Вадим Еловенко - Владыка Ивери
В заведении было чистенько и приятно. На мой взгляд. Из посетителей я увидел парочку работяг из порта, для которых рестораны и забегаловки на его территории были не по карману. Также на глаза попалась симпатичная девушка в форме диспетчера, тихо беседовавшая с пожилым человеком, кажется, по-русски. Мне особо запомнился ее ультрамодный, как я уже знал, сверкающий тонкими серебряными линиями узор на щеках. Я еще подумал, как у нее командование на такую косметику смотрит. Еще несколько личностей привлекли мое внимание, что во имя традиций пили в это раннее утро кофе и перелистывали «Таймс». Больше в баре никого примечательного не было, и я направился в освещенный угол с кассой и прилавком сделать заказ.
Бармен за стойкой помахал мне рукой. Он меня знал. Я частенько залетал сюда пообедать. Понятно, что только когда был на Земле.
– Здравствуй, Алекс! – воскликнул он, перебираясь к кассе, когда я подошел. – Ты позавтракать и опять по делам? Или задержишься у нас?
– Я улетаю сегодня, – сказал я, с улыбкой пожимая ему руку.
– Да? Когда? – вскинул брови бармен.
Я демонстративно взглянул на часы и ответил с запасом:
– Минут через пятьдесят.
– Ох… – Он развел руками. – То есть ты к нам позавтракать, и все? И сколько мы тебя не увидим?
– Лет пять. – Я принял у него из рук блюдечко с чашкой. Поставив на стойку блюдце, я стал размешивать капсулы сахарина пластиковой палочкой.
– М-да… обидно. Я, когда ты прилетишь, уже совсем стариком буду. Это сколько же мне будет? Ой… Сто семьдесят три.
Я и не знал, что этот бодрящийся полноватый человек такой старый. Мне стало слегка не по себе оттого, что мы считали друг друга вполне равными приятелями. Я не сторонник поведения своего брата, считающего обслуживающий персонал просто придатком удобств и даже не людьми. Он уж точно с халдеем, как он их называл, за руку здороваться не стал бы.
– Что кушать будешь? – поинтересовался