Карен Трэвисс - Ужас глубин
— Охоту на вредных животных, — поправила ее Берни. — Кому-то надо же этим заниматься.
«Странно, как иногда люди бывают склонны к щепетильности в самый неподходящий момент», — подумала Берни. Для офицера, всю жизнь прослужившего в тылу, Аня довольно легко освоилась с солдатской жизнью, но использование собак для выслеживания людей казалось ей слишком жестоким. А изрешетить двадцать человек из крупнокалиберного пулемета «Броненосца», видимо, жестоким не казалось. Аня сделала это не моргнув глазом. Многие черты характера она унаследовала от матери.
— Я тебя не критикую, — наконец произнесла Аня. — Но им предложили амнистию, как и их семьям.
— Очередная блестящая идея Прескотта. С каждым убитым нами бродягой среди нас появляется еще одна женщина, жаждущая отомстить за смерть мужа. Этим людям нельзя доверять.
— Значит, на самом деле это не совсем амнистия, да?
— Нет, мэм. Это политика. Хотя непохоже, чтобы он нуждался в их голосах.
— А что бы ты сделала на его месте?
Берни постаралась сосредоточить внимание на дороге. Эти гады-бродяги уже успели наставить мин-ловушек на стройке около резервуара, и жители постоянно находятся под угрозой налета. Одно из двух: либо у них огромные запасы оружия и боеприпасов, либо их каким-то образом снабжают. В любом случае патроны у них должны кончиться не скоро, подумала Берни.
— Мэм, — заговорила Берни, — вы спрашиваете меня, что я хочу сделать, или что, по моему мнению, я обязана делать, или что нам положено делать по правилам?
— Я просто спрашиваю у своего друга, который был также другом моей матери, что, по ее мнению, является правильным?
Берни никогда не думала о себе как о друге Елены Штрауд. Майор Штрауд была ее командиром. Между ними существовало взаимное уважение, взаимная преданность, но дружба может возникнуть только между равными.
— Правильного ответа не существует, — сказала Берни.
— Но ты все-таки ответь.
Солдаты обсуждали подобные вещи в разговорах о червях не моргнув глазом. На самом деле и обсуждать-то было нечего: всех червей следовало перебить. Это была жизненная необходимость. Перемирие с ними было невозможно, переговоры — тоже. В войне с бандами договор о прекращении огня, скорее всего, тоже исключался. Жесткое решение было неизбежно, хотя озвучить его все равно было нелегко.
— Вы действительно хотите положить этому конец? — спросила Берни. — Тогда нужно уничтожить их всех. Чтобы не осталось ни одного недовольного. Если выживут хотя бы три человека, они захотят отомстить и все начнется по новой. — Она понимала, что это звучит ужасно, но верила: именно так оно и есть. — Пройдет сто-двести лет, и снова образуются две враждующие группировки. Это наш национальный вид спорта.
— Но ты… ты сама готова пойти на это?
Берни не знала. Она была уверена, что способна убить человека в пылу битвы, в случае нападения, обстрела. Ей приходилось совершать и гораздо худшее. Однако политика, творимая на трезвую голову, — это дело другое. Хотя Берни и сама не понимала почему. А может, Аня просто хочет ее проверить — готова ли она снова выхватить нож и сводить личные счеты по-своему?
— Скорее всего, мне понадобится какой-то повод, — выговорила Берни. Окружающий пейзаж изменился: вместо строек по сторонам дороги тянулись недавно вспаханные поля, ожидавшие сева, и борозды были проведены настолько ровно, что казалось, будто дорога вдет среди коричневого вельвета. — Или причина. Но я готова.
Аня — казалось, ответ Берни ее не удивил, — произнесла:
— Прескотт говорит, что прагматичный политик обязан принять за факт, что хороший результат часто достигается плохими методами.
— Ага, он бы их всех до единого пересажал, если бы решил, что это сойдет ему с рук. — Берни относилась к Прескотту с некоторым уважением за то, что он не боялся запачкать руки. — По крайней мере, он не какой-то там ученый-моралист.
«А может быть, мы все на это готовы пойти. Может, даже самые лучшие из нас смогут совершить некий отвратительный поступок, если будут уверены, что это принесет добро. Никто этого не знает наверняка, пока не окажется перед выбором».
— Ну ладно, — сказала Аня. — По крайней мере, я теперь знаю, что не существует простого ответа, и успокоюсь.
Берни переключила передачу, и «Тяжеловоз» со стоном принялся взбираться в гору. Она решила резко сменить тему и дать Ане новый предмет для размышлений:
— Смотрите в оба, мэм. Не забывайте, что с земли все выглядит совсем по-другому.
