Алексей Ефимов - Макет мироздания
Его размышления прервал мягкий голос невидимого комцентра корабля.
— Внимание. Через пятнадцать секунд будут запущены разгонные двигатели. Всем занять свои места. Внимание! Десять. Девять. Восемь. Семь. Шесть. Пять. Четыре. Три. Два. Один. Ноль!
Анмай ощутил, как под его ногами содрогнулась палуба. Затем его вдавило в кресло.
Старт такого корабля, как «Астрофайра», представлял собой опасную операцию. Как и все корабли-миры Файау, она была настоящим колоссом, весом в восемь триллионов тонн. В отличие от легких космолетов, у нее не было ионных маневровых двигателей. Основным требованием к двигательным установкам звездолетов была экономичность, и борт корабля не мог покинуть ни один атом, не превращенный предварительно в излучение. Но для того, чтобы разгонять такую массу, даже с ускорением в 1 «G», требовалась колоссальная энергия.
Поглощая каждую секунду четверть миллиона тонн вещества, магнитно-монопольные аннигиляторы превращали его в гамма-излучение мощностью всего лишь в шестнадцать раз меньшей стандартной солнечной светимости. Если бы это излучение лишь прикоснулось к Файау — ее поверхность мгновенно превратилась бы в плазму.
Пилоты начали расходиться. Лишь самые упорные наблюдали, как медленно уходят назад Верфи Файау. Анмай не принадлежал к их числу. Он знал, что любоваться видами Вселенной можно и из окна своего дома.
* * *«Астрофайра» разгонялась непрерывно тридцать пять дней, пока не достигла десятой части скорости света. С такой скоростью ей предстояло двигаться еще полгода, пока она не отдалится от Файау на триста миллиардов миль. Лишь на таком расстоянии она могла войти в не-пространство, не причинив вреда своей родине. Все это время Анмай учился и знакомился с огромным кораблем, что, впрочем, было одно и то же.
Весь звездолет можно было пролететь из конца в конец за пятнадцать минут, но в нем был почти миллиард помещений. Нечего было и думать обойти их все или познакомиться со всеми восемьюдесятью миллионами членов экипажа «Астрофайры» — большинство их никогда даже не видело друг друга.
Во время полета на корабле шла та же мирная жизнь, что и на самой Файау. Файа, за отсутствием иных дел, занялись тем же, чем занимались, собственно, всегда — обменивались сообщениями и работали с бортовыми библиотеками корабля, узнавая что-то новое, — когда им этого хотелось. Несмотря на молодость, все они знали о мире гораздо больше Вэру, хотя их знания были весьма беспорядочными и считавшаяся желательной учеба занимала лишь малую часть их времени. Остальную они заполняли физическими упражнениями (каковые сводились, по преимуществу, к любви), по большей части, бездельничали или пребывали в мечтах. Многие их занятия были Вэру совершенно непонятны, например чиннамак.
Чиннамак были зеркальными кубиками размером с ноготь. Под определенным углом на них становились видны яркие, поразительно красивые многоцветные узоры или различные сценки, тоже очень красиво нарисованные. Они никогда не повторялись. Файа собирали из чиннамак мозаики, иногда достигавшие устрашающих размеров. Это не могло быть искусством, так как чиннамак занимались едва ли не все поголовно. Насколько Вэру смог понять, это было подготовкой к жизни в виртуальном мире — после физической смерти. Файа готовились к ней едва ли не с рождения. Полноценная личность содержала в себе колоссальный объем информации и, несмотря на громадную мощность гиперкомпьютеров, объем виртуальной вселенной Файау был далеко не беспределен. Сознание каждого файа занимало в ней довольно ограниченный объем. Располагая чиннамак в определенном порядке, файа, по-видимому, приобретали какие-то навыки, помогавшие расширить его — за чужой счет. Но вот как — Анмай не представлял. Он не знал правил, по которым строились мозаики — по-видимому, каждый составлял их для себя сам — и при одном взгляде на них у него начинала кружиться голова. Если он пытался пересилить себя, к головокружению присоединялась еще и боль. Его сознание было просто не в силах ухватить такое количество различных образов и он не представлял, как можно заниматься этим по многу часов подряд. Именно здесь вся пропасть разделивших их времен проявлялась внезапно с ужасающей очевидностью: то, что для него казалось бессмысленным, непонятным и даже мучительным, для жителей Файау было привычным с детства и даже увлекательным. Утратив всякую надежду разобраться в чиннамак, Анмай часами просиживал перед цветной трехмерной моделью звездолета, всматриваясь в нее, пока его голова вновь не начинала кружится от немыслимо сложного сплетения линий.
