Олег Дивов - Стальное сердце
Научный сотрудник тяжело сглотнул.
– Доктор Самохин, – с трудом выговорил он.
– Где?
– Сейчас придет. Он за мной должен… Не надо, не убивай меня. Только не убивай… Зачем тебе это? Тебе все равно отсюда не выйти.
– Это почему же мне не выйти? – усмехнулся Тим.
– А перекрыты этажи! – чуть ли не радостно воскликнул научный сотрудник. – С тех пор, как тебя привезли! В каждом проходе по мужику с автоматом! С тобой человек двадцать приехало! Слушай, мой тебе совет, договорись ты с ними по-хорошему, а? Ну зачем тебе…
– Не выйдет, – вздохнул Тим и дернул лезвие на себя. Научный сотрудник рванулся в сторону и сам завершил дело. Хватаясь за шею, он завертелся волчком, поскользнулся в луже крови и укатился под стол.
Тим брезгливо стер со щеки красные брызги. С сомнением посмотрел на зажатое в пальцах лезвие и осмотрелся в поисках оружия посолиднее, но ничего подходящего на заметил.
По коридору снова кто-то шел. Мысленно Тим перекрестился. Он не знал, насколько доктору Самохину удалось продвинуться в «форсировании» за последнее время. Оставалось только надеяться, что привычки «щелкать» на ходу доктор еще не приобрел.
Так же как и его научный сотрудник, доктор Самохин на пороге в ужасе застыл. Челюсть у него отпала, а когда захлопнулась дверь и крепкая рука бесцеремонно ухватила доктора за гениталии, чуть не отвалилась совсем.
– Привет! – Тим воткнул лезвие доктору в подбородок и слегка повернул, чтобы метка осталась посерьезнее. – Это я, твой п…ц!
Доктор, вылупив глаза, смотрел на Тима в немом изумлении.
– Или тебе яйца отрезать? – спросил Тим. – Отрезать и в карман положить… На долгую память. Пожалуй, так и сделаем. Дочку ты уже родил. И хватит с тебя.
Он вырвал острие у Самохина из подбородка и воткнул ему в шею. Доктор наконец смог закрыть рот.
– Давай рассказывай, как ты меня отсюда вытащишь! – потребовал Тим. – Только быстро рассказывай.
– Тима… – прохрипел Самохин.
– Я и без твоей помощи выберусь, – пообещал Тим. – Только крови будет по колено. Давай, спасай людей, Гиппократ х…ев.
Самохин очень медленно поднял руку и ощупал свой разрезанный подбородок. В глазах у него при этом стояла такая безумная тоска, что Тиму стало противно. Он отнял лезвие от шеи доктора, вытер его полой самохинского халата, отошел в сторону и уселся на какой-то громоздкий прибор.
Самохин, не отпуская подбородка, привалился к стене.
– И как это мы с тобой, папаша, не породнились? – издевательски заметил Тим. – Дочурку-то твою я имел возможность изнасиловать во все дырки. Так нет, пожалел… Ты хоть в курсе, мудак, что Нина твоя – зомби?
Самохин, кряхтя, отошел в угол комнаты, где стоял письменный стол, и принялся копаться в ящиках. Тим ему не мешал. Доктор и так был совершенно раздавлен Проектом, а тут на него еще свалился глумливый молодец с острым режущим предметом.
Самохин добыл из стола клок ваты, пластырь и склянку с прозрачной жидкостью. Шипя, он промыл рану на подбородке, зубами оторвал кусок пластыря и криво залепил распоротую челюсть.
– Н-ну? – поинтересовался Тим. – Есть идеи?
Доктор уселся за стол, положил на него руки и уронил голову поверх них.
– Что делать-то будем? – спросил Тим.
– У нас в запасе два часа, – глухо ответил Самохин. – Придумаем что-нибудь.
– Так ты в курсе насчет Нины?
– Когда вы ее видели, Тим? – спросил доктор, по-прежнему не поднимая головы.
– Не помню. Дней десять назад. В принципе, вы не беспокойтесь. С ней порядок, она просто под гипнозом. Психотронного зомбирования не было.
– А я ее не видел три недели, – проговорил Самохин. Он поднял на Тима глаза, и тот отвернулся. – Они забрали ее, Тим. Жену забрали, Нину забрали… Я в ногах у них валялся. На коленях стоял…
– И теперь эта шарашка, – Тим обвел рукой вокруг, – часть Проекта.
Доктор утвердительно вздохнул.
– А что они сказали делать со мной? – спросил Тим.
– Пока ничего. Только привести в чувство и… и нейтрализовать, если вы включите пси на поражение.
– У меня больше нет пси.
– Что? – встрепенулся Самохин.
– Не знаю, почему я это вам говорю, – помотал головой Тим. – Но факт остается фактом. Батарейки у меня сели. Такие вот дела, милый доктор.
– Так все-таки, что было с Ниной? – спросил доктор.
– Да так… В засаду ее поставили. Нацепили на руку излучатель и отправили меня караулить… Кстати, доктор, это вы ее инициировали?
