Повелитель теней. Том 1 - А. Никл
Вся местная система развития построена на вечной войне с монстрами — очень часто те прорываются на поверхность через Трещины. Поэтому Данжи заранее зачищают, охраняя покой мирных граждан. А заодно и добывают кристаллы — ресурс, который восполняет энергию и помогает подниматься по уровням. Рангов развития было с первого по десятый. Десятый уровень — таким лучше дорожку не переходить, да и подобных бойцов во всём мире не больше сотни.
В какой-то степени фундаментом этого мира стал парадокс: монстры убивают людей и активно мешают развитию человечества, но вся магическая система зиждется на кристаллах. Если Данжи вместе с монстрами исчезнут или Трещины навсегда запечатаются, то человечество попросту начнёт деградировать. Если не ошибаюсь, то Данжи высокого уровня — от Д и выше — считаются невероятно ценными. Как месторождения золота, например. За проходы в такие Данжи между Родами развязывались кровопролитные войны.
Подводя итоги: без способностей я не останусь, проблема некритичная и решается довольно просто. Есть некоторые ограничения, но важной роли они не играют. В любом случае я не собирался в этом мире валять дурака и тратить чужие деньги. Так-с, с этим разобрались, теперь можно и уточнить, о чём говорил Геннадий. Почему я не могу вступить в наследство?
Смартфон Геннадия был не запаролен. Интернет великодушно ответил на мой вопрос. Владеть дворянским титулом и распоряжаться имуществом Рода может только наследник, который достиг хотя бы нижней планки Б-ранга. Как Повелитель Теней, я по меркам этого мира, наверное, нахожусь на Е-ранге или даже Ж, но… Во-первых, я не могу это продемонстрировать, так как в местной системе развития пока полный профан. Во-вторых, требуется документальное подтверждение — а его выдают специальные учебные заведения. Снова в школу, получается?
— Можно мазать зубная паста дверные ручки? — вдруг подал голос Крабогном.
— Нет, нельзя, — отрезал я, не открывая глаз.
— Можно вселиться в толстый мужик и поиграть в карты?
— Нет, нельзя.
— Можно пугать спящих детей?
— Нет, нельзя.
— Можно поджечь воры, которые стоят за дверь и хотят отравить великан-хозяин?
— Нет, нель… — я подскочил на кровати. — Что ты сказал?
Вместо ответа Крабогном разлился чёрным туманом по полу и выскользнул в коридор. Я взял его под управление и поднялся к потолку, спрятался в тени, наблюдая, как двое невзрачных мужчины вскрывают замок. Чёрная простенькая одежда, никаких опознавательных знаков, одинаковые лица — близнецы. Доктора, которых прислал Перун?
Я вернулся в своё тело и притворился спящим. Когда дверь с тихим скрипом отворилась, я приподнялся на локтях и состроил сонный и растерянный вид, уставился с недоумением на незваных гостей и спросил:
— Что вы здесь делаете?
— Не беспокойтесь, — убаюкивающим голосом произнёс правый близнец. — Мой брат и я — доктора, которые вас наблюдали.
— Да-да, мы наблюдали вас с первого же дня, как вы впали в кому, — подтвердил левый близнец.
С каждым словом они подходили на шаг ближе, незаметно оттесняя меня подальше от двери и перегораживая путь к выходу. Правый больно уж подозрительно держал руки за спиной, а Левый всё время на него поглядывал, словно ожидая условного сигнала.
— Не очень-то вы помогли, — хмыкнул я. — Динамику выздоровления совершенно не отслеживали. Да и проснулся я несколько часов назад, вас рядом не было.
— Не беспокойтесь, — повторил Правый, как граммофон с заезженной пластинкой.
— Ваши опекуны очень заботятся о вас, — пропел Левый.
Правый резко дёрнулся и швырнул мне в лицо щепоть белого порошка. Я создал теневой щит. Случайно использовал свою родную, привычную магию и в тот же момент почувствовал, как исчезают шесть теней. Да чтоб меня Изнанка сожрала! С трудом переключаюсь на магическую частоту этого мира. Тяжело. Всё-таки в этой системе развития мои силы сильно ограничены. Магия всегда давалась мне легко, и я недооценил предстоящие сложности. Теневой щит значительно ослаб, но свою функцию выполнил — порошок осыпался на пол, не причинив мне вреда.
— Так вы меня лечите? — спросил я.
