Древесный маг Орловского княжества 2 - Игорь Павлов
Крезо с Ефимом спускаются. Нагрудники кожаные порубленные, кровоподтёки везде.
— Молодец барин, задержал их, как надо! — Кричит охотник радостно. — Так бы не догнали. Ты один что ль столько половцев по дороге прикончил⁈
— Нет, вместе с девушкой одной, она у них пленницей была, — отвечаю и спохватываюсь. — А где она кстати⁈ Тёмненькая такая, черноглазая, диковатая на вид.
— Не видели такой девушки, — пожимают плечами мои наёмники. Остальные недоумевают.
В груди холодеет. Лучше бы сбежала, чем где–то в листве валяется дохлая.
Глава 3
Тревожные вести
До полудня возились на месте последней драки. Лечили раненных амулетами, искали забившихся в кусты истерзанных половцев. Добивали негодных лошадей.
Трофеи и монеты собирали и делили поровну с дружинниками князя. Всем досталось, теперь оружия и экипировки мне на свой отряд хватит. Ушлый Ефим даже стрелы целые пособирал, где смог. А с нецелых наконечники снял.
По праву победителя я забрал всё ценное с командира половцев. Защитный амулет от магии, который мои корни испепелял. Дарья глянула, сказала, что уровень средней паршивости, только от лёгкой магии и защищает.
Прикарманил его чёрные перчатки с металлическими вставками, которые, как оказалось, и наделяли его магией рубина. Только я губу раскатал, выяснилось, что резерв нужен не малый на огненные снаряды, какие тот пускал. В моём случае это будет огненный тенистый мяч.
Самое ценное вышло — это как раз меч, который достался мне с красивыми бордово–чёрными ножнами.
— Неплохой, — прокомментировала Дарья, рассматривая оружие. — Такие мы «вспышками» называем. Воспламеняет при ударе, но за счёт резерва, какого у тебя мышка накакала. Этот не высокого уровня, но половцев поджаривать или нечисть всякую среднюю — сойдёт.
Ах вот почему Зоран, будто из избы горящей вылез.
Выдвинулись из леса всей гурьбой. Я верхом, с Дарьей в обнимку. От половцев нам ещё семь хороших лошадей перепало со всеми приспособлениями и две телеги. Всё в дом!
Ага. И в деревню. Уже на опушке леса стало очевидно, что большая часть пленниц половских не из нашего Малорыжкого. И даже не из Орловского княжества. С южных земель все, по которым паразиты прошлись по пути сюда. С Курского и Ростовского княжеств. В основном все молодые и привлекательные. Одна из девиц обмолвилась, что их на продажу везли в степи. Другая, что на жертвоприношения к тёмному магу–покровителю половцев, который девственниц любит.
Освобождённые барышни ждали нас смирно на выезде из леса, одной кучей под присмотром княжеского дружинника и Леночки, которая посчитала своим долгом почему–то тоже их охранять. И рассказывать, какой я хороший и справедливый барин.
— Теперь вы свободны! — Объявил я чужачкам.
Как завыли в ответ все сорок четыре измученные глоточки, что деревни их сожгли, что идти не куда…
Прослезился и объявил, что приютим. Кого насовсем, кого на время, если захотят. В любом случае девки молодые и работящие нам пригодятся.
Глазами поискал мою чёрненькую напарницу. Но безрезультатно. Вздохнул, сгрустнул. Похоже, смылась. Девушку стоило бы вознаградить, во многом её заслуга, что малой кровью обошлись. Трёх дружинников потеряли. А могли намного больше.
Такого же типажа или породы, как она, среди других бывших пленниц не разглядел. Большая часть светленькие, есть, конечно, шатенки или зеленоглазые девицы, но ни одной такой выразительно–чернявой.
Поскакали, не торопясь, со всем «стадом» одной колонной. Особо уставших барышень на телеги погрузили. Княжеские дружинники уже умотали во главе с Зораном. Им с бабами возиться не пристало. Они повели на суд княжий половских пленников, которых три десятка набралось.
Пока есть возможность, в дороге по полю поспрашивал освобождённых о странной пленнице, которая всё не выходит из головы. Многие разводят руками.
— Её отдельно везли, — нашлась всё же свидетельница вроде как из Ростовского княжества. — Половцы сами её боялись.
— И не зря, — подключилась вторая девка. — Она из племени изгоев Эльбруса, они прежде с половцами заодно были. Но в одной деревне разлад случился, половцы всех поубивали, а её оставили себе.
— А что за изгои? — Спрашиваю уже Дарью.
— Лет тридцать назад распалось Эльбрусское царство, вот и остались племена, которые стали зваться изгоями.
— Что за царство–то такое? — Посмеиваюсь. В моей истории подобного не было.
— Очень сильное, даже наша империя с ними считалась. Они и с юга дань собирали, и с Европы, и даже с Китая. Потом разладилось у них. Распалось царство, и соседи, как стервятники, его земли забрали по кускам. И постарались, чтобы оно больше не возродилось. Потому что воины там были, что сыны чернобога, сильные, жестокие и бесстрашные. Смерти не боялись.
Жители деревни уже за мостом встречают. Большая часть наших девушек после освобождения сразу в деревню ушла. Вот и всполошили люд.
По мосту уже прошли половские пленники. Издалека ещё увидел, как их забрасывают чем попало и колотят.
А теперь радуются, что мы целыми вернулись.
В поместье Василиса ждёт. Уже явно заждалась, судя по глазам на мокром месте.
А её дружина в полтора десятка во внутреннем дворе расположилась и балуется на моих спортивных снарядах, в ус не дуя.
После битвы с кровью, грязью и огнём, увидеть светлый, прекрасный лик девочки, одетой в красивое платье — это, как бальзам на душу. А то и мимолётное чувство искупления.
За тебя и дерусь, моя хорошая. Чтоб чужие гады не посадили в клетку, не надругались, не лишили жизни. Так и подумал, чувствуя её нежные пальчики на моём лице. И она даже не побрезговала ни крови, ни пепла, ни земли в моих волосах, обняла, прижалась. Чистая русская красавица, милейшее существо, вызывающее невольный восторг у любого. И врага, и друга. Может, это чары, не знаю.
А ещё не знаю, что к ней чувствую на самом деле. Вот не пойму и всё. Скорее просто, как родную душу воспринимаю, тем она мне и близка. Пусть, как сестра младшая. Только ей об этом лучше не знать.
И уж точно не стоит догадываться, что она средство достижения моих целей. Породнившись с князем через неё, я укреплю своё положение ещё больше.
Отмылся от крови холодной водицей, переоделся и полегчало.
Обед накрыли её служанки. Все и собрались за столом в гостиной. Ни Ефим, ни Крезо за словом в карман не полезли, очарованных глаз не сводя с княжны. Всё и выложили под её чарами, как мы половцам поддали. Меня расхвалили, что
