Печать правосудия - Артём Кочеровский
Слава богу, придурок удосужился сесть за столик в углу. Шумякин сел напротив, подозвал официантку, попросил пиво.
– У нас только крафтовое с вишней или кофейное.
– О господи… неси любое.
Официантка ушла, а Шумякин посмотрел на передатчика. Длинный, с вытянутым лицом, маникюром, укладкой. Сердцебиение чуть повышено, но не критично. Обычная ситуация перед передачей. На столе – разводы от тряпки вокруг его рук. Узоры, оставленные официантом, не испортил, значит сидел тихо. Дорогая туалетная вода – либо нарцисс, либо очень ответственно подходит в работе. Скорее второе. Папка примята только в одно месте – там, где он её нес. Значит внутрь не лазил. Обычно лазят.
– Вы готовы? – спросил он.
– Погоди, – сказал Шумякин.
Передатчики всегда выглядели опрятными. Педанты и аккуратисты. Шумякин презирал их больше, чем себя. Мир – жестокая штука и дерьма в нем столько, что, если начнёшь вычерпывать, лишь глубже закопаешься, но… Шумякин продавал информацию, а эти продавали свои тела. Шлюхи, не иначе.
– Меня зовут…
– Тсс-с-с! – оборвал Шумякин и отвел взгляд в сторону.
Не хватало ещё с ним разговаривать. Он всё равно ничего не знает и даже примерно не понимает, о чем тут идёт речь. Просто кусок мяса. Телефонная будка для Безликого за круглую сумму. Шумякин тоже пляшет за бабки, но хоть в своём уме.
Затолкав в себя половину бокала, Шумякин отставил его в сторону:
– Давай.
– Хорошо, – ответил передатчик. – Одну секунду.
Из внутреннего кармана парень достал коробку с таблетками, закинул одну в рот, проглотил. Несколько спазмов, закатившиеся глаза…
Сейчас начнётся.
Зрелище не из приятных. В телесную оболочку одного человека входит другой. И не просто входит, а вламывается в грязных сапогах со своими привычками и повадками. Плечи передатчика осунулись, спина выгнулась дугой, дыхание стало дерганым. Нейтральное выражение лица сменилось мерзкой улыбкой.
Это был он. Безликий. Шумякин видел его в семи разных обличиях через передатчиков. Это все были совершенно разные люди, один раз даже – женщина. И все же он узнал его. Все как один они будто старели на глазах, а выражения на лицах – улыбка через боль.
Вот уже пять лет Шумякин продавал Безликому информацию, но не знал о нём ничего. Почти ничего. Сколько ему лет? Национальность? Где он живет? Работает с кем-то или одиночка? Зачем ему инфа? Что связывает людей, о которых он спрашивает? Как он нашёл Шумякина?
Для Шумякина Безликий был даже не человеком – оболочкой, блуждающим сознанием. Он существовал лишь в телефоне и редких встречах через передатчиков. Безликий мог быть как одним из самых влиятельных людей на Земле, так и пустышкой. Загадка, которую Шумякину никогда не разгадать. Да и зачем? Мужчина, около шестидесяти. Больше ничего.
– Ну?
В голосе передатчика подполковник услышал хрипоту и требовательную интонацию. Безликий был здесь.
– Это последний, – Шумякин смотрел в глаза, которые, как ему показалось, чуть потемнели. – Меня увольня… Я ухожу.
– Хм…
Безликий поводил рукой под столом, нащупал прилипшую жвачку, отковырял её ногтем. Он с особым пренебрежением относился к телам передатчиков. Не просто не обращал на них внимания, а наоборот – будто хотел загадить не принадлежащую ему игрушку.
– Мы поработали вместе достаточно долго и…, - Шумякин проглотил слюну, понимая, что это будет звучать как оправдание. – Я ни разу тебя не подвёл. У нас нет никаких обязательств друг перед другом, поэтому разойдёмся без слёз, хорошо? Можешь меня не провожать.
– Вот как…
Безликий обтянул рукав рубашки, вытер об него жвачку, застрявшую под ногтем.
– Мой пропуск закроют до конца недели. В пятницу вечером я буду уже бесполезен. Телефон выкину вместе с коробкой хлама из офиса. Больше туда не пиши. И вообще…
– Что вообще?
– Ничего. Я пришел, чтобы сказать об уходе тебе лично. Не хочу, чтобы между нами остались недосказанности. Удачи тебе в… хрен знает чем ты там занимаешься.
Шумякин взял со стола папку и поднялся.
– Так не получится, Сергей.
– Извини?
– Сядь.
– Мне пора!
– Сядь!
Если бы это что-то изменило, Шумякин придушил бы его прямо сейчас. Вцепился бы в горло и сдавил до хруста костей. Плевать на последствия. Тюрьма? Пф-ф-ф-ф! У него в голове тюрьма пострашнее. Но он не мог. Его руки сломали бы шею лощёному блондину. Тот бы умер, так и не поняв ничего.
Если Безликого не убить, то просто уйти. Так ведь? Просто уйти… нет. Не так. В этом «сядь», которое дважды повторил Безликий, крылось именно то, чего так боялся Шумякин. Ты можешь уйти куда угодно, но от этого тебе не уйти.
– Ты же сам всё понимаешь, Сергей, – сказал Безликий, после того как Шумякин сел. – Я вижу, как тебе больно, поэтому не заставляй меня произносить в слух то, что сделает ещё больнее. Хорошо?
Тварь.
– Ты действительно ни разу меня не подвел, но это не значит, что я могу так просто тебя отпустить. Знаешь…, - Безликий взял бокал Шумякина, отпил несколько больших глотков, проливая пиво на бороду и рубашку. – Я пойду тебе навстречу. Я понимаю твоё желание уйти, и я позволю тебе уйти, но мне нужно время.
– Время?
– Да. Переходный период. Нужно найти кого-то на твоё место, договориться с ним, проверить насколько он надежный человек. Убедиться, что всё будет работать как раньше. Понимаешь?
Мразь.
– Сколько?
– Ну не знаю…, - он вытер рукавом стекающее по бороде пиво. – Год? Думаю, года будет достаточно.
Гнида.
– Так что ты пока не увольняйся, Сергей. Потерпи ещё немного, заработай на заслуженный отдых. Сделай одолжение мне, а я сделаю – тебе. Аня и её мама будут спокойно жить, не зная о наших с тобой делах.
Ублюдок.
… … …
– Никита! – Наташа выглянула в коридор и застала меня у двери.
– А?
– Ты подумал над моим предложением?
Ну вот опять. Я закрыл дверь, почесал шею и сунул руки в карманы. При всем уважении к Наташе, но слушать это было уже невозможно.
– Виноградов дал тебе время до конца недели, – она закинула седеющие волосы за ухо и похлопала себя по переднику. – Это отличное предложение.
Как бы ни так. Уйти из автосервиса, чтобы стать кем? Наладчиком станков? Не таким я видел своё будущее.
– Кажется, мы это уже обсудили.
– Да?
– Ага, – я пожал плечами.
Способность не сформировалась, я получил лишь рассеянную энергию. Не повезло. По мнению Наташи я должен принять ситуацию и жить обычной жизнь. Поступить в обычный колледж, получить обычное образование
