Роман Злотников - Мятеж на окраине Галактики

Бот появился над упрятанным в скалу домом дядюшки Иззекиля около полудня. Ольга, даром что она до сих пор не знала даже, удалось ли их восстание, как-то сразу почувствовала, что прилетел брат. Хотя по виду это был бот канскебронов, она не сделала попытки укрыться в доме, а, наоборот, поднялась на еще дрожащие от слабости ноги и поковыляла к поляне, расположенной в сотне шагов от дома, за небольшим перелеском, — только туда мог опуститься бот.

Когда она продралась сквозь кусты, Олег уже стоял рядом с ботом и смотрел в ее сторону. Ольга замерла, почувствовав, как у нее подгибаются ноги, но брат тут же оказался рядом и, обхватив ее за плечи, прижал к себе. Они замерли. Ольга крепко зажмурилась, стараясь удержать рвущиеся слезы.

Она вдруг со страшной силой почувствовала, ЧТО значит для нее брат. Когда они наконец оторвались друг от друга, со стороны бота послышался знакомый громкий голос:

— По-моему, я это уже где-то видел. Хотя и в не столь прочувствованном исполнении.

Рядом с ботом стоял Роланд и, улыбаясь, смотрел на них. То, что произошло в следующий момент, она так и не смогла понять. Где-то слева послышался щелчок, похожий на передергивание цевья помповика, и Олег внезапно исчез. Поняв, что означает этот звук, Ольга завопила:

— Олег! Нет!! — и бросилась за ним. Она успела поймать брата за руку и дернуть на себя, отчего оба упали на землю, затем у нее перед глазами возникли бешеные глаза брата и ее стиснуло так, что затрещали ребра. А потом все кончилось. И в уши вновь ударил шум деревьев и треск сучьев, которые, не выдержав их двойного, стремительного броска, все еще продолжали трещать, ломаться и падать. Олег покосился на странно выглядящий тоннель, пробитый в густом сплетении веток, который они проложили своими телами, на лежащую мужскую фигуру и помповик с изуродованным стволом, воткнувшимся в ствол сосны немного выше подошвы его сапог, и покачал головой.

— Ну ты даешь.

— Ты сам с ума сошел. У кого я, по-твоему, жила все это время?

Олег кивнул:

— Извини, просто он пытался выстрелить в Роланда. Ольга повернула голову в сторону такта и, криво усмехнувшись, произнесла:

— Ну, Роланду, положим, это повредило бы гораздо меньше, чем ему, в том случае, если бы ты добрался до него без помех.

Выражение лица брата несколько изменилось, Ольга поняла, что это следует считать одобрительной улыбкой, и, Ухватив его за руку, поднялась на ноги.

— Ладно, пошли знакомиться.

Олег окинул ее оценивающим взглядом, а затем опять покачал головой:

— Где ЭТО произошло?

Ольга тряхнула волосами и, пригладив их руками, двинулась вперед, на ходу бросив:

— В кабине атакатора.

— И как?

Она рассмеялась.

— Похоже, я еще жива только благодаря ЭТОМУ. Только вот потом дядюшка Иззекиль меня месяц с ложечки кормил, — и спохватившись, добавила: — Только не называй его дядюшкой, я это только про себя.

Дядюшка Иззекиль уже пришел в себя. Он сидел на земле и ошарашенно посматривал то на свой лучший помповик, вбитый в ствол сосны на пяток дюймов, то на могучую фигуру такта, который стоял в паре ярдов от него, привалившись к другой сосне, сложив руки на груди и ехидно улыбаясь во всю свою очень немаленькую рожу. Когда Олег и Ольга подошли вплотную, такт отвесил в их сторону шутовской поклон и произнес, обращаясь к дядюшке:

— Вот это и называется берсерки, уважаемый. Если вы еще этого не знали — милости прошу, знакомьтесь.

Неизвестно, насколько ошеломляющей была для дядюшки Иззекиля первая встреча с берсерками — все-таки Ольга рассказала ему достаточно много, да и сам он успел увидеть ее необычные способности к регенерации, но вот то, что Роланд добил его окончательно, — сомнению не подлежало. Если бы дядюшка Иззекиль попытался двинуться вперед, он, несомненно, споткнулся бы о собственную челюсть.

Вечером они сидели на широкой террасе и смотрели на закат. Олег неожиданно легко согласился задержаться до завтра. Роланд и дядюшка Иззекиль о чем-то беседовали внизу, в большой гостиной. Заходящее солнце уже скрылось за горизонтом, но все еще напоминало о себе огромным розовым заревом. Зарево окрасило редкие тучки в серо-розовый цвет, а лес темнел черным зубчатым частоколом, едва уловимо намекая на свой естественный зеленый цвет.

Теперь Ольга наконец решилась задать тот вопрос, которого старательно избегала все это время, но который вертелся на языке с первой минуты:

— Как там Уимон?

Олег осторожно ответил:

— Надеюсь, хорошо. Ольга насторожилась:

— Он был ранен?

