Анастасия Парфенова - Ярко-алое

— Скажем так: Железный Неко готов сотрудничать с разумными традиционалистами и не побрезгует использовать очаровательную женщину, чтобы войти в их круг.

— Не самое успокаивающее, что можно сообщить отцу невесты.

— Князь, как отцу, я могу обещать вам одно: эта женщина для меня — та самая. Другой уже не бывать. — Главное, не ляпнуть ничего о любви. Тимур не хотел проверять, что будет, если аналитические системы Фудзивара поймают его на прямой лжи. — Кимико станет моим домом, моей опорой, моим маяком. Моей женой.

На мгновение повисла тишина. За окном стремила свои воды в небо дорога-река.

— Возможно, вы не столь безнадежный варвар, каким вас принято считать, господин советник. Хорошо же. Хорошо. Она решила. Я дозволил. Клан Фудзивара признает этот брак. А теперь, — легкое движение рукой — и над столом появилась сложная схема, в которой Тимур не без содрогания узнал форму традиционного юридического контракта, — поговорим о вопросах прозаических. На какие деньги вы собираетесь обеспечить жене тот образ жизни, к которому привыкла дочь высокого дома?

Глава 3

Ками — божества или духи японской национальной религии синто.

В синтоистском воззрении на мир нет разделения на живое и неживое: для приверженцев синто — все живое: и животные, и растения, и вещи. Во всяком природном явлении и в самом человеке живет божество ками. Согласно синто, мир ками — это не потустороннее обиталище, отличное от мира людей. Ками объединены с людьми, поэтому людям не нужно искать спасения где-то в другом мире. По синто, спасение обеспечивается путем слияния с ками в повседневной жизни.

Свадьба состоялась через трое суток — недостаточно, чтобы осознать происходящее. Слишком долго, чтобы не волноваться по поводу утечек информации.

Прошедшие дни и ночи слились в вихрь лихорадочной деятельности. Переговоры, уговоры, договоры. Коды, сети, резервные копии. Тимур не помнил, когда в последний раз ему приходилось так много, так убедительно и так разнообразно врать.

Они сошлись на скромной, нигде не афишируемой церемонии — «только для семейного круга». Сейчас, когда узкая лодка скользила среди туманов, неся жениха и его единственного спутника к родовому храму клана Фудзивара, Тимур испытывал одновременно облегчение и сожаление. Его друзья были бы здесь не просто неуместны — их присутствие могло оказаться опасным. Но советнику Канеко, к собственному удивлению, не хватало Стефана с Милой. Кузен Коити, один из немногих представителей дома Канеко, чье общество Тимур согласен был выносить (в основном потому, что в силу юного возраста парень никак не мог принять участие в расколовшей семью ссоре), ощущался узлом недоуменного напряжения за спиной. «Ты берешь в жены — кого?» Тимур подозревал, что бедняга до сих пор не верил, что его одиозный родич действительно решится на подобную наглость.

Повеяло свежестью. Туман разошелся под мягкими прикосновениями ветра, и перед ними медленно, величаво предстала изумрудно-черная вершина. Гребень терялся в жемчугах облаков, серая лестница поднималась из воды, обнимала подножие, вилась к парящему над пейзажем храму. У Тимура перехватило горло — даже отсюда чувствовалось дыхание времени, исходящее от древнего хребта. Рогатая голова, лежащая на скалах-лапах, зеленеющие склоны-крылья, каменные башни, точно гребни на могучей спине. Ками. Вся гора была огромным ками, разумным и ждущим, хранителем рода Фудзивара.

Эти недобитые аристократы построили дворец на спине дракона, обозвали его священным местом и теперь ждут, что он вот так просто отправится в буквальном смысле в пасть к чудовищу?

Лодка качнулась под ногами, зарываясь носом в волны, взмыла вверх, скользнула к каменному причалу. Застыла в путах невидимой портовой программы. Едва ступив на серый камень, Тимур замер. Чуждый, внимательный, безграничный разум буквально пригвоздил его к месту. Старший ками рода Фудзивара был таким же членом клана, как и родители невесты — и отнюдь не пребывал в восторге от нового добавления к семье.

Отблеском кода мелькнуло присутствие Кимико — невеста что-то быстро и убедительно говорила хранителю. Тяжело вздохнув, нечеловеческое сознание отдалилось, пропуская чужака к ждущей у каменной арки группе. Синие и лавандовые оттенки, грациозные позы, непроницаемые лица. Понятно, что здесь отнюдь не все дети Глициниевого союза, а лишь представители правящего клана, но… Нет, Тимур знал, что от семьи, лишь полувеком ранее, во время мобилизации, выставившей более сотни воинов, осталось не более двух десятков, но одно дело собирать статистику, а совсем другое — увидеть слабость Фудзивара собственными глазами.