– Нет, – вздохнул Самохин. – Она начала развиваться спонтанно, год назад.
– Так я и думал, – кивнул Тим. – Вам рассказать вообще, дорогой ученый, что в мире творится? Или вам на это насрать с высоких стен фундаментальной науки?
– Не надо, – вздохнул доктор. – Мне все объяснили. В подробностях. – Голос его был слаб и бесцветен, как у тяжело больного человека.
– Да ладно, расслабьтесь, – хмыкнул Тим. – Не все так плохо. Хананова больше нет. И ведущих операторов, во всяком случае здесь, в Москве, тоже… почти нет. Вы теперь, доктор, первая скрипка в оркестре. Так что не стесняйтесь выставлять Проекту условия.
– Я? – удивился Самохин. – Почему я?
– А потому, – сказал Тим, спрыгивая с насеста и подходя к Самохину вплотную. – Нет больше премьер-оператора, понимаете? И как минимум трети ведущих операторов тоже нет. Да и те, что остались, без Хананова далеко не уедут. Мелюзга на городских подстанциях вообще не в счет. Слабенькие бездарные сенсы. И вы, доктор, с вашей системой форсирования нужны теперь Проекту до зарезу. Им понадобится в кратчайшие сроки подтянуть кучу народа до очень высокого уровня. Иначе Проекту каюк. Зомби разбегутся, контроль ослабнет, Москва пойдет вразнос и встанет на уши. Без вас Проект с треском проваливается.
– О господи… – пробормотал Самохин, хватаясь за голову.
– Радоваться надо! Будете вертеть Проектом, как захочется. Только смелее надо, и все. Есть, правда, одна загвоздка…
Самохин из-под руки опасливо глянул на Тима.
– Правильно, – кивнул Тим. – Для того чтобы вы могли диктовать условия, нужно, чтобы исчез я. Как только я испарюсь, вы сможете выйти к Проекту с широкой улыбкой и спросить, а где, собственно, ваша семья.
Самохин вздохнул так душераздирающе, что Тиму даже стало немного смешно. Он понял, что пора брать инициативу в свои руки. Терзаемый страхами доктор мог переживать сколько угодно, а у Тима оставалось все меньше времени для маневра.
– В каком состоянии ваша разработка? – жестко спросил он.
– Конца-краю не видать… – пробурчал Самохин.
– Отлично! Вот и делайте ее потихоньку. А параллельно тренируйте свое пси. Учитесь подчинять себе людей. И к тому моменту, когда Проект начнет давить, вы сами его возьмете к ногтю. Да он и так долго не протянет. Вопрос только в одном – сдохнет он до того, как вам придется кого-то убить, или нет.
Самохин тихо застонал.
– Еще один великий гуманист, – фыркнул Тим. – Ничего, привыкнете. Детей годовалых бросать вы умеете. Так что и человека придавить вам труда не составит.
– Тима… – простонал Самохин. – Я же с восемнадцати лет у КГБ вот где, – он протянул вперед сжатый кулак.
– А я с рождения! – заорал Тим, но осекся, боясь, что услышат. Лужа крови на полу уже приближалась к его ногам, и он уселся на стол рядом с доктором. – Во! – показал он на тела молодых людей. – Сидите в комнате, где два трупа и кровищей воняет так, что не продыхнуть, – и хоть бы что!
При этих его словах доктор издал такой звук, как будто его сейчас вырвет, и зажал рот руками. Некоторое время он, давясь, боролся с тошнотой.
– Я привык, – заметил Тим философски. – И вы привыкнете. Борьба за существование, доктор. Итак, вы все поняли, что я вам сказал?
Самохин, не отнимая рук ото рта, кивнул.
– Это ваш единственный шанс, – сказал Тим. – Либо вы перехватите инициативу, либо они вас съедят. Будем сотрудничать?
Еще кивок.
– Успеете за час меня подзарядить?
Пожатие плечами.
Тим обошел кровавую лужу по краю и уселся на стол под сканером.
– Вперед! – приказал он.
Доктор выбрался из своего угла и осторожно, по стенке, прошел за пульт перед столом.
– Окно нельзя открыть? – просил Тим. – Задохнуться можно. Ах да, нет же окон…
– Тима, – подал голос доктор. – Простите… Мне это так запало в душу… Так что, неужели моя Нина должна была вас убить?
– Ну почему сразу убить… – Тим лег и расслабился. Лезвие он воткнул в мягкое покрытие стола. – Мертвый я Проекту не нужен. Потерял бы сознание, и все. А они бы меня скрутили и привезли сюда. К вам-с.
– Ох… – только и сказал доктор, чем-то щелкая на пульте. Кронштейн сканера чуть подвинулся, и рядом с ним развернулась телескопическая штанга с цилиндрическим телом из тонкой металлической сетки. Тим ощутил легкое жжение в переносице.
– Между прочим, – заметил Тим, – мы уже полчаса болтаем, а дверь запереть так и не догадались.
