Код идеальной магии 3 - Лев Котляров
Пришлось посылать Ветра за врачом, ждать выписки и только потом отправляться в сторону дома. В тайную службу мне нужно приехать завтра, чтобы подписать все нужные бумажки об изменении должности. Сейчас же я хотел простого человеческого поесть и выспаться. Надеюсь, вопрос с ведьмами может подождать несколько часов.
Оказалось, что нет. Едва мобиль приблизился к дому, к нам выбежала Матильда с огромными глазами. Клюнув Ежа в щеку, она торопливо начала объяснять, что мне и ей срочно нужно отправлять к Констанс, потому что ведьмы находятся на грани.
Только на грани чего именно я из ее слова так и не понял. Вздохнул, взял Матильду за руку и мгновенно переместился к особняку, где обитали подопечные богини.
Когда мы появились на зеленой лужайке, к нам сразу же вышла Констанс. Как обычно, она выглядела недовольно. Я ждал, что она сейчас процедит что-то типа: «вы не торопились».
Но нет, подойдя ближе, лицо ее переменилось и просветлело. Констанс низко поклонилась и вежливо предложила пройти в главный зал, дескать, там уже все собрались.
Мы с Матильдой переглянусь, не понимая причину такой встречи, но, не говоря ни слова, отправились за старшей ведьмой.
Место, куда нас привели, впечатляло. Я и не думал, что в особняке есть такое огромное помещение. Полукруглый зал, в котором сейчас находились, по словам Алексы, семьдесят три ведьмы. И все они жадно смотрели на нас. Или на меня?
Констанс всеми силами пыталась оттеснить Матильду от меня и встать рядом. Между ними даже завязалась безмолвная перебранка, которая сопровождалась многозначительными взглядами и наморщенными носиками.
Я не вмешивался, а рассматривал зал: несколько рядов стульев, столы, сложенные в три высокие башни, светильники по стенам. И все это утопало во множестве зеленых и сиреневых украшениях.
Наконец, Констанс что-то шепнула Матильде, и та, ойкнув, отстала от нас, заняв место в первом ряду зрителей. Под взором множества глаз меня проводили до самого центра.
— Сегодня для нас особый день, дорогие мои ведьмы, — нараспев начала старшая ведьма. — Как вы знаете, наша богиня лишилась своих сил. Мы все с вами ощутили, как рвутся связи. И в тот момент, когда наши жизни почти закончились, случилось чудо.
Она зачем-то взяла мою руку и выставила меня вперед, как предмет торгов. Зал притих, приготовившись слушать. У некоторых даже рты пооткрывались от любопытства.
— Тимофей Викторович милостиво принял силу богини. Теперь он наш покровитель, опора и защитник. Давайте его поприветствуем!
«Что⁈» — мысленно заорал я.
Зал тем временем взорвался аплодисментами. Ведьмы повскакивали с мест, махали платочками и радостно кричали. У меня аж в голове зашумело от их реакции.
Я сжал локоть Констанс и зло зашипел ей на ухо.
— Какого черта вы не предупредили меня? Я ехал помочь, что вы тут устроили? Какой еще покровитель?
— А вы разве не поняли? — она захлопала глазами, но я не поверил в ее деланную искренность. — По вам видно, что вы теперь сосуд для силы божественной сущности. Вам Эдиаркалина должна была рассказать при передаче магии. Или нет? Погодите, вы ее убили⁈ И забрали всю ее силу⁈
— Она жива, — я машинально положил руку на жезл.
— Но тогда, как⁈
Мысли в голове метались, как дикая птица в запертой клетке. Сосуд значит? Так вот, что за сюрприз оставила мне богиня — всех ведьм разом. Заберите, распишитесь!
Ругаться сил не было, но очень хотелось.
— Мне нужна вся информация, — жестко сказал я.
— Прямо сейчас? Но у нас же праздник! Девочки готовились! Надели лучшие платья…
Она оборвала фразу на середине, наткнувшись на мой взгляд, и тут же повела меня в отдельную комнату. Она располагалась прямо в зале за неприметной дверью.
— А теперь рассказывай. Все по порядку. И лучше тебе сейчас ничего не скрывать.
Я был зол, и Констанс это прекрасно понимала. Теперь я не какой-то там друг Матильды Хлебниковой, а глава всех ведьм. А это совершенно другой уровень доступа к информации.
— Слушаюсь, Тимофей Викторович, — она понуро опустила голову. — Эдиаркалина существовала в этом мире задолго до появления ведьм. Да и, наверное, этой империи. Когда-то очень давно она смогла заполучить огромную силу, сделавшую ее великой провидицей. Правда, далеко не сразу у нее это вышло. Тогда женщин считали кем-то вроде прислуги и слышали лишь тогда, когда речь заходила про обед. Видения преследовали Эдиаркалину и были настолько сильными, что она едва не сошла с ума. Несколько раз ее забирали в тюрьму за то, что она выкрикивала пророчества прямо на улицах, нещадно били за неугодные речи.
Констанс было трудно об этом говорить. Глаза ее были злы на всех мужчин подряд. Теперь мне стали понятны причины ее отношения ко мне.
— Так, она прожила недолгую жизнь. И умерла бы, всеми забытая, вот только магия не отпускала ее. В один хмурый день, когда тело ее в очередной раз подвело, она упала на мостовую, где ее растоптал проезжающий мимо всадник. Он ее просто не заметил. Когда телесная оболочка разрушилась и случилось то, что мы называем чудом.
Глава 27
— Все могущество, помноженную на ненависть и злобу сплелись в один миг, — наконец, сказала Констанс, глянув мне в глаза. — Они объединились в ней, рождая новую способность.
— Способность проклинать, — кивнул я.
— Именно, — ее глаза блеснули. — Тогда по всему городу у тех женщин, которые искренне ненавидели кого-то, проснулся этот дар. Он был коварен, он питался основной магией и переделывал ее. Пока поняли, что произошло, много бед приключилось. Вызывали главного дознавателя, или кто там был в такое время? В итоге выяснили, что это. Убивать женщин не стали, слишком интересна быть суть проклятья. Но все равно обязали держать себя в руках. Все следующие поколения ведьм получали практически тот же дар. К тому же только с годами выяснили, что проклятия отличаются друг от друга по силе. Все зависело от самой ведьмы.
— Как именно?
— Я прочитала в книгах о некоторых исследованиях. Там упомянуто, что все девочки рождались с двумя силами: к проклятью и обычный даром. И сила богини что-то брала от привычной нам способности, меняя ее. Через три-пять поколений дар к проклятию все же стало доминирующим. Собственно, в нас, нынешних ведьмах, уже ничего от обычных сил не осталось. Только способность проклинать. Мы стараемся не так часто
