Антон Орлов - Желтые небеса
– У нас на курортах полно смешанных нудистских пляжей. Обычное дело.
– О, как бы я хотел рассмотреть их… – вытягивая шею и щурясь, с тоской произнес фаяниец.
– А вы бинокль возьмите, – посоветовал Мартин.
– Ну что вы, я же воспитанный человек! Не хочу смущать их. Нагие нимфы, воплощение телесного совершенства и гармонии…
Нимфы купались порознь. Эджен заплыла почти на середину озера, Мадина, заколов на макушке серебряным келмацким гребнем мокрые волосы, бродила по мелководью, опустив голову, ее тело влажно блестело в лунном свете. В течение дня они не сказали друг другу ни слова. Мадина старалась держаться на расстоянии от денорки; порой на ее лице появлялась гримаса страха и отвращения, вроде бы никому конкретно не адресованная, но Мартин догадывался, кто вызывает у нее такие эмоции. После того, как он шепотом отчитал ее и напомнил о честном слове, это прекратилось. Эджен, чувствуя, что к ней относятся плохо, со своей стороны тоже не стремилась к контакту с Мадиной. Не навязываясь, она в то же время не демонстрировала враждебности, всем своим видом показывая, что бытовые разборки по мелочам – это не для нее, и довольствовалась общением с Мартином и фаянийцем.
Вообще-то Мартин пришел к выводу, что присутствие Эджен Лерг Тареоно оказывает на Мадину благотворное влияние, хотя сама она скорее расшибется, чем согласится это признать. Вместо того, чтобы расклеиться после вчерашнего и впасть в депрессию, как он вначале опасался, она держалась стойко и решительно, почти воинственно. Утром, на полчаса закрывшись в каюте, она тщательно причесалась, сделала макияж в консервативно-сдержанной гамме, и с тех пор Мартин не видел на ее лице ни одной слезинки. Дрожь прекратилась, голос звучал уверенно, звонко. Наличие идейного врага ее мобилизовывало.
Повернув, Мадина направилась к ним. Сотимара смущенно потупился, потом перевел взгляд на подернутую прозрачной дымкой поверхность озера. Мартин глядел на Мадину равнодушно. Если б эта женщина не довела его до ручки, он бы тоже восхищался ее небезупречной, но красивой, несмотря на склонность к полноте, фигурой, однако сейчас ему хотелось только одного: поскорей от нее отделаться. То есть доставить ее в целости и сохранности на борт лидонского корабля, а после пойти в бар и напиться на радостях. Но связаться с орбитой – проблема, попасть туда – еще большая проблема, и потому неизвестно, сколько дней, недель, месяцев суждено ему опекать Мадину Милаус. Брр… Он подавил тоскливый вздох.
– Чудесно теплая вода. – Она уселась рядом, обхватив колени. – Мы совсем близко от того места, где живут тьессины. Надо после Ойна свернуть с тракта на запад, к большим горам.
Мартин кивнул. Он уже наметил маршрут по карте.
– И остановиться нужно в километре от икс-объекта, не ближе, – продолжила Мадина. – Иначе нас замучают сны.
– Такие же, как те видения около Рудамы? – бросив на нее быстрый взгляд, спросил Сотимара.
– Хм… Нет. В них нет боли. Но среди них попадаются отвратительные. – Мадина поежилась. – А были странные, забавные. Однажды мне приснилось, что я не совсем человек… Знаете, такой покрытый оранжевым пушком гуманоид с громадными выпуклыми глазищами, а на руке у меня болтается украшенный драгоценными камнями поводок. Я хожу среди гигантских цветов, которые растут прямо из земли, это что-то вроде общественного парка, и ищу убежавшее от меня ручное насекомое. Я из-за него очень переживаю, как если бы собачка потерялась… Я не плачу, потому что те существа никогда не плачут, но у меня на шее вот здесь постоянно что-то подергивается, у них это вместо слез. Там был очень ароматный воздух, такая сложная смесь ароматов…
– Любопытно. – Раздражение Мартина улетучилось, на смену ему пришел интерес. – А что еще?
– Еще был такой нелепый сон… – Мадина усмехнулась. – Будто бы я живу в городе, какие были на древней Земле перед началом космической эры. У меня даже имя земное – Нина. И город вполне правдоподобный, но уклад – сплошные абсурды, один на другом! Я живу в большой квартире, где много комнат, но мне почему-то принадлежит только одна… Вернее, не принадлежит, просто я имею право жить в ней. А другие комнаты занимают другие люди, совершенно чужие друг другу. Отношения между всеми плохие, потому что кухня там одна на всех, и туалет тоже только один… И я знаю, что многие вокруг так живут, это является нормой. Вы можете себе такое представить?
– Абсурд, – вновь покосившись на нее украдкой, покачал головой фаяниец.
