Сергей Раткевич - Охота на ликвидатора
— Я проклинаю вас! — сказал он каменным стенам.
Нет. Они не рухнули к его ногам. Они остались столь же мощными и горделивыми, как раньше. И далеко не каждый маг заметил бы мелкую сеть едва заметных трещин, проступившую кое-где… в углах… у основания…
Маг-допросчик — не заметил. Он был слишком занят, пытаясь найти то, чего не было. Ему и в голову не приходило, что Эссиль отправила Злыдня в столицу вовсе не затем, чтоб сообщить Орфу Ренри о Ключе Миров. Он просто считал, что некая информация скрыта в мальчишке при помощи магии, да еще и столь хитроумным способом, что он до сих пор концов найти не может. Но ведь если кто-то что-то спрятал, значит, это можно и найти, если приложить усердие. Он был слишком занят, копаясь в чужом сознании, поэтому не заметил крохотную струйку чужой силы, проскользнувшую в его собственное.
Злыдень даже не сразу понял, где оказался… Чужое сознание было стремительным, мощным и ледяным, как горный поток.
— А мне плевать! — прошептал Злыдень и нырнул.
У мага так много всего было внутри, а сам он был так занят, отыскивая несуществующую тайну…
Он скользил, погружаясь все глубже и глубже… Нет! Он парил… купался в могучем потоке чужого сознания, ловко выхватывая крупицы того, что могло пригодиться ему самому, то, что можно было использовать. Это было не сложней, чем резать кошельки и шарить по карманам.
Из сознания мага можно было даже посмотреть наружу. Осторожно, конечно. Злыдень всегда помнил об осторожности. В тот единственный раз, когда его поймали на чужом кармане, отлупили так, что поневоле на всю жизнь запомнилось. И он никогда бы не посмел выглядывать через чужие глаза. Но ведь нужно же… Потому что этот страшный дядька, который самый главный начальник, что-то такое себе под нос бормочет, а маг как раз к нему обернулся. И Злыдень чует, что важное что-то бормочет этот самый, который главный. Такое, что нельзя не услышать.
«А чтоб услышать, нужно не через глаза, а через уши высовываться!» — с ужасом соображает Злыдень и что есть духу несется прочь из того места, куда так старательно пролез.
«Да где же у этого мага его проклятые уши?
Успею ли?»
Успевает.
Такие, как он, — всегда успевают. К добру ли, к худу…
Успевает услышать, что бормочет граф Верд, откладывая письмо Эссиль:
— Сам по себе мальчишка, вероятно, бесполезен. Но раз госпожа Крэй послала его мастеру Ренри, значит, для кого-то из них, если не для обоих сразу, он является учеником. Тем, за кого они отвечают. А ловить учителя на ученика… это же одно удовольствие!
«Ловить учителя на ученика!» — с ужасом думает Злыдень.
И очень хочет умереть. Вот прямо здесь, в этом чужом сознании, таком мощном и хорошо отлаженном. Взять и умереть прямо здесь, и пусть этот гад с мертвецом в башке ходит!
Но он не умеет умирать внутри чужой головы. Он и вообще умирать не умеет. У него только проклинать получается. И он проклинает, проклинает, проклинает…
Не людей и не место — они отлично защищены заклятьями, а сами заклятья. Никто не подумал, что защиту можно не взломать и не подавить, никто не догадался, что ее можно просто-напросто проклясть.
Шатаясь внутри чужой головы, сплетая очередное проклятие, он вдруг наталкивается на нечто, чему даже в этой памяти — не место. Нечто совершенно чуждое, страшное… но такое простое и мощное… Можно легко и свободно сбежать отсюда и оказаться там, где ты нужен… хотя бы для того, чтобы предупредить. Вот только… это заклятие Крови. Запретное, вампирское знание. И если он собирается стать охотником… точней — магом-охотником… Нет, не так… Если он намеревается хотя бы сдохнуть человеком, а не отвратительной тварью, он никогда… А этот маг? Он-то — как? Ведь человек же… или… или он никогда не применял? Просто узнал откуда-то и на всякий случай запомнил.
«Но ведь нужно же, нужно предупредить своих!
Да, но не такой же ценой?!
Ты, кажется, собирался умереть? Вот предупредишь и попросишь, чтоб тебя прикончили!
Я не хочу умирать! Не хочу!
Так ведь и они не хотят. И никто не хочет. Просто так получается, что кто-то живет, а кто-то и умирает…»
Жуткая стальная хватка оплела сознание, лишая воли, мыслей, всего…
Он бы закричал, если бы мог закричать, если бы находился в собственном теле. Увы, он находился в чужом сознании… а тело… Проклятье, где же его тело? Где? В теле можно кричать, орать захлебываясь рыданиями… Может, от этого станет легче.