— Нет. Олег, немного помолчав, постарался как можно короче изложить историю их прорыва на Разрушитель. Ольга удивленно покачала головой:

— И ты потащил его на Разрушитель?

Олег повернулся к ней и посмотрел прямо в глаза:

— Так было НАДО.

Ольга медленно кивнула. Теперь она несколько больше понимала в том, что такое Рисунок. Но естественная женская привычка оставлять за собой последнее слово все-таки взяла свое.

— И что же теперь? Все произошло так, как было НАДО?

Олег пожал плечами:

— Я и сам не совсем понимаю, ЧТО и КАК было надо. Уимон до сих пор торчит на Разрушителе, и я не до конца в курсе того, чем он там занимается, и совершенно не представляю, как все это закончится. — Отведя глаза, Олег тихо закончил: — Прости, но мне кажется, Уимон для тебя потерян.

Судя по тому, что после ее слов он уставился на нее и не отрывал взгляда около минуты, ей удалось удивить его еще раз. А Ольга всего лишь облегченно выдохнула и, улыбнувшись, произнесла:

— Ну и слава богу.

К чему было объяснять брату, что Уимон сказал по поводу берсерков и что она уже третью неделю ломает голову над тем, как ему признаться, что она тоже стала одним из их числа.

Когда они спускались по лестнице, из большой гостиной послышался голос дядюшки Иззекиля:

— «И благословил Бог Ноя и сынов его, и сказал им: плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю.

Да страшатся и да трепещут вас все звери земные, и все птицы небесные, все, что движется на земле, и все рыбы морские; в ваши руки отданы они».

Ольга улыбнулась и, повернувшись к Олегу, подмигнула ему. Они остановились и тихонько заглянули в гостиную. Дядюшка сидел перед камином, на его коленях лежала знакомая потрепанная книга, а рядом, возвышаясь над ним, будто башня, примостился такт. Дядюшка Иззекиль знакомил такта со словом Божьим.

На следующее утро все встали рано. Пока Олег с Роландом возились с ботом, дядюшка Иззекиль успел сварганить завтрак. И собрать Ольге кое-что в дорогу. Он перешил ей кое-какую одежду из своей, что была поновее, и даже попытался соорудить ей нечто вроде платья из шерстяной ткани цвета дубовой коры, с белым воротничком и оборками. А может, у него уже было платье и он его просто перешил. Хотя в доме явно не чувствовалось женской руки, но ведь так было, наверное, не всегда. И вот теперь, не слушая слабых возражений Ольги, он молча и упорно укладывал все это добро, а также всякие домашние соления, вяленую рыбу и еще тучу всяких совершенно необходимых с его точки зрения вещей в большой дорожный баул, сшитый из грубо выделанной лосиной кожи, один раз, правда, снизойдя до того, чтобы буркнуть:

— Негоже молодой девушке возвращаться из поездки без багажа и гардероба.

Ольга оторопела от подобного обоснования, а потом вылетела из комнаты, изо всех сил стараясь не расхохотаться прямо на глазах дядюшки Иззекиля. Из поездки! Без гардероба! Нет, ну просто умора…

Когда она вернулась, в гостиной никого не было. Судя по всему, Роланд поволок ее неподъемный баул к боту, а голоса Олега с дядюшкой слышались наверху. Похоже, они поднялись на ту же террасу, на которой Ольга и Олег вечером любовались закатом. Ольга окинула взглядом комнату, к которой она, оказывается, незаметно для себя успела привязаться, и двинулась к лестнице, ведущей на террасу. Приглушенные голоса дядюшки Иззекиля и Олега она различила, уже поднявшись на две трети лестницы. Голос Олега был серьезен и несколько напряжен.

— … нет другого выхода. Если бы мы могли просто вышвырнуть канскебронов с планеты и зажить так, как жили до их появления… Но это невозможно. Более того, если мы в течение буквально нескольких месяцев не сумеем создать эффективную систему защиты Земли, канскеброны вернутся. Впрочем, они никуда и не уходили. Они остались на Земле, и их очень много. Общее количество только Измененных превышает двести пятьдесят тысяч особей. О том, что они предпримут в случае атаки из космоса, можно только догадываться, но ни у кого из нас рука не поднимается просто так взять и уничтожить столько живых существ, многие из которых такие же земляне по рождению, как и мы. И что самое важное — нам жизненно необходимо убедить их перейти на нашу сторону. Поскольку только они имеют доступ к технологиям, без которых нам не выжить. Мы с трудом сумели наладить сборку информационных терминалов из готовых комплектующих да функционирование транспортного тоннеля — и это все. А мощнейшие производственные комплексы, способные создать систему защиты всей Солнечной системы, стоят. Более того, без быстрейшего запуска комплекса по производству синтетических пищевых компонентов мы рискуем ввергнуть в жесточайший голод всю систему куклосов. В отличие от поселений «диких» куклосы не могут существовать без притока продуктов.