– Сон – это сон, – пожал плечами Мартин. – Какая там логика… Хотя, как правило, в здешних наведенных снах с логикой все в порядке.
– Ну вот, слушайте дальше. Я иду в магазин покупать колбасу, а на улице слякоть, и меня по дороге забрызгал грязью автобус. Старинный автобус, тоже как на древней земле, я их в энциклопедии видела. А в магазине очередь, и продавщица кричит, что покупатели ей уже надоели, что она в гробу всех видала, и грубо ругается. Ну, в общем, совсем невозможная для реальной жизни ситуация… А я вдруг обнаруживаю, что потеряла такие маленькие бумажные квадратики – их надо отдавать продавцу вместе с деньгами, иначе не купишь колбасу. Это называется – колбаса по талоном. Я плачу, и незнакомые люди рядом вдруг начинают меня ругать. Тогда я ухожу из магазина, иду по улице и думаю о том, что на целых два месяца осталась без колбасы. Улица серая, полно грязного снега, и все рекламные плакаты, которые висят на домах, почему-то одинаковые – ярко-красные с белыми буквами. Совершенно невозможный мир, а мне вот приснилось…
– Ну, во сне и не такое можно увидеть, – заметил Мартин, так как от него, очевидно, ожидали комментариев.
– А потом был еще один, – еле слышным шепотом сказала Мадина. – Кошмарный… Но об этом я рассказывать не могу. Мартин, пожалуйста, не заставляйте меня входить в зону снов, когда мы туда приедем!
– Ни в коем случае. Наша цель – не исследование икс-объекта, а контакт с тьессинами и получение от них информации. Надеюсь, они тоже недовольны фокусами Габри.
– Еще как, – согласилась Мадина. – С хранителем мы договоримся, это приятный человек… То есть тьессин.
На затуманенной поверхности озера появилась темная голова. Пропала. Опять появилась, уже ближе. Потом из воды поднялась Эджен и пошла к берегу. Высокая, длинноногая, крепкого сложения, она двигалась с экономной грацией тренированной спортсменки. Мартин и фаяниец уставились на нее, прервав разговор.
– Мужики… – тихо фыркнула Мадина.
– Извините, госпожа Милаус, я перлорожденный, – обескураженно возразил Сотимара. – Вы же об этом знаете…
В Фаяно «мужиками» называли только простолюдинов.
Девушка опустилась на песок, с ее плеч стекали блестящие капельки воды. Оконтуривающие ее глаза серебристые линии не исчезли – перманентный макияж, хватает на два-три года.
Фаяниец с деланым интересом перевел взгляд на громадину бронекара возле окутанного бледным мерцанием гребня.
– Сотимара, можете смотреть на меня сколько хотите, – засмеялась Эджен.
Еще больше смутившись, он пробормотал что-то насчет рожденной озером серебряной богини. Мадина молча встала, стряхивая с себя песок.
– Погодите! – остановил ее Мартин. – Сейчас мы все пойдем спать, но сначала – небольшой инструктаж, специально для вас, девушки. Завтра проезжаем через Ойн. Этот паршивый городишко лучше бы объехать стороной, но так будет намного короче, и заодно поесть купим. В Ойне… Эй, внимание! В Ойне держимся все вместе. Женщин там похищают и продают в рабство. Сотимара знает, он там бывал.
– Дважды, с караванами, – подтвердил фаяниец. – В первый раз у купца, которого я сопровождал как переводчик, украли двух рабынь. Во второй раз пропала дочь моего нанимателя, мы ее так и не нашли, хотя долго искали. Отвратительный варварский город, но миновать его невозможно: справа сельва, слева к тракту вплотную подходит горный хребет, когда рассветет, вы увидите его на севере.
Мадина смотрела испуганно и серьезно, Эджен прищурилась с задумчивой усмешкой.
– Вам обеим стоит надеть закрытую одежду, а еще лучше – не выходить из бронекара, – добавил Мартин.
– Хорошо, – согласилась Мадина.
Мартин надеялся, что она предложит Эджен что-нибудь из своего гардероба, но она этого не сделала. Впрочем, денорка выше ее на полголовы и шире в плечах, ей не подошли бы Мадинины наряды.
– Эджен, это вы, когда были в Рильсьене, утопили человека в бассейне? – глядя сверху вниз на сидящую девушку, спросила вдруг Мадина.
– Не я, – лишенным эмоций голосом отозвалась Эджен. – Это была Дилара Мелг Илерано, моя подруга. Она погибла.
– Пошли отдыхать! – опасаясь, что дойдет до конфликта, не терпящим возражений тоном распорядился Мартин.
Спать он устроился в кабине, остальные разошлись по каютам.
– Паад, как вы думаете, ее действительно не смутил мой нескромный взгляд? – встревоженным шепотом спросил Сотимара перед тем, как уйти к себе.