Впрочем, даже этого хватило, чтобы почувствовать себя в безнадежном меньшинстве. Может, стоило все же позвать нелюбимых родичей? Нет. Вряд ли они помогли бы больше, чем застывший за его плечом кузен.

Железный Неко заставил себя признать, что в случае открытого конфликта он не справится с целым кланом в месте их наибольшей силы. И шагнул вперед.

Наряд жениха — скромное черное хаори-хаками с накидкой, украшенной белыми шнурами — невеста создала лично. Линии ткани лежали столь просто и строго, насколько это допускалось каноном. На одежде были вышиты гербы-моны его дома. А также персональная печать-инкан Тимура — записанные кириллицей «К» и «Т». Сложное переплетение букв, служившее его официальной подписью при заверении правительственных указов, странно смотрелось рядом с родовым знаком Канеко.

Тимур честно попытался отказаться от оказанной ему дизайнерской помощи. Прошедший через войну взломщик не любил допускать чужие коды в свою базовую аватару. Даже на самом внешнем уровне. Кимико оказалась непреклонна — это была ее свадьба, и она будет проведена достойно. В конце концов жених сдался, тихо убрав из программы компоненты, которые позволили бы ему легко и привычно двигаться в этом наряде. Сейчас, глядя на грациозно приближающихся будущих родичей, Тимур почти жалел о собственной паранойе.

Высокородные Фудзивара будто спустились на землю стаей нежных и хищных птиц. Казалось, облаченные в клановые цвета фигуры не идут, а летят над древними плитами. Но при всей кажущейся медлительности они достигли моста раньше Тимура.

Высокая женщина, из-за спины владыки Фудзивара мановением руки остановившая процессию, оказалась вдруг рядом с Тимуром. Счастливый жених, оценив шпильки черного янтаря и того же оттенка злые глаза, сделал вывод, что имеет честь видеть будущую тещу. Стоявший неподалеку князь безмятежно созерцал линию горизонта, явно не собираясь призывать жену к установленному ритуалом порядку. Остальная семья держалась на почтительном расстоянии.

Коити, обнаружив перед носом высокородную госпожу, сочувствующе посмотрел на напряженную спину кузена. И тоже предпочел отстать на пару шагов.

Выхода не было. Глубоко поклонившись, Тимур предложил матери Кимико руку. Хватка у благородной дамы была отнюдь не ласковой, взгляд казался диким, почти неуместным в строгом контексте церемонии. Свадебная процессия ступила на изогнутую дугу моста, но теперь во главе оказались они двое.

Тимур не без удивления понял, что до сего момента, оказывается, приложил немало усилий, чтобы избежать знакомства с этой женщиной. А ей явно было, что сказать самозваному зятю. Дальше оттягивать разговор означало признать собственную трусость.

— Госпожа Фудзивара! — Счастливый жених выгреб из закромов всю отпущенную ему природой почтительность.

— Советник Канеко! — В ее голосе положенная по протоколу приветливость приобрела оттенки несколько напряженные. Точно сталь обычая и здравого смысла согнули до предела, проверяя на прочность. — Я рада возможности познакомиться с избранником Кимико.

— Ваша дочь оказала мне честь, госпожа, — осторожно ответил Тимур.

— Кими своевольна. Но она всегда умела видеть вне дорог, которыми следуют мысли окружающих. Если княжна Фудзивара решилась довериться вам, значит, она так решила. Но, признаюсь, меня несколько смущает поспешность. Так ли необходимо торопиться?

Тимур перебирал в уме факты из ее досье, пытаясь соотнести сухие строчки с женщиной, которая каждым словом излучала обжигающую силу. Фудзивара Аири была почти вдвое младше своего супруга, и для князя это второй брак. Предыдущая владычица происходила из старинного клана творцов и погибла незадолго до окончания третьей ангельской. Аири же, согласно комментариям аналитика, — «девочка самурайского сословия». Ее замужество скрепило связь правящего семейства с самым опасным из боевых родов Глициниевого союза. В приложении к психопрофилю без обиняков было сказано, что адаптация юной княгини к высокому положению проходила сложно. Придворные сплетники сходились на том, что владычица Аири так и осталась дочерью воинов, «порывистой и прямолинейной».