Аня привыкла наблюдать поле боя на экране, «глазами» висящего в воздухе бота. Но сейчас ботов вроде Джека становилось все меньше, их держали «в запасе» для особо важных операций. Патрулированием пространства площадью в тысячи квадратных километров между военно-морской базой и Нью-Хасинто на юге и Пелруаном на севере приходилось заниматься солдатам. В любого, кто не имел права выходить за пределы лагеря, — то есть во всех, кроме фермеров, бригад рабочих и отрядов, охранявших их, — разрешалось стрелять без предупреждения. Словосочетание «запретная зона» воспринималось вполне серьезно.
«А Джонти мы не охраняли почему-то, а? Бедный парень…»
Она по-прежнему понятия не имела, какие именно бродяги убили старого фермера. Для нее это была вполне веская причина перестрелять их всех, просто на всякий случай.
Рация, установленная на приборной доске, затрещала.
— Бирн вызывает «Т Двенадцать», прием.
Аня одной рукой взяла микрофон, не выпуская «Лансер»:
— Говорит Штрауд. Что там у тебя, Сэм?
— Я в десяти километрах к северу от гидроэлектростанции. Следы недавней активности противника — земля на главной дороге разворочена. Квадрат Е шесть, координаты пять-девять-ноль два-восемь-восемь.
— Взрывное устройство?
— Дистанционно управляемое, — ответила Сэм. — Проводов не вижу. Но оно слишком далеко от проезжей части, на него не наедешь, значит, это не мина. Наверняка кто-то сидит и наблюдает за дорогой с детонатором в руке.
Аня помолчала несколько секунд. Берни не видела выражения ее лица, потому что Мак снова просунул морду вперед, между ними.
«Ну давай же! Ты делала это, когда работала в Центре. Сможешь сделать и сейчас».
Берни ждала эти несколько мучительных секунд, давая Ане шанс принять решение самостоятельно. Ей нужно научиться действовать в бою без подсказок.
— Тебе самой с этим не справиться, — произнесла Аня. — Жди подкрепления.
Для Сэм эта фраза была подобна вызову на состязание.
— Послушайте, я сама смогу разобраться, где они, понятно? — Из-за акцента слова ее звучали еще более агрессивно. — Им нужно наблюдать за дорогой. Им нужно спрятать провод, ведущий к детонатору. Поэтому единственное подходящее место для засады — это лес в пятистах метрах от дороги. Кроме этого, вокруг голые поля.
Берни взглянула на карту. Вокруг дороги действительно тянулись открытые пространства, неподалеку возвышался поросший лесом холм; сюда вполне можно было незаметно пробраться ночью, но днем — вряд ли. Если в лесу скрывается отряд бродяг, самым лучшим вариантом был удар с воздуха; однако враги услышали бы приближающийся «Ворон».
«Вот уже я называю их шайку отрядом, как будто у них настоящая армия…»
Аня, нажав на кнопку, отключила микрофон:
— Ты думаешь, мы сможем устроить им засаду?
— На земле? — Берни постаралась представить себе место предполагаемой ловушки и сообразить, где оставить машину. — Если мы — ближайший отряд, то нам понадобится примерно час, чтобы туда добраться.
— Хорошо. — Аня нахмурилась, размышляя о чем-то, затем снова включила микрофон. — Сэм, оставайся на месте… Центр, это «Т Двенадцать». Противник замечен в квадрате Е шесть, координаты пять-девять-ноль, два-восемь-восемь. Бирн обнаружила у дороги взрывное устройство и считает, что террористы где-то поблизости. Мы направляемся туда. Рядом есть еще какие-нибудь отряды?
— «Т Двенадцать», это Центр, — ответил Матьесон. — Вам нужна поддержка с воздуха?
— Нет.
— Погодите минуту.
Берни, остановив машину посредине дороги, настороженно оглядывала местность. В конце концов из динамика донесся голос Матьесона:
— «Т Двенадцать», отряд Росси находится в десяти километрах к северу от Бирн. Они направляются к ней. Конец связи.
Сержант Росси был ветераном; от Ани, как от старшего офицера, он явно ждал квалифицированного руководства, и она слишком хорошо это понимала. Она хлопнула ладонью по приборной доске:
— Поехали.
Берни сложила карту так, чтобы виден был квадрат Е 6, и протянула ее Ане:
— Сейчас съедем с дороги, двинемся вдоль ручья и доберемся до противоположной стороны этого холма. Дальше пойдем пешком. Куда вы хотите направить Росси?