Близнецы промолчали. Правый бросился на меня, пытаясь повалить, а Левый достал шприц с ярко-голубой жидкостью внутри. Мысленным приказом я натравил Крабогнома на Левого, а Правому заехал в челюсть кулаком. Он ударился головой об угол тумбочки и потерял сознание. Я связал его шнуром от балдахина и бросился на помощь Крабогному. Впрочем… она ему не требовалась. Зловредная тень с огромнейшим удовольствием носилась вокруг Левого, как молния, и щипала его клешнями. Каждый щипок оставлял после себя поверхностную рану. Левый крутился волчком и яростно вопил.
— Кусь за нос! Кусь за нога! Кусь за живот! — приговаривал Крабогном.
— Хватит, — велел я, скрутил Левого, который выкрикивал проклятия «мерзкому полтергейсту», и поинтересовался: — На кого ты работаешь?
— Ты никогда не узнаешь! — пообещал тот.
— Да почему же, уже знаю. На Перуна, — я оскалился. — Просто хотелось услышать это от тебя. Верный слуга, значит? Не хочешь толкнуть злодейскую речь напоследок? Раскрыть коварные планы? Мне интересно, чем насолил великому Богу из Старшего Пантеона ничем не примечательный Род? Ничего не слышал?
— Ты сдохнешь! — выпалил Левый и… сдох сам.
Из его рта полилась густая жёлтая пена, глаза закатились, лицо посинело. В комнате повис отвратительный кислый запах блевотины. Зуб с отравой? Рядом пошевелился и глухо застонал Правый. Увидев, что его брат-близнец откинул копыта, он поспешил следом на Изнанку вслед за ним — раздался тихий-тихий треск, и Правый тоже затрясся в диких судорогах, исходя пеной.
— Вкусно! — пробормотал Крабогном с причмокиванием. Он уселся на груди у Левого. Вокруг довольной тени рябило пространство, к ней из трупа тянулись полупрозрачные энергетические струи.
— Так ты у нас падальщик, — протянул я, и меня осенило. Происхождение этих странных тварей всегда было загадкой. На этот счёт в Российском Государстве было написано не одно научное исследование.
Самая популярная версия заключалась в том, что предками Крабогномов были монстры-Крабы, которые обитали в местах, где было много смертей. Ну и в конце концов очень удобно устроились на человеческих кладбищах. Питаясь энергией смерти, они постепенно как бы присваивали генетическую информацию людей и, как итог, теперь у каждой особи на панцире растёт свой собственный человек. Звучит как бред, но…
— Ты с Изнанки сюда рвался, чтобы пожрать? — уточнил я, схватив Крабогнома за шкирку.
— Нет, великан-хозяин, — судя по звуку, он сыто облизнулся. — Я там жрать. Сытно жрать. Вкусно. Здесь прям как мой кладбище. Могил много. Смертей много. Энергии много. На Изнанку пробивалось. Вкусно! А потом скучно. На Изнанке некому крыса подкладывать.
Так я и думал. Крабогном наелся энергией смерти, благодаря чему вышел на новый уровень развития, стал полуразумной Тенью. Но вот в чём загвоздка… На территории особняка Ломоносовых не было кладбища.
Глава 4
Я прервал трапезу Крабогнома и потребовал:
— Отведи меня в место, откуда исходит аура смерти.
— Великан-хозяин, ну ещё кусочек… — законючил тот, но, перехватив мой раздражённый взгляд, моментально превратился в туман и поскользил к двери, прячась в тёмных углах. — Тут почти здесь.
Я шагнул в тень, чтобы никто меня случайно не заметил, и последовал за ним. Туда-сюда бегали слуги с подносами — судя по всему, убирали грязную посуду. Со второго этажа, где и располагался бальный зал, спускались опьяневшие гости. Некоторые спорили, стоит ли подождать хозяев дома, чтобы с ними попрощаться, но в итоге пришли к выводу, что нет, не стоит. Аристократии не пристало гоняться за безродными, пусть они и распоряжаются имуществом богатого Рода.
Крабогном по дороге шлёпнул разодетую в пух и прах дамочку по заднице, за что огрёб её спутник. Зловредная Тень злорадно захихикала и уже собралась было продолжить пакости, но, заслышав моё предостерегающее шипение, тяжко вздохнула и скатилась с лестницы, ведущей на первый этаж. Мы прошли по длинному коридору и остановились перед неприметной железной дверью.
— Вот! — показал на неё Крабогном и довольно защёлкал клешнями. — Привёл!
— Молодец, — рассеянно похвалил я. Всё моё внимание сконцентрировалось на мощных энергетических волнах, исходящих из-за двери. Оттуда смердило смертью. Атмосфера здесь была удушающей, я задержал дыхание.
