Бездушный - Владимир Анатольевич Тимофеев
Мне, как «самому главному», выделили наиболее безопасную комнату — личную спальню прежнего владельца недвижимости, расположенную на втором этаже и выходящую окнами не на улицу, а во внутренний дворик.
Комнату, примыкающую к моей, заняла Рейна. И в тот же вечер, едва я, закончив с делами, улёгся спать, принялась тихо «скрестись» в разделяющие помещения двери. Честно сказать, я и сам перед тем, как лечь, подумывал напроситься к ней «в гости», но после насыщенного событиями дня это казалось не слишком уместным.
Рейна, как выяснилось, про уместно или неуместно не думала, а просто сделала то, что требовалось сегодня обоим.
Сбить напряжение последних нескольких дней: торопливого марш-броска от Сежеша к Пустограду, испытания на центральной площади, ночного сражения у подножия, уничтожения лирнейским огнём отряда имперцев, возвращения в город, явления горожанам священного камня Баат, выстраивания отношений с местными стражниками и магами... Всё это следовало срочно купировать. Как психологически, так и телесно...
И мы это сделали.
Занимались любовью почти полночи.
Неистово, жадно, мучительно, до упора, пока окончательно не обессилели.
А когда Рей, пошатываясь, словно пьяная, убрела в свою комнату, я сразу же провалился в сон, без каких-либо сновидений и совершенно не нужных сейчас душевных терзаний.
«Муза». То имя, какое я дал ей по выходу из горы, подходило для Рейны как нельзя лучше. Ослепительно красивая женщина, настоящая богиня в постели, маг разума пятого уровня, она могла вдохновить на свершения абсолютно любого. Зажечь в человеке огонь или же, наоборот, пригасить и тем самым спасти его от преждевременного выгорания. Затянуть душевные раны и наполнить жизнь новыми смыслами. Направить энергию не на уничижение, а на творчество... Вот только любить она не могла заставить. В том числе, и себя. В обоих смыслах этого слова, ни в ту, ни в другую сторону...
Ворваться прямо ко мне у Балия не получилось — магическая охранная сеть не позволила. Её наложили на здание Тур и Лика, при содействии Аршафа и Рейны. Типа, не надо тут всяким шастать, пока их как следует не проверили.
Меня и соратников сеть пропускала невозбранно. Всем остальным, включая прислугу, требовалось разрешение. Конечно, достаточно сильные маги смогли бы эту сеть продавить, однако, во-первых, настолько могучих магов в окрестностях не наблюдалось, а во-вторых, на это тоже ушло бы какое-то время, не меньшее, чем если бы просто постучать в дверь и попросить разрешения, чтобы впустили.
Балий простоял перед дверью чуть больше минуты. А затем просидел ещё столько же в гостевом зале, дожидаясь хозяев. Хозяева, что интересно, спустились на первый этаж все разом, одновременно.
— Мессир. Господа мастера, — поклонился глава магсовета. — У меня для вас две важных новости. Первая — мы только что захватили вражескую «летуху». Вторая — её кристалл памяти не повреждён.
— Расшифровали? — тут же вскинулась Лика.
— Да, — кивнул Балий и вопросительно посмотрел на меня.
Я молча махнул рукой: мол, продолжай, давай, тут все свои.
И Балий продолжил.
Он говорил, а я слушал и размышлял о странностях бытия и извивах судьбы.
В моей голове жила месть и уходить из неё не собиралась. Она поселилась там после гибели Алмы и касалась не только Империи, но и всех служивших ей магов. Я их действительно ненавидел и желал всем мучительной смерти.
Непоколебимое желание отомстить впервые поколебалось, когда мне встретились Лика и Тур. Затем, когда мы попали на хутор к Рейне и приняли в свою команду Аршафа. В третий раз это случилось вчера, на площади Пустограда, когда на ней появился «алтарь» с камнем Баат.
Жажда крови неожиданно отступила. Причём, в отношении не кого-то отдельно, а всех местных магов. Не знаю, наверное, это из-за того, что я не увидел в них откровенных мерзавцев, упивающихся неограниченной властью над теми, кто не имеет способностей к колдовству. Пустоград, вообще, как говорили Лика и Тур, а позже Аршаф и Рейна, и в чём удалось убедиться воочию, являлся единственным в Империи городом, где верховодили светские, а не маги.
«Это всё потому, — сказал мне ещё в нашу первую встречу охотник, — что император с Конклавом боятся, что между местными магами случайно найдётся тот, кто сумеет пробиться к Пустой горе и проникнуть внутрь. Ведь они постоянно рядом, и если дать им контроль над горой, они обязательно попытаются её изучить. А это, как сам понимаешь, для столичных прямая угроза...»
«И это единственная причина, почему они будут не за Империю, а за нас?» — спросил я тогда с сарказмом.
«Всё от тебя зависит», — хмыкнул на это Тур.
Туманный ответ меня совершенно не вдохновил, но спорить на этот счёт я не стал. Будущие отношения с пустоградскими магами меня в тот момент не заботили. Смысл сказанного стал понятен только вчера, после реакции Балия и других на камень Баат.
Непонятно только, зачем убиенный мной Гидеон изменил традиции и, пусть и на время, но передал власть над городом магическому совету?
Решение достаточно странное...
Если конечно считать, что Конклав един, и его члены не ведут в его рамках собственную игру...
Но если это не так... тогда бы это действительно... многое объяснило...
— ...в общем, отряд магистра — это просто усиленная передовая группа третьего имперского корпуса, — продолжил докладывать Балий. — Его основные силы сейчас дислоцируются к востоку от Сежеша, примерно в одном дневном переходе.
— Состав, численность, вооружение? — деловито поинтересовался «герцог-охотник».
— Около трёх тысяч гвардейцев, тысяч пять-семь территориальной стражи. Осадные машины. Множество арбалетчиков. Костяк — четыре копейные роты. Конных немного.
— То есть, готовы и крепости штурмовать, и в поле сражаться, но для глубоких рейдов не предназначены? — уточнила Лика.
— Именно так, сеньора, — кивнул глава магсовета. — Всех рейдовых вы уничтожили возле горы.
— Как скоро, по-вашему, они будут здесь? — глухо спросил Аршаф.
— Не раньше, чем через пару недель, но я могу ошибаться. Я всё-таки не стратег, — развёл руками мастер животных.
Тур с Ликой переглянулись.
— Кристалл памяти деактивирован? — указал Тур на лежащую на столе «летуху».
— Увы, — вздохнул Балий. — Он сделан из рунного камня. Вернуть его к жизни может только владелец или кто-то из чернокнижников.
— То есть, посмотреть по второму кругу, что там записано, мы не сможем?
— Да, мастер Тур.
Тур почесал в затылке и досадливо сморщился.
Не совсем понимая, в чём суть проблемы, я посмотрел на Рей. Та быстро указала
