Олег Макушкин - Кристаллическая решетка
В кафе, кроме них двоих, не было посетителей – за окнами «Орлиного гнезда» уже сгущались плотные, как грязная вата, серые сумерки. Край каменистого плато утонул в мглистом тумане, и прижавшиеся к земле облака скрыли от глаз горные вершины, на фоне которых фотографировалась Айрина. Служащий предупредил о времени, когда уйдет последний вагончик, и молодые люди изредка поглядывали на большие настенные часы.
Вообще в кафе было на редкость уютно – столы и стулья из светлого дерева, мягкое освещение в виде множества неярких лампочек, образующих узор на потолке, и низенькая деревянная изгородь, идущая вдоль невидимой стеклянной стены. Казалось, одна эта смешная декоративная изгородь отделяет теплое и светлое кафе от холодного резкого ветра снаружи, и от этого тепло деревянной мебели и горячего вина становилось каким-то особенно приятным, домашним. Айрина не могла поверить в то, что ей так просто будет почувствовать себя как дома, находясь в двух тысячах километров от Родины. Но все равно это было здорово.
Деймон избавился от своего страха перед гайанкой и готов был смеяться над собой: нашел, кого бояться – симпатичной и доверчивой девушки! Теперь он вдохновенно рассказывал ей о Скьелде, с лихвой компенсируя недостаток знаний выдумкой, а также прочитанным и увиденным в глобальной сети. Риск попасться был невелик – Айрина проводила первый день на Скьелде, как и он сам.
После второй чашки вина разговор приблизился к несколько отвлеченным темам.
– Как же у вас тут все-таки странно люди живут, – сказала Айрина. – Живут… для себя, получая удовольствие от жизни, от работы, никому не мешая, уважая права друг друга – это замечательно. Но все-таки они не работают ради общей идеи, ради какой-то великой цели. Их существование, как бы это сказать… ограничено сегодняшним днем. Вы не заглядываете в завтра, кроме таких вещей, разумеется, как подготовка к зиме, планирование горных разработок и так далее. Вы не задумываетесь о целях, к которым идет общество в своем развитии.
– А разве это обязательно – задумываться о великих целях? Вот у нас… у нас нет, но у кибернетиков? У кибернетиков есть же цели? Рядовые граждане их не всегда сознают, но общество, вернее, те, кто им руководит, стремятся к конкретным целям, не так ли?
– Да, – поморщилась Айрина. – У кибернетиков есть цели. Но они неверны. И очень жаль, что нам приходится доказывать им это силой оружия.
– Так может быть, лучше не иметь никаких целей? – осторожно спросил Деймон. – Человек, так или иначе, односторонен; даже если во главе общества стоит не один человек, а группа людей, они тоже могут быть односторонни и насильственно направить общество в неверном направлении. Может быть, лучше все оставить, как есть? Пустить развитие, так сказать, на самотек?
– Нет, Деймон, вы не понимаете, – покачала головой Айрина. – Так уже рассуждали… когда-то. Это ни к чему не приводит. Человек почти исчерпал возможности, которые дает ему нынешний уровень развития. Он способен обеспечить все свои потребности, у него нет необходимости в дальнейшем прогрессе. Взгляните на себя: вы, жители Скьелда, консервативны, не признаете новации и кардинальные изменения культуры и быта, следуете из поколения в поколение устоявшимся традициям. Во что превратилась бы Земля, если бы все жили так, как вы?
– Не знаю, – ответил Деймон, – но уж, во всяком случае, не было бы войн. Если бы людей не интересовали политика, передел власти и собственности, контроль за природными ресурсами, то мы бы жили очень долго в мире и процветании.
– А потом? К чему бы привела такая сытая спокойная жизнь? Человечество постепенно выродилось бы в бездеятельных, довольных жизнью существ, для которых главное – чтобы никто их не трогал и чтобы можно было жить по веками заведенному порядку.
– Но технический прогресс…
– А он будет? С чего вы так решили? Если все потребности обеспечены, если у всех все есть, если рождаемость по всей планете поставлена под контроль и Земля кормит ровно столько людей, сколько она способна кормить, то зачем нужен технический прогресс? Кроме группки энтузиастов, которые захотят летать к звездам и открывать новые миры, никому этот ваш прогресс не понадобится, и цивилизация зачахнет сама собой. Может быть, мы очень долго будем жить в золотом веке, но рано или поздно он кончится. В конце концов, Солнце потухнет.
