Между Явью и Навью - Владимир Орестов
– Лавка, быстрей!
Искрен, поначалу бивший мечом не насмерть, плашмя, давно забыл про жалость. Вокруг него образовался завал из тел. Под сапогами чавкала и разъезжалась напитанная талым снегом и кровью земля.
Первый упырь показался на вершине частокола. Зацепился когтями, задрал к небу по-собачьи вытянутую пасть. Зорка метнула нож, попав под нижнюю челюсть. Синюшное тело с глухим ударом рухнуло вниз. Оставшись без оружия, травница вскочила на бочку, с нее сиганула на стоявшую рядом повозку, а оттуда в два захода на крышу сарая.
Теперь она была совсем рядом с Искреном. Расстегнув защелку, Зорка принялась рыться в суме. Главное – не спутать яйцо с корнями адамовой головы с тем, что начинено смертоцветом. Иначе людям конец, а упырям хоть бы хны… Пальцы нащупали гладкую поверхность ларца. Есть! Но тут к молодому вою подлезла баба. На сносях – сама тонкая, живот большой. Рука Искрена дрогнула. Он растерялся всего на миг, но этого хватило, чтобы с частокола прыгнул упырь. Закрытую бармицей шею не прокусил, но подмял под себя, ломая ребра.
– Лав… ка…
Соломенную макушку затянуло в месиво тел. Следом повалился Третьяк. В его голень вцепился мертвец, еще один ворочался сверху, не давая подняться. Добил воя смерд, обрушивший покрытые ржавчиной вилы. Зорка стиснула зубы. Им не помочь. Тогда она размахнулась и швырнула яйцо в рычащую стаю, только что опрокинувшую ворота. Скорлупа разбилась с неслышным из-за гомона треском. Над площадью распустилось облако, накрывшее двор, словно ряска – пруд со стоячей водой. Люди всего лишь падали в грязь, кашляли и терли глаза, а вот нежить корчилась с криками боли. С гнилых уродов слезала плоть, обнажая кости и потроха. Вонь стояла такая, что даже у травницы к горлу подкатила тошнота. Пока ветер не разогнал спасительное облако, Зорка прыгнула вниз.
Едва не поскользнулась – сапог угодил во что-то мягкое, с хлюпаньем просевшее под каблуком – выпрямилась и побежала вперед. В горле першило, резь выбивала слезы из глаз, и они катились по щекам, мешаясь с чужой кровью.
– Жихан! Жихан, ты где?
– Сюда!
Сотник закашлялся, Зорка устремилась на звук. Туман поредел. Упыри начали приходить в себя, даже те, кто облез едва не до костей. Захваченные ератником люди тоже не отставали – на карачках тащились следом, пытаясь ухватить за одежу или суму.
В этой части двора видимость стала получше – кто-то из смердов уронил факел в сваленный возле кузницы хворост. Огонь перекинулся на стену и крышу. Горячий воздух отогнал туман, заставив его опуститься к земле. А вот и сотник – устоял на ногах, хоть и согнулся пополам от хриплого кашля. От облегчения у Зорки вырвался полувсхлип-полувздох.
Но добежать она не успела. С горящей крыши съехал кусок полыхающей дранки и рухнул на коня. Обожженное искрами и тлеющей соломой животное взметнулось на дыбы, зацепив шлем сотника копытом. Жихан упал. В тот же миг на частокол запрыгнула вторая волна упырей. А на сотника поползли деревенские, навалившись сверху кучей малой.
Нет! Зорка сжала зубы так крепко, что, казалось, они расколются в белую крошку. Упыри выжидали, пока рассосется ядовитая хмарь. Это произойдет быстро, она не успеет раскидать деревенских и взвалить тяжелое тело сотника на коня. Другого яйца с адамовой головой нет. Жихан погибнет один или они погибнут вдвоем.
Крик, вырвавшийся из ее горла, разом заглушил треск пожара и ржание коней. Зорка схватила подбежавшую к ней лошадь Искрена под уздцы и вскочила в седло. Стукнув пятками, припустила на другой конец деревни, прочь от ворот, куда продолжала стекаться нежить.
От свинарника донеслось: «Стой! Подожди!» Зорка натянула поводья, осаживая лошадь. Через порог перевалился окровавленный Карась. Без шлема, без щита, с одним погнутым наручем. Она совсем позабыла о нем, давно вычеркнув из списка живых. Но, судя по валявшимся у входа телам, Карась до последнего оборонял клетку с ератником, не давая его рабам отпереть замок.
Зорка ухватила сухощавого воя за шкирку, помогая забраться в седло. Усадила перед собой – израненный Карась мог потерять сознание в любой момент.
– Пошла!
Травница помнила, что посреди тына напротив озера имелась калитка. Наверное, жителям ближайших домов надоело ходить через всю деревню, и они прорубили проход. Сзади послышался радостный вой – это исчез туман, сдерживающий упырей.
Травница спрыгнула на землю, провела лошадь через калитку и вскочила обратно в седло. Обезумевшее от страха животное без понуканий пустилось в галоп. Сверкнула водная гладь в зарослях камышей, следом пролетела примыкавшая к лесу поляна. Справа и слева зачастили деревья, норовя ветками вышибить из седла. Карась обмяк, но травница прижала его к себе, не давая скатиться вниз. В ушах кузнечным молотом била кровь. Во рту стало солоно – вспомнив о сотнике, Зорка до крови прикусила губу.
Когда лошадь перешла на усталую рысь, Зорка привязала раненого к седлу, а сама побежала рядом, схватившись за торчавший у задней луки ремень. Зелье позволяло развить невозможную для человека скорость. Но оно не дарило силу, а всего лишь давало ее взаймы. Скоро она не сможет бежать, а потом и идти. Надо только продержаться еще чуть-чуть, чтобы оторваться от упырей… Каждый вдох резал легкие, ноги подгибались, кололо в боку. Зорка споткнулась обо что-то в темноте и упала на мох. Лошадь остановилась, неподвижный Карась кулем свесился с седла. Сейчас, сейчас она встанет… Только подышит немного свежим, пропитанным запахом леса воздухом…
* * *
Пели птицы. Лицо приятно согревали солнечные лучи, падающие сквозь листву. Зорка с трудом разлепила веки. Снова зажмурилась – свет показался невыносимо ярким. Руки, ноги и спину ломило так, будто вчера ее колотили поленом. Ноздри щекотал запах костра. Травница все же открыла глаза и повернула голову набок – рядом спал Карась, уложенный на собранную из лапника подстилку. Грудь его медленно опускалась и подымалась. Подрагивали ресницы, скуластое лицо блестело от пота.
Зорка посмотрела в другую сторону и увидела, как Жихан ворочает ложкой в подвешенном над костром котелке.
– Ты живой… Прости… Я… – Слова почти беззвучно срывались с потрескавшихся губ. От нахлынувшего счастья сдавило в груди.
– Подымайся, Зорка, каша готова.
Зорка. Не Лавка. Видно, что-то такое проступило в ее глазах.
Возле губ сотника пролегла насмешливая складка, зрачки блеснули желтизной. Сквозь Жихана на Зорку смотрел ератник.
2
Зорка
