Лес - Константин Владимирович Денисов

— Пока жив, раз я здесь. Я ведь только через него могу сюда попадать, — Оля грустно вздохнула, — но не знаю, надолго ли. Ему сильно досталось. Вы все там без сознания лежите. И ты, и Лада, и Аксель твой, аккуратно, чтобы не придавить, вас накрывает. Но выглядит плохо. Весь в крови, шерсть опалена почти вся. Бедный… но дышит и нос мокрый, — Оля в очередной раз грустно вздохнула.

Лавр собрался с силами, и в этот раз у него получилось сесть. Он огляделся по сторонам. Это была та самая скала, с закрытыми железными дверями. Только тут всё сильно изменилось. Трещина была рядом, но она стала такой большой, что практически расколола всю скалу на две части. И свет из неё хотя и был, но теперь какой-то тусклый, еле заметный. Уловив его взгляд, Оля кивнула.

— Да, тут всё треснуло. Не по себе от этого, как будто сейчас всё дальше разрушится, и мы погибнем. Но, пока что, вроде бы держится, — сказала она.

Лавр встал и пошёл к трещине. Подойдя к краю, он посмотрел вниз. Там был серый, слабо светящийся туман. Он слегка пульсировал и, было ощущение, что угасал. Лавр поёжился. Если это папина память, как он думал, то что случилось? Он всё вспомнил? Или рыжий старик был прав и он ошибался? Что там внутри, в тумане?

Появилась шальная мысль прыгнуть вниз, но инстинкт самосохранения быстро заставил его сделать шаг назад.

Лавр повернулся к Оле.

— А как ты меня здесь нашла? — спросил он.

— Никак, — она пожала плечами, — мы сюда вместе, как и тогда, попали. Я тебя поднесла к носу волкаря, и дотронулась до него твоей рукой. И вот мы здесь.

— Нужно вернуться, посмотреть как там бабушка, — вдруг сказал Лавр, взял Олю за руку и они полетели обратно.

— Подожди! — крикнула Оля, но было поздно. Они уже вернулись.

И Лавр тут же об этом пожалел. Страшная боль пронзила его всего с ног до головы. То, что он испытывал там, на скале, было только её слабым отражением. Оля сидела рядом, освещаемая отсветами пожаров. Одежды на ней почти не было. Остались какие-то обрывки, которые прикрывали только самое важное.

Несмотря на боль, Лавр обвёл её удивлённым взглядом. Оля тут же в смущении прикрылась руками.

— А чем бы я вас, по-твоему, перевязывала? — спросила она, — и так, вон, не хватило!

Лавр опустил взгляд на себя, и увидел, что Оля разорвала не только свою, но и его одежду, чтобы перевязать многочисленные раны и порезы. Его сильно посекло чем-то мелким, так, что всё тело было изранено.

Оля вдруг резко и довольно сильно, так, что он застонал, схватила его за руку.

— Ты слышал, что я сейчас сказала? — спросила она.

— Ну, да, а что? — не понял Лавр.

— А то, что я немая! — радостно закричала Оля.

Спас нашёл удобное место чтобы причалить там, где в воду упала большая бетонная балка. Лодка смогла подойти достаточно близко, так, что с корпуса можно было перепрыгнуть. Он хотел оставить Юну дежурить, но она ни в какую не согласилась, и рвалась идти вместе с ним искать Лавра.

Спас старался не думать о том, что могло произойти с его сыном. Решив, что это делу не поможет, он всячески отгонял от себя мысли, которые пытались ему объяснить, что выжить там было невозможно при таком обстреле. Вместо этого, он просто и тупо делал всё необходимое, чтобы как можно скорее оказаться на берегу.

Отчасти Спаса успокаивало то, что он не чувствовал, что Лавра больше нет. Была какая-то внутренняя уверенность, что сын жив. Спас не настолько хорошо умел обращаться с информационным полем, чтобы вот так вот, считывать на ходу информацию. Но ему казалось, что если с сыном произойдёт что-то непоправимое, он это обязательно почувствует.

Оказавшись на берегу, они с Юной почти бегом бросились к городу. Территория была огромной, где искать Лавра было неизвестно. К тому же было темно. Только там, где горели пожары, было всё хорошо видно. Они с Юной взяли два больших фонаря, но пока не включали, чтобы не привлекать внимание. Ведь тогда их будет видно издалека. Старались обойтись светом от пожаров.

Спас на всякий случай захватил большую, крупнокалиберную винтовку, которая нашлась в арсенале лодки. Ему показалось, что если часть тварей выжила, то это оружие будет наиболее уместным.

Но, никого живого, насколько хватало глаз, видно не было. Пространство в районе порта было перепахано взрывами. Разорванные трупы тварей валялись тут и там. Они постоянно спотыкались и вляпывались куда-то. Когда они прошли часть пути до города, до них вдруг долетел далёкий женский крик: «Немая!».

Спас с Юной переглянулись и бросились туда.

Лада пришла в себя от крика. Тот, кто кричал, был совсем близко. Точнее была.

Лада не сразу поняла, что именно кричат, различила только одно слово: «Немая!». Причём тут немая? Кто немая?

Но она тут же всё вспомнила. Немая была. Оля, девушка, которая шла вместе с ней. Но кто кричит? И почему голос женский? Откуда?

Лада попыталась приподняться, но тело отозвалось болью. Как же часто с ней это происходит в последнее время…

— Проклятый Лес, — прошептала она и откинула обратно голову, которую пыталась приподнять, но тут же резко встрепенулась, — Лавр!

— Я здесь, — донёсся до неё слабый голос.

Потом раздались торопливые шаги, кто-то спешил к ней. Этот кто-то споткнулся, выругался, а потом она увидела сияющее лицо Оли.

— Они жив! — радостно сказала Оля.

— Что с твоей одеждой? — спросила Лада. Почему-то это первое, что пришло ей в голову, когда она увидела Олю.

— То же что и с твоей, — сказала та, — вся на бинты ушла.

Лада с удивлением осознала, что одета, примерно, как и Оля. То есть, практически раздета. Зато тело во многих местах перебинтовано тряпками, которые раньше и были их одеждой.

— Это ты поработала? — удивлённо спросила Лада.

— Конечно! А кто же ещё? — гордо сказала Оля, — ты видишь? Я разговариваю! — ей не терпелось, чтобы кто-то разделил её радость.

— Это здорово, — искренне сказала Лада, — что проще, меня перетащить к Лавру или