Максим Крылов - Дженг из клана Волка (с иллюстрациями)
Скоро энергия сосуда восстановит его тело, разгладит старческие морщины, уберет седину волос, сделает ясными глаза и даст силу дряблым мышцам. Император превратится в юношу с глазами старца. И только он, настоящий творец, снова окажется ни с чем. Конечно, если не считать обещанного золота. Но разве оно может оживить мертвых учеников и вернуть потерянную веру?
Гаур выпил еще глоток крови из чаши и убил последних трех рабов. Все. Конец! Ученики упали на землю без сил там, где стояли. Сам верховный жрец забрался на окровавленный алтарь, лег на мокрый камень, еще хранящий тепло умерших рабов, и закрыл глаза. Под ним была кровь, она была повсюду, и на нем тоже.
От алтаря сладко пахло смертью и тлением, и это было не лучшее ложе для сна, но Гауру следовало отдохнуть пару часов, прежде чем он сможет провести последнюю часть обряда — ту, ради которой и умирали люди в этом затерянном уголке. Теперь, когда верховный жрец закрыл сосуд заклинанием, магия не разорвет гору и всех, кто находится на плато. Энергия усмирена, и он сможет сделать бессмертным императора. Только нужно отдохнуть. Немного. Часа два или три…
Он услышал возле шатра императора крики, шум. Но ему было все равно. Пусть подождут, когда он сможет хотя бы приподнять отяжелевшие веки, а сейчас у него просто нет сил.
Гаур не слышал, как растерянные наложницы, принесшие обед, визжали от страха, обнаружив, что император мертв, как их пронзительный вой призвал гвардейцев.
Токур был в шаге от бессмертия, но не сумел его сделать — изношенное сердце не выдержало бессонной ночи. Командир личной гвардии отдал ему честь мечом и, опустившись на колено, поклялся выполнить последнюю волю императора, о которой узнал перед началом церемонии. Затем гвардеец встал, подозвал сотников и стал шепотом отдавать приказы. Выслушав его, они подняли своих воинов, выстроили в боевой порядок и, повинуясь приказу, убили всех слуг, наложниц и советников, которые присутствовали на церемонии.
Потом командир гвардейцев направился к алтарю.
Верховный жрец почувствовал сквозь тяжелый сон, что рядом происходит что-то странное и опасное, но не смог даже пошевелиться — слишком много сил было отдано обряду. Командир гвардии, криво усмехнувшись, взрезал ему грудь мечом, вырвал сердце и бросил в кучу возле алтаря, а тело сбросил вниз в яму. После этого подошел к ученикам, поднял их пинками, заставил взять в руки «сосуд скорби» — сам он не собирался даже приближаться к колдовскому предмету — и повел растерянных парней, едва волочивших ноги от усталости, к горе, где воины обнаружили лаз, ведущий в глубокую пещеру.
Он загнал юношей в каменную кишку, угрожая мечом, после чего воины замуровали лаз, навалив сверху камни. Учеников верховного мага обрекли на мучительную смерть от голода и жажды в густом пыльном мраке.
После этого гвардейцы, повинуясь командам сотников, выстроились друг против друга в две шеренги и отдали последнюю честь мечами. Они убивали друг друга молча, с хмурыми лицами, словно выполняя тяжелую, но очень нужную работу. Последнего оставшегося в живых гвардейца убил сам командир. Затем он еще раз обошел плато и, убедившись, что никого в живых не осталось, кроме него самого, уперев меч в землю, бросился на него.
Воля императора была исполнена: никто из участников церемонии не остался в живых. Токур не только умер сам, но и забрал с собой в вечное царство тьмы всех, кто оказался волею случая с ним рядом в этот роковой час. Он хотел, чтобы упоминание об обряде потерялось в веках. Если ему не суждено стать бессмертным, то пусть это не достанется никому.
Но когда утреннее багровое солнце осветило каменистую поверхность, из-под кучи мертвых тел выбрался молодой гвардеец. Он был ранен, но его рана не стала смертельной. Воин обошел плато в поисках живых и, не найдя больше никого, побежал к лесу. Именно он рассказал обо всем лекарю в небольшой деревне, куда сумел добраться, а потом и сыну Токура — наследнику трона о том, что произошло на Плато Мертвых.
Со временем рассказ воина оброс подробностями и стал легендой о «сосуде скорби» и бессмертии. А позже, когда люди научились летать в космосе, эту историю узнала вся Галактика.
* * *Макс проснулся, когда щеки коснулась чья-то теплая рука.
— Вставай, вор.
Лис открыл глаза, недовольно щурясь. В лесу по-прежнему лежала густая вязкая тьма, малиновые угли костра едва освещали бледное лицо девушки. Наемники спали, только один Грэг сидел рядом с Гретой, вслушиваясь в крики ночных хищников.
