Ловчий - Рафаэль Дамиров
— Я согласен! — протянул я руку приказчику.
Коротышка, выпучив глаза, отпрыгнул назад, а конвоиры уперли острия мечей мне в спину. Забыл я, что здесь руки не жмут. Интересно, а как они выражают согласие или приветствие? Носами что ли трутся, как эти из анекдотов. Забыл как народность называется… Всего несколько дней здесь, а память моя настырно вытесняла образы прошлого. Странно… Может мироздание стремится к равновесию и скоро я здесь совсем буду своим в доску… Если выживу, конечно…
* * *
Скрежет металла и звон цепей эхом разнеслись по каменному залу. Дальняя воротина оторвала стальные зубья от земли и поползла вверх, открывая пространство на арену. Крики толпы ворвались в подтрибунное помещение с лучами яркого солнца. Я шагнул вперед, щурясь от света.
Истоптанный песок арены покрывали кровавые пятна. Вокруг вздымались каменные трибуны, до отказа забитые орущим людом. Впереди на высоте двухэтажного дома выделялась резная лоджия, обрамленная шелковыми балдахинами. В тени шелков на кресле из красного бархата восседала королева Огата. Возбужденный взгляд еще не остыл от предшествующего зрелища. На площадке в песке валялось изрубленное тело раба, сжимавшего в руке меч.
Пришел и мой черед. Сколько там приказчик обещал мне прожить? Несколько дней? Месяцев? Меня пустили в расход на второй день пребывания на арене. У меня даже доспехов нет, дали ржавый меч и выпустили на бойню.
— Жители славного города Акрольд, — надрывался глашатай. — На арене гроза воителей, один из лучших воинов королевства Оплария! Великолепный Дир! Толпа заревела, а я совсем поник. Профессиональный мечник разделается со мной быстро. Из оружия я в совершенстве владею лишь опасной бритвой. Но с бритвой против меча идти, это все равно что с мопсом на крокодила охотиться.
Против него выступает беглый разбойник и раб по имени Ловчий! — продолжал глашатай. — Его приговорили к смерти за убийство несчастной женщины на городском рынке. Он зарезал торговку за кошель с десятью медяками.
Толпа заулюлюкала и завыла. Какой же мерзкий, этот Ловчий, убил тетю за гроши, и еще наверняка снасильничать собирался, да вокруг народу много оказалось. Местное шоу напомнило мне наше телевидение. Ярлыков навешают вмиг, дай только повод.
Я стоял, опустив меч. Из противоположной стены арены в распахнувшуюся дверь вышел воин в сверкающих серебром латах. На голове полуоткрытый шлем, украшенный позолотой. На сердце немного полегчало. Рыцарь больше напоминал напыщенного индюка, чем бывалого вояку. В таких полированных доспехах только на бал ходить, а не в битвах участвовать. Выходят такие против рабов-лошков биться на арене, и им безопасно, и публика довольна. Но даже такой мажор уделает любого в два счета, кто раньше в руках меч не держал.
— Да свершится правосудие! — заверещал глашатай и махнул алым платком.
Дир нападать не спешил, он вытащил меч и вскинул руки к небу, прохаживаясь вдоль трибун. Его полированный клинок сиял на солнце, словно молния. Зрители восторженно кричали и свистели. Любимец публики в очередной раз вышел покарать нечестивца. Праведный гнев свершит правосудие…
Индюк приблизился ко мне и с пафосом громко проговорил:
— Ты готов к смерти, презренный убийца?!Я промолчал, а толпа вновь взорвалась, рукоплеская харизме моего противника.
Он красовался и крутился как блондинка во время сэлфи и не заметил, как я наклонился к земле и что-то подобрал.
Дир вновь повернулся ко мне, выставив вперед меч, открыл рот для очередного торжественного изречения, но сказать ничего не успел. Я швырнул ему в глаза горсть песка, прыгнул вперед и воткнул в глаз меч. Его острие прошило череп и вышло с обратной стороны. Славный воин так и рухнул с открытым ртом и мечом в глазу.
Гробовая тишина повисла над ареной. Я виновато спрятал руки за спину, словно извинялся за несостоявшееся шоу. Через несколько секунд глашатай проговорил:
— Победу одержал раб Ловчий.
Толпа зароптала.
— Так нечестно! — наконец выкрикнул кто-то из зрителей. — Бой еще не начался, а он убил Дира! — Да-а! — вторили другие. — Казнить его! — Начало боя было объявлено, — пожал плечами глашатай. Правила не нарушены…
Под крики и улюлюканье я покинул арену. Я мельком взглянул на королеву. Стерва смотрела на меня с любопытством. Интересно, узнала она меня или нет? Какая разница? Сегодня я выжил, а завтра, наверняка сдохну. Больше на такую уловку никто не попадется. А значит, скоро мне конец.
* * *
Каменный барак полон невольников. Вместо лежанок ворохи соломы вдоль стен. Зарешеченные окна пропускают немного света, и днем здесь бывает светло. В воздухе воняет потом и смертью. После сегодняшнего представления многие не вернулись с арены. Сколько погибло, точно не знаю — мне все равно, но народу стало значительно поменьше. В бараке осталось около трех десятков рабов. Жилище «гладиаторов» стало теперь и для меня домом.
Черная, похожая на чугунную, дверь громыхнула и отъехала в сторону. Пленники встрепенулись и повскакивали с мест, а в проеме появились стражники. Четверо выставили вперед арбалеты, а еще трое ощетинились копьями. Нас гораздо больше, но оружия нет. Если напасть, то числом задавим, но первый десяток из нас падет. Никто не хотел умирать первым и не сдвинулся с места.
— Ловите ужин, собаки! — крикнул стражник-толстобрюх с рыбьими глазками и швырнул внутрь холщовый мешок.
Дверь захлопнулась, а «собаки» кинулись на добычу. Это был мой первый ужин здесь, и что делать я не знал. Пока щелкал своей красивой мордой славные гладиаторы распотрошили мешок и принялись уплетать нехитрую снедь. Пшеничные лепешки и залежалое вяленое мясо. Мясо! Кажется, я не ел его целую вечность. Судя по внешнему виду на вкус оно, наверное, как высохший сапог, но я все равно чуть не подавился слюной… Я сидел на ворохе соломы и с грустью смотрел на чавкающих собратьев. В следующий раз умнее буду и вольюсь в стаю, когда швырнут добычу…
— Возьми, поешь, — рука благодетеля протянула мне лепешку и небольшой заскорузлый кусочек вожделенного мяса.
Я поднял голову, передо мной стоял воин с седой щетиной и лицом, покрытым морщинами и шрамами. Это же… Тот самый, с которым меня купили.
— Спасибо, Тион, — я встал и протянул ему руку. — Ловчий меня зовут.
— Я знаю, — ухмыльнулся он. — Видел твой сегодняшний поединок. Ловко ты павлина уделал. Но в следующий раз так может не повезти.
Я вздохнул, разжевывая пересоленное и дубовое мясо:
— Знаю, но в любом случае, попробую отдать свою жизнь подороже…
— Не обязательно разбрасываться жизнями, — пробубнил бывалый, набив полный рот еды.
— А какой у меня выбор? Сбежать?
— Сбежать отсюда невозможно, во всяком случае, пока никто не смог, а вот научиться клинок