Жуткая стальная хватка скрутила его в крошечный комок и швырнула во тьму. Он падал… падал… внезапно ощутил собственное тело и с наслаждением заорал от невыносимой боли.
— Этот гаденыш каким-то образом пробрался мне в голову, — пробурчал маг, когда мальчишка перестал кричать. — Пока я обследовал его память, он пролез в мою…
— Что? Он проник в твое сознание? — удивленно поинтересовался граф Верд.
— Да, господин тайный советник.
— Но как это возможно? Разве кто-нибудь может проникнуть в сознание моих людей? — В голосе главы секретной службы магу почудился легкий оттенок гнева.
— Полчаса назад я бы ответил, что это невозможно, господин тайный советник, — виновато вздохнул маг. — Однако… вот, сидит гений, способный обойти все наши защитные заклятья. Может, нам и впрямь оставить его себе? Я бы взял его в ученики. Для такого, как он, можно поступиться принципами. А какой специалист из него может выйти! Уже через два-три года я бы предоставил вам разведчика высочайшего класса!
— По интересующему нас вопросу ты так ничего и не нашел?
— Увы, господин тайный советник. Может, госпожа Крэй и впрямь отправила его с этим письмом раньше всей этой истории?
— И он на самом деле ничего не знает? — пробурчал граф Верд.
— Более того — не может знать, господин тайный советник, — откликнулся маг-допросчик. — Все, что я нахожу в его памяти, — извилистый путь в столицу. Повозки, на которые он подсел тайком, карманы, которые очистил в пути, пирожки, которые стащил с лотка… и предвкушение ученичества. А ведь если учесть то, что он с легкостью пробрался в мою память, насколько же легче ему было пробраться в память этой охотницы… Он бы не просто представлял важность информации, которую везет, он бы знал об этом артефакте не меньше самой госпожи Крэй.
— Странно, что госпожа Крэй отправила в ученики мастеру Ренри не кого-то из «разведчиков», как они сами себя называют, а обыкновенного карманника. Так, насколько я знаю, не делается, — заметил граф Верд.
— Магически одаренных подбирают там, где находят, господин тайный советник, — пожал плечами маг. — Я тоже не могу похвастаться родословной.
— В силу чего ты испытываешь к нему некоторую симпатию, — усмехнулся граф Верд. — Не потому ли ты дал ему пробраться себе в голову? Детство вспомнилось? Босое, голодное…
— Обижаете, господин тайный советник. Я клялся своей Силе, присягал королевству и вам лично. При чем тут какое-то детство?
Глаза графа Верда несколько секунд пытливо изучали мага.
— Ладно. Если он мне не понадобится, я тебе его подарю, — наконец промолвил граф Верд, отводя взгляд. — А пока… прикажи отвести его в камеру и на всякий случай сопроводи, а то — мало ли. Раз уж он такой шустрый и гениальный.
— Слушаюсь, господин тайный советник, — откликнулся маг.
Граф Верд повернулся и вышел из допросной.
— Ну, и что интересного ты нашел у меня в голове? — с ухмылкой поинтересовался маг.
— Что нашел, то — мое, — одними губами пробормотал Злыдень, но маг услышал.
— Что-что? Ах ты, маленький гаденыш! — почти с восторгом выдохнул маг. — У тебя ничего своего отродясь не было, а сейчас ты и дышишь-то лишь по моей милости и благодаря моему безграничному терпению!
— А вот и врете! Ваш главный запретил меня убивать, я слышал!
— Так ведь ты и сам помереть можешь, — добродушно заметил маг. — Слюнками, к примеру, подавишься, головкой о стену или край стола навернешься… А что — бывает! Лично я буду очень огорчен. Кстати, ты до сих пор не хочешь ко мне в ученики? Раз уж мы вроде как поверили, что ты и в самом деле ничего не знаешь. Подумай еще раз, ну зачем такому известному столичному моднику, как Орф Ренри, какой-то карманник в учениках? А я бы тебя точно взял.
— Чтоб научить, как людей мучить?
— Да разве ж я тебя мучил?
— Меня нет, а других…
— Так ведь разные люди с эльфами встречаются. Есть и мерзавцы, и злоумышленники. Надо же государство от них как-то защищать. Для того секретная служба и существует. Разве это хорошо, когда в государстве смута и мятежи? Вот ты сам прикинь, хоть бы даже и как карманник. Разве это хорошо, когда законный государь вынужден защищать трон от собственных злонамеренных подданных? Разве это хорошо, когда злоумышленники призывают чужаков на наши земли, а вослед за войной спешат пожары, голод, безвластие и беззаконие? Вот ты как вор подумай, можно ли что-то украсть в опустевшем, разграбленном городе? А если ты даже и снимешь кошелек с трупа какого-нибудь вельможи, что ты купишь на его золото?