— Зачем ты разбудила меня? До утра еще далеко…
— Я что-то почувствовала.
— Что?
— Кто-то приближается к месту, где лежит артефакт. Нам стоит поторопиться, иначе он окажется в чужих руках.
— Но сейчас ночь, темно…
— Нужно идти. Светило встанет через пару часов, за это время мы сможем добраться до лагеря и, если повезет, попасть внутрь.
— Встаю. — Макс выполз из мешка, уже понимая, что девушка не оставит его в покое. — Но я с большим удовольствием еще бы поспал.
— Я бы тоже. — Колдунья посмотрела на долианца. — Грэг, поднимай своих людей, мы выдвигаемся к лагерю.
— Опасно, госпожа.
— Не опаснее, чем всегда. Темнота для вас не страшна, вы видите хорошо, а ночные хищники к нам не подойдут, испугаются. Время сейчас самое подходящее, у зондов закончилась энергия, и они вот-вот опустятся на землю, да и роботы перед рассветом отправятся к зарядной станции.
— Откуда вы это знаете, госпожа?
— Я такие вещи просто чую.
Грета улыбнулась, в малиновом отсвете ее улыбка показалась Лису зловещей. Несмотря на то что они не так давно были близки, он все еще ее побаивался. Впрочем, это было правильно: девушка оставалась колдуньей, которая убивает людей одним сжатием маленького кулачка.
Сборы у наемников не заняли много времени, через десять минут они были готовы.
— Нужно ли передовое охранение, госпожа?
— Нет, — покачала головой Грета. — Вас поведу я, а значит, ни зверь, ни человек не остановят нас на пути. Вор пойдет рядом со мной. Дальше распределяйтесь сами. Костер тушить не стоит.
— Почему?
— Его свет наверняка засекли из космоса, поэтому утром по стоянке нанесут ракетно-бомбовый удар.
— Тогда действительно нужно уходить. — Грэг с уважением посмотрел на девушку. — Простите, что подверг сомнению ваше решение.
— Ты видишь только то, что перед тобой, я же вижу то, что будет.
Девушка обошла горящее дерево, и направилась к кустам. Макс шел с ней рядом. Он понимал: сейчас происходит нечто такое, что снова меняет его судьбу. Он споткнулся о корень дерева и едва не упал.
— Иди аккуратнее, вор, — вздохнула Грета. — Нельзя производить в ночном лесу столько шума.
— Я ничего не вижу, — пожал он плечами. — Темно же.
— На самом деле довольно светло. Смотри, как у деревьев светится кора, она неплохо освещает путь.
Лис глянул в указанном направлении и действительно заметил что-то светло-серое.
— Это мне не помогает, мне бы фонарик…
— Плохо, что ты ничего не видишь, будешь шуметь, а это для нас опасно. — Колдунья взяла его лицо в свои руки. — Фонарик я тебе не дам, за этим участком леса следят из космоса. Закрой глаза.
— Зачем?
— Просто делай то, что я тебе говорю.
Макс послушно прикрыл веки. Девушка поцеловала его в надбровные дуги, он даже вздрогнул от неожиданности.
— Все. Теперь иди. Сразу предупреждаю, что видеть мир ты будешь не глазами, а чем-то другим — такое видение иногда называют кожным, — но ощущать станешь гораздо больше. В первый раз это всегда кажется странным, потом привыкаешь.
Лис осторожно приподнял веки, темнота перед ним по-прежнему колыхалась густая, непроницаемая.
— Закрой глаза, — шепнула Грета. — И иди вперед.
Макс послушался, и мир перед ним изменился. Все стало серым, и в этой серости окружающее скорее угадывалось. Но он видел! С закрытыми глазами мог тронуть Грету за плечо, посмотреть в ее глаза. Девушка стояла рядом, он хорошо различал контуры ее фигуры, на шее — контур ожерелья, слабо светящийся серо-зеленым светом, близко с ней кусты, чуть дальше — ствол дерева. Она была права, его кора действительно светилась.
— Ну как?
— Идти смогу, только как-то непривычно.
— Ничего. И скажи спасибо, теперь эта способность навсегда останется с тобой.
— Только это «навсегда» может закончиться уже завтра, — ответил с горечью Макс. — Или сегодня.
— Такова жизнь, никто не живет вечно. Не хнычь, вор. Риск — это часть твоей профессии.
— Госпожа, почему мы остановились? — спросил Грэг.
— Учила вора ходить в темноте.
— И каковы результаты?
— Он больше не будет шуметь.
Девушка пошла вперед, Макс двинулся за ней и успел поймать ветку куста, чтобы та не ударила его по лицу. И сам поразился себе: действительно, видел, пусть и без привычных красок. Тени окружали его. Тени деревьев, листвы, кустов, травы, корней и насекомых. Тени неба и земли. Тени людей и звезд. Весь мир состоял из теней.