– Я себе так представляю: пусть это будет интересно немногим, но кто-то не захочет жить в мире и спокойствии, кто-то будет летать к звездам и основывать космические поселения, постепенно двигая человеческое развитие все дальше и дальше. Ведь достаточно взглянуть на картину эволюционного развития, чтобы понять: именно такой путь, медлительный, но верный, есть самый правильный. Вперед и вверх, ступенька за ступенькой…
– Нет, – опять возразила Айрина. – Человек подошел к тому рубежу, когда он должен сам определить свое будущее, не оставляя это на откуп законам эволюции. Достаточно взглянуть на то, что делают кибернетики, и то, что делаем мы, чтобы понять: поворотная точка уже близка. Мы близки к тому, чтобы кардинально изменить человеческий вид. А с ним изменятся и законы эволюции, потому что к новому виду людей старые правила будут неприменимы. И если мы пойдем не по нашему пути, а по пути кибернетиков – это будет катастрофа для человека.
– Но зачем что-то менять в человеке? Неужели нельзя обойтись без революций и прыжков через пропасть?
– Боюсь, что нет, – сказала Айрина, крутя в руках опустевший стаканчик. – Все дело в нашем противоборстве с кибернетиками. Если не победим мы, евразийцы, то победят они. Да и потом, какой смысл откладывать выбор, который должен быть сделан рано или поздно? Это шаг вверх, тот самый, без которого все дальнейшие шаги вперед потеряют смысл.
Наступило молчание. Деймон думал, что ему ведь не нравится то, как устроено общество кибергорода; то, что людьми управляет человеко-машина, которую многие называют «кибермозг»; то, что человек не может претендовать на сколько-нибудь самостоятельное мышление в симбиозе с компьютером, который все более становится доминантой в отношениях с человеком. Ему не нравится это, но ведь и общество гайан, несмотря на то что о нем мало известно, также не вызывает симпатии. Может быть, расспросить об этом Айрину? Когда еще представится такая возможность?
– Что ж, может быть, вы и правы, – сказал Деймон.
Айрина улыбнулась.
– У нас есть книга, которую знает каждый гайанин – «Либро де Хомо Перфектус». Ее написали довольно давно, на рассвете Гайанской Республики, но она служит и по сей день руководством к действию для всего нашего общества. Там, кстати, не так уж много идеологии, а только основные положения, которые должен знать каждый. Вам было бы полезно ее прочесть, быть может, после этого вам захочется стать гайанином.
– Не знаю, – покачал головой Деймон. – Я слышал, что в вашем обществе мало личной свободы. Позиция человека в общественной структуре достаточно жестко определена. Ваше общество многие считают тоталитарным…
– Это не так! Если бы вы знали больше, вы бы поняли, что это не так. Тоталитарное общество ущемляет права человека, у нас же этого нет. Понимаете, общественные опыты, подобные нашему, в прошлом оканчивались неудачей, потому что тогда люди в массе своей не были к этому готовы. Они были… несовершенными, людьми старого образца. Поэтому их попытки ни к чему не привели. Но сейчас, когда мы создали нового человека, у нас все получилось. Здание, которое мы построили, не сгниет изнутри, как это было раньше, а удары снаружи делают нас только сильнее, потому что сплачивают против общей опасности.
– Только время покажет, правы вы или нет. Проблема наша в том, что, когда это время придет, возможно, не останется никого, кто бы мог трезво и беспристрастно оценить ситуацию. Если не останется людей, которые находились бы вне системы, кто сможет оценить ее эффективность, разумность, этическую оправданность?
Айрина пожала плечами.
– Об этом не стоит беспокоиться. Если мы изначально зададимся верными принципами…
– Но в том-то и дело, что не все считают ваши принципы верными, – прервал ее Деймон.
– Тем, кто не верит, мы докажем, что мы правы.
– С оружием в руках?
– Конечно, нет. Оружие мы обратим только против кибернетиков, потому что они угрожают нам и не хотят сосуществовать в мире. Всем остальным мы предоставим право добровольно решать, хотят ли они к нам присоединиться. И рано или поздно все нейтральные территории поймут нашу правоту; когда расцвет человека совершенного станет очевиден, нас поддержат все остальные.
– Человека, выведенного в лабораториях?
– Да.
Деймон не увидел ни тени смущения в глазах Айрины. Она говорила об этом совершенно серьезно, так, как будто была глубоко уверена в правоте своих слов, и Деймон понял, что дальнейшая дискуссия бесполезна. Да и время поджимало.
