Артем Каменистый - Недобитый (СИ)

Это уже не толпа — это настоящая армия: единый организм, способный действовать по плану любой сложности без критических ошибок и отсебятины.

Пока что такого организма у меня нет. Даже на лучших воинов надежды мало: бакайские дружинники гении морского грабежа. Их профессиональный конек — скрытное продвижение к богатым берегам, высадка десантов (в том числе и конных), молниеносные рейды по сонным деревням и замкам, быстрый отход с добычей. От латников Дрибза толку больше, но их маловато, а сам по себе отряд представляет собой слишком большую ценность, чтобы разделять его на одиночек-десятников, поставленных над ополченцами — такие действия принесут пользу не за один день, зато проблемы принесут сразу.

Моя армия… В расчищенном от мусора и развалин замковом дворе выстроилось четыре с половиной сотни мужчин всех доступных возрастов: сопливые подростки, юноши, матерые мужики, еще крепкие старики. Не знаю, сколько удастся набрать среди межгорцев, живущих за пределами Мальрока — они только начинают подходить, но в любом случае передо мной ядро войска.

И ядро это не впечатляет…

Дружинники Арисата, латники Дирбза и несколько десятков ополченцев выгодно выделяются на унылом фоне большинства крутизной своих доспехов и оружия, уверенным независимым видом и характерным выражением глаз, выдающим опытных убийц. Латы, кирасы, тяжелые кольчуги, стальные шлемы, высокие сапоги. Мечи и топоры, в которых даже неискушенный взгляд, несмотря на простоту отделки, опознает дорогие вещи, за которыми следят пуще чем за верностью супруги.

С такими бойцами я готов идти завоевывать хоть ад — на чертей и копейку не поставлю. Вопрос лишь в количестве.

Таких было мало… Очень мало…

Основная масса выглядела не ахти. Кое-где наблюдались кожаные доспехи, серьезно уступавшие тем, которые я видел на демах. Иногда взгляд цеплялся за приятные исключения: видавшие виды кирасы и кольчуги, потасканные железные шлемы. Но это редкость — большая часть народа носила то, что инструктор, лапидарно рассказавший о видах доспехов и бронежилетов, назвал бы «стеганая куртка». Я бы высказался короче: «фуфайка».

Или еще хуже…

Может от рубящего удара эта защита кое-как прикроет, если повезет, но вот от колющего… Некоторые, понимая это, пытались заниматься модернизацией, нашивая металлические и костяные пластинки, куски кожи, лошадиные хвосты и даже дощечки. Не думаю, что это существенно укрепляло «доспех», зато вид у таких «продвинутых бойцов» был презанятным — хоть смейся.

Будет не смешно, когда в эти «модернизированные фуфайки» полетят стрелы и копья.

Вывод — основная часть моего войска защищена неудовлетворительно.

Теперь по оружию. Для ближнего боя примерно девяносто процентов состава таскали топоры различных модификаций, причем львиная часть явно двойного назначения: в мирное время орудие труда, в военное приделывается рукоять подлиннее и смело в бой. У оставшихся десяти процентов булатных клинков тоже не наблюдалось. В лучшем случае мечи, а в худшем окованные железом дубины — выглядят грозно, но как-то сомнительно. Тем более, держат их в основном подростки, которым хорошие вещи не доверяют.

Почти у всех копья. В основном бакайские — универсальные. Древко в пару человеческих ростов, на нем длинный наконечник с режущими кромками, в основании снабжен крюком. Островитяне имели склонность промышлять древним морским промыслом — пиратством, и такое оружие очень выручало при встречах с конной береговой охраной. Всадников попросту цепляли, затем стаскивали на землю, после чего делали что-нибудь совсем уж негуманное. На случай столкновения с хищным зверем слабо загнутый крюк тоже выручал, играя роль поперечины. Так же он тормозил при пробивании доспехов, не позволяя лезвию уходить слишком глубоко, где велик риск прочно завязнуть.

Мне доводилось видеть копья демов. Они выглядели более грозными и удобными. Как-то изящнее сделаны, легче, сталь даже на глаз отличная, почти на треть древка прикрыты тонкими пластинками, которые вряд ли можно перерубить без труда.

Я бездарно потратил кучу времени — вместо того, чтобы грабить караваны гномов занимался сам не понимаю чем. В итоге сундуков набитых мифриловыми доспехами и булатными зачарованными клинками у меня нет. Есть лишь склад, забитый сомнительного качества оружием и амуницией, которые мои трофейные команды несколько месяцев разыскивали по разоренным замкам долины. Учитывая то, что до этого там побывали ортарцы, хорошее встречалось редко — обычно нам доставалась лишь рухлядь. Из крутых трофеев в наличии одна лишь Штучка, которую вряд ли получится клонировать на всю эту ораву.

Ну что ж — я так понимаю, в течение ближайшей пары дней разжиться непробиваемыми доспехами и всесокрушающим оружием вряд ли получится. Значит, будем воевать тем, что есть.

Фуфайками…

А теперь о хорошем — фуфаек у нас завались. Но это не главное: если иридиане в качестве солдат выглядят так же противоестественно, как хор кришнаитов на сражающемся танке, то про бакайцев такое не скажешь. Даже рядовой ополченец в стеганной куртке при дедовском топорике ценен тем, что он жив. Да-да — попросту жив.

Ведь даже бакайская молодежь успела хлебнуть лиха. Когда погань вторглась на остров, погибла большая часть населения. Спаслись лишь те, кто сумел пробиться к кораблям, когда положение стало безнадежным. Эти ребята держались до последнего, уходя по трупам, теряя родных и друзей. Даже женщины тогда взялись за оружие. Может они и не знают тактических схем, и не умеют совершать маневры из области «зайдем с тыла и одновременно справа, после чего ударим в левый фланг», но за психологическую подготовку я спокоен. Мне доводилось стоять в их строю и видеть, на что способны эти люди. Человеческие скалы в тряпичной броне, о которые может разбиться волна самой серьезной атаки.

Но я не буду встречать ими такую атаку. Да — это благородно и красиво. О таких битвах долго говорят в трактирах и на завалинках. О них помнят дети и внуки. Но это не мой метод — я должен сберечь этих людей. Желательно всех до единого. Их и так мало — мне каждый дорог. Они проверены делом и временем. Это тот фундамент, на котором я смогу выстроить непробиваемую стену, которая оградит меня от домогательств этого хищного мира.

Один человек — один камень этого фундамента. Чем больше камней — тем надежнее основание стены. Мы не будем с криками «ура» лететь на стальной строй детей могил. Мы будем бить их исподтишка, неожиданно, коварно. При каждом удобном случае. Если и ударим честно, то имея решающее превосходство. Только так.