифат и связался с доном Эрнандо, чтобы попросить разрешения отойти.
— Никаких отходов! Мы начинаем наступление! «Восточная группа» уже на месте! — прокричал по рации старик Марсалес, да так громко, что его услышали находящиеся неподалеку Рене и Галлауз.
Неожиданно обстрел прекратился, и на «Боно-ду-Висте» перевели дух. В это же время слева и справа базу начали обходить корабли основной группы.
Впереди шли обычные «охотники», оснащенные торпедными аппаратами. Им предстояло первыми вступить в бой и разрушить торпедами минные сети. За ними двигались десантные суда и «ловцы креветок», оснащенные зенитными пулеметами.
— Кажется, началось, — сказал Жак, глядя на движение судов Марсалеса.
— Да, теперь Джимми будет нелегко, — согласился Удо.
На правом борту происходила суета — солдаты десанта бросали через борт концы веревок и спасательные круги. Они вылавливали попавших в воду матросов с подбитого ракетами судна.
Словно проснувшись, открыли огонь из орудий оставшиеся три «артиллериста». Теперь их прикрывало тридцать кораблей, и они могли ничего не бояться.
Первые восемь торпедоносных «охотников» выстроились в ряд и произвели залп. Часть торпед пошла в промежуток между сидевшими на мели кораблями. Остальные по мелководью устремились к причалам.
Вскоре и те и другие напоролись на фугасы, и высокие фонтаны воды стали взлетать в небо по всей протяженности фронта. Последовал новый залп, и следующая волна торпед разорвалась значительно ближе к причалам, обнаружив второй пояс минирования.
Путь был свободен, и «охотники» двинулись дальше, а следом за ними пошли суда с десантом и вооруженные пулеметами «ловцы креветок».
Последней, получив приказ от Эрнандо Марсалеса, пошла в наступление «Боно-ду-Виста», а за ней, снявшись с якорей, стали подтягиваться потрепанные артиллерийские суда.
123
Наконец пробил долгожданный час, и набитые пассажирами вертолеты начали поочередно отрываться от взлетной полосы.
Первыми поднялись двадцать машин с десантом.
На борту головной машины находился полковник Густавсон, которому предстояло командовать всей операцией.
Оценив обстановку с воздуха, полковник дал «добро» на взлет еще десяти машин, несущих на подвесках ракеты и спрятанную под обтекателями киноаппаратуру.
На краю взлетной площадки, удерживаемая цепью солдат, бесновалась провожавшая кинобригаду толпа обслуживающего персонала.
Едва тяжелые вертолеты построились в походный порядок, как следом за ними начали выруливать для взлета легкие истребители «буканир».
Эффектный отрыв от взлетной полосы первого звена истребителей вызвал бурю восторгов. На поле полетели букеты цветов, сигареты, жвачка и все, что попадалось под руку разгоряченным алкоголем людям.
К оцеплению было срочно вызвано подкрепление, и солдаты стали оттеснять толпу дальше, в то время как механики бегали по полю и собирали разбросанные «подарки».
Наконец порядок был восстановлен, и «буканиры» снова начали взлетать.
Тем временем полковник Густавсон сидел в штабном отсеке вертолета и внимательно следил за походным построением, к которому добавлялись все новые поднимавшиеся в воздух истребители.
— Как обстановка на месте? — спросил Густавсон у своего помощника, майора Борна.
— Началась дуэль, сэр. Флот болотного барона обстреливает промысловый городок из орудий.
— Ага, значит, пушки они сдали не все. Отъявленные нарушители. Ну ничего, через час мы уже будем на месте.
Затем Густавсон переключился на волну управления авиацией и произнес:
— Всем внимание, говорит полковник Густавсон. Поражать цели будем не сразу, а постепенно. Киношники должны успеть заснять все эту красоту, поэтому дайте своим жертвам пожить. Поиграйте с ними.
— Есть поиграть, сэр, — отозвался командир авиационного отряда.
Густавсон отключил связь и посмотрел в иллюминатор. Внизу тянулась бесконечная череда заросших водоемов и редких мангровых рощ.
— Поганая планетка, — позволил себе высказаться майор Борн. — На вынужденную пойти невозможно.
— Об этом лучше не говорить, майор. Впереди тяжелая и хлопотная работа. То, что нам предстоит сделать, никто до нас не выполнял — снимать кино во время реального боя.
Головной вертолет слегка тряхнуло, и он начал стремительно ускоряться. Следуя его примеру, остальные машины также включили турбины и стали набирать крейсерскую скорость.
Теперь клочки тины и редкие линзы чистой воды мелькали внизу слишком быстро и сливались в единую кашу цвета болотной зелени.
Полковник оторвал взгляд от забортного пейзажа и вздохнул. Турбины издавали монотонный свист, который действовал на Густавсона как снотворное. Решив немного размяться, он открыл дверь штабного отсека и вышел к десантникам.
Почти все они уже дремали, не обращая внимания на вибрацию корпуса и шум двигателей. Военные вертолеты не были оборудованы шумопоглощающими экранами, поэтому даже разговаривать в десантном отделении было невозможно.
На плечо полковника легла чья-то рука. Густавсон обернулся.
— На связи мистер Найджел, сэр, — прокричал Борн, и полковник вернулся в штабной отсек.