Охота на нежить - Алекс Рудин
Мы с Чупавом вернулись к костру как раз в тот момент, когда из шалаша вылез хмурый князь Всеволод. Сушёный дружинник мирно сидел возле костра. Живые топтались в углу поляны и переговаривались вполголоса.
— Бля! — сказал князь. — Как башка-то болит!
Он вытащил из ножен саблю и приложил холодный клинок ко лбу.
— Уф, хорошо! Что тут у вас?
Увидел обтянутый кожей череп и выпучил глаза.
— А это кто? Егорка, что ли? Чего его так высушило?
Князь прокашлялся и с подозрением уставился на Чупава.
— У меня тоже в горле пересохло! И во рту как козёл ночевал. Это не от твоего вина такая херня происходит?
— Егорка с нами не пил вчера! — подал голос один из дружинников.
— В смысле — не пил? — удивился князь. — Как это?
— Он с Ефимом поспорил, что до первого снега ни капли в рот не возьмёт.
— А на что спорили? — заинтересовался князь.
— На новые сапоги, — прогудел из толпы другой дружинник. Этот, судя по физиономии, пил вчера за двоих.
— Значит, проспорил ты, Ефим, сапоги! — деловито заключил князь. — Завтра отдать не забудь!
— Кому? — не понял дружинник. — Егорка-то того!
— Мне, — сказал князь. — Я ж вам вместо отца. Значит, и Егорке тоже. Вот, как отцу, мне сапоги и отдашь.
Князь обошёл вокруг невезучего дружинника.
— Вот какая херня от жадности приключается! — сделал он неожиданный вывод.
— Почему — от жадности? — спросил Сытин.
— Ну, как же, Василий Михалыч, — объяснил князь. — Егорка не пил? Вот и помер от жажды. А всё жадность! Сапоги на халяву получить хотел!
— Понятно, — хмыкнул Сытин и повернулся к нам с Чупавом. — Принесли кабана?
Мы дружно помотали головами.
— Сбежал кабан, — ответил Чупав. — Ожил и ушёл.
— О как! — удивился Сытин.
Задумчиво посмотрел на Егорку и добавил:
— А давайте-ка мы Егора в одеяло завернём. И верёвками потуже перевяжем, от греха подальше.
— Что за мара? — тихо спросил я Сытина.
Сытин нахмурился.
— Мара — это сказка, Немой. Только страшная.
— В смысле?
— В смысле, что я с такой хернёй впервые сталкиваюсь. Но старики рассказывают, что есть на свете такое существо — мара. Приходит, когда человек спит. Насылает на него кошмары и потихоньку высасывает силы. Говорят, что мара может мучить человека годами, пока не сведёт в могилу. А тут — за одну ночь.
— Не за ночь, — поправил я Сытина, — за минуту. Мы с Глашкой видели.
— Бля, Немой! Ты видел, как это случилось? — заорал Сытин. — Я думал, ты только покойника нашёл. Вот как с тобой работать, если ты самое важное сказать забываешь?
Ну, как? Вот так и работать! У всех свои недостатки.
— Давай, рассказывай — что ты видел? — жадно спросил Сытин.
— Толком — ничего. Словно в воздух банку чернил опрокинули. Я костёр с трудом разглядел. Потом потянуло холодом, и всё кончилось. Мы с Глашкой подошли к костру, а он уже готов.
Мы надёжно упаковали дружинника. Потапычу надоело слушать, как Божен с Глашкой колотят изнутри в дверь избушки, и он выпустил их на воздух.
Увидев труп, Божен сокрушённо покачал головой и забормотал себе под нос молитву.
— Потапыч, здесь телегу можно достать? — спросил Сытин. — Надо мертвяка Гиппократу Поликарпычу отвезти.
— Может, мышиным ходом, Василий Михалыч? — предложил Михей.
Сытин с сомнением покачал головой.
— На хер! Пока непонятно — откуда эта пакость появилась, лучше не рисковать. Проковыряешь дыру в пространстве, а оттуда ещё какая херня вылезет.
— Нам тут лишней херни не надо! — строго подтвердил князь. — С вами бы разобраться.
Мы дружно посмотрели на князя.
— Да я не в том смысле! — смутился он. — Ну, надо же теперь законы там какие-нибудь писать новые о правах нечисти… и вообще. Дайте выпить лучше!
— Нету, — развёл руками Чупав. — Вчера всё выпили.
— А этот твой леший ещё принести не может? — спросил князь. — Я денег дам. Где моя казна?
— Погоди с выпивкой, княже, — остановил его Сытин. — Значит, план такой…
Договорить он не успел.
Небо над поляной мгновенно потемнело. Между ёлок заметался холодный, колючий ветер.
Со стороны реки раздался пронзительный женский крик.
Глава 5:
Мара
Когда я подбежал к обрыву, Сытин и Потапыч уже были внизу.
Я всмотрелся и охренел.
Река быстро замерзала, покрывалась тонкой коркой льда. Метрах в десяти от берега, ломая лёд, слабо барахталась русалка. Её рыжие волосы сбились в спутанный обледеневший комок. Обломки льда вокруг русалки были измазаны кровью.
Над русалкой висело бесформенное облако черноты. Вот оно поднялось чуть выше. Русалка забилась сильнее. Она цеплялась тонкими пальцами за лёд и пыталась ползти к берегу.
Облако дрогнуло и опустилось вниз, закрывая голову русалки.
— Не надо! — пронзительно выкрикнула она, но сразу же умолкла. Широкий хвост задёргался из стороны в сторону.
Сытин выхватил шпагу и попытался ступить на лёд. Тонкая блестящая корка проломилась под ним, и он по колено рухнул в воду. Разбивая лёд, Сытин упрямо шагал к русалке, но получалось слишком медленно. Драгоценные секунды уходили.
Потапыч на бегу перекинулся в медведя и прыгнул, оттолкнувшись лапами от берега. Прыжком он опередил Сытина, но тоже застрял, беспорядочно молотя лапами по льду. Видно, река в этом месте была глубокой. Медведь не мог опереться ни на хрупкий лёд, ни на дно и лишь беспомощно барахтался.
Сытин уже двигался по грудь в воде. Рывки русалки становились всё слабее. Вот тонкая рука ударила по льду и бессильно опустилась. Хвост дёрнулся и замер, изогнувшись в судороге. Рыжие волосы на моих глазах побелели.
Ипать, Немой! А ты-то какого хера смотришь?!
Я прыгнул с обрыва.
Давай, бля!
В голове звонко щёлкнуло. Я приземлился четырьмя лапами на покрытый инеем склон и снова оттолкнулся, словно смертоносная мохнатая пружина.
Охеренно быть лёгким и прыгучим котом!
Упрямо бредущий в ледяном крошеве Сытин оставлял после себя широкую полынью. Я одним прыжком перемахнул её и выскочил на нетронутый лёд. Проехал по нему жопой, тормозя выпущенными когтями. И прыгнул в третий раз.
Хер его знает, каким образом, но меч по-прежнему был со мной. Он словно стал частью моего кошачьего тела. И когда я в третий раз прыгнул прямо в чёрное облако, висевшее над русалкой — я не когтями его ударил, а полоснул Убийцей нечисти.
Облако вздрогнуло и отпрянуло. А потом отлепилось от русалки и попыталось обвиться вокруг меня.
Вот это ты зря, сука!
Я крутился, как бешеный, полосуя когтями направо и налево. Зашипел, оскалился и хватанул бесплотную тьму острыми клыками.
Как будто болотной жижи глотнул! Из самого,