Первые звездолеты Файау представляли собой усовершенствованные копии «Фамайа». Позднее было разработано несколько разновидностей автономных кораблей-миров. Наиболее удачным оказался корабль типа «Укавэйра». Именно он стал основным в Союзе Файау. «Астрофайра» была ничем не примечательным кораблем, типичным в этой серии. Ее объем составлял 2250 кубических километров, из которых лишь десятая часть приходились на обитаемые помещения. На двух с половиной тысячах своих жилых палуб она несла восемьдесят миллионов файа. Это был действительно кочующий мир, ничуть не уступающий целой планете.
Не только внешне, но и функционально звездолеты типа «Укавэйра» делились на восемь основных отсеков. Четыре нижних, составлявших семь восьмых всего объема корабля, были недоступны для файа, наглухо отделенные броневыми перекрытиями. В восьмом, самом большом отсеке размещались двигательные установки — разгонные на днище и маневровые на боковых плоскостях. Их конструкция была необычайно сложной. Сами двигатели состояли из магнитных решеток, запертые в которых монополи Дирака поглощали струи плазмы, превращая ее в гамма-излучение. Оно, с помощью зеркал из сверхплотной нейтронной материи и сверхмощных магнитных полей фокусировалось в узкий луч, подобный лучу лазера — малейшее отклонение от оси вело к громадным потерям тяги. Но самой сложной была система охлаждения — хитроумная сеть плазмопроводов, способная работать при миллионах градусов и сбрасывать объем тепла, способный вмиг испарить весь корабль.
Там же располагались устройства, с помощью которых пополнялся запас массы. «Астрофайра» могла и непосредственно поглощать плазму звезд, зависнув в их хромосфере, и разрушать астероиды, превращая их в пар и всасывая его через магнитные ловушки.
Седьмой отсек целиком занимал Эвергет и его вспомогательные устройства. Там же размещались хранилища энергии — накопительные кольца, в которых мчались пучки протонов, ускоренных до сверхрелятивистских скоростей. Энергия, эквивалентная миллиардам тонн массы, всегда была готова к высвобождению в момент необходимости. Одновременно это была и «фабрика частиц», производившая почти любые их виды — вплоть до магнитных монополей. Эти частицы были необходимы всюду — они были катализаторами превращения массы в энергию и могли использоваться в устройствах любого размера. У них было и много других, столь же уникальных свойств.
Здесь было сердце всего корабля. Эвергет являлся не только машиной, позволявшей пробить световой барьер и перемещаться в не-пространстве. Одновременно это было и главное оружие звездолета, поражающее на огромном расстоянии, — если координаты цели были известны. Для него не существовало ограничений в скорости. И ему ничего не могло противостоять — кроме другого Эвергета. Он мог даже взорвать звезду — достаточно было совсем немного повысить в ней уровень сильного взаимодействия и превратить обычный водород в термоядерную взрывчатку, хотя это заняло бы месяцы. Файа давно поняли, что управление такой мощью действительно нельзя доверять слабым рукам живых существ.
Эвергет также превращал материю в поля, которые в нормальных физических условиях воспроизвести было невозможно. Например, он одновременно был сидератором — машиной, создающей искусственное поле тяжести. Вэру лишь оставалось удивляться, к каким сложностям приводит исполнение прихотей живых файа. Впрочем, сидераторы могли применяться не только для этого…
Однако, сидератор не только потреблял массу энергии, но и выделял ее, нагревая корабль. Поэтому, в свободном полете, если он был не слишком длинным, его отключали, и тогда на борту царила блаженная невесомость. Она, правда, не являлась полной. Масса звездолета была огромна, и на нем существовала очень слабая, но все же вполне заметная сила тяжести, направленная к корме — месту основной концентрации масс.
Пятый и шестой отсеки занимали накопители массы, или попросту топливные баки. Хотя «Астрофайра» и использовала самый эффективный способ получения энергии, ее расход все же был слишком велик и пополнение запасов топлива все время оставалось основной проблемой звездолетчиков. Движение в не-пространстве не являлось движением в физическом смысле, однако, и оно поглощало огромную энергию — для одного не-перехода требовалось превратить в нее четверть массы всего корабля. Учитывая соотношение между массой Эвергета и массой, которую он мог перенести, было признано невозможным построить корабль, способный совершить больше двух прыжков подряд, без заправки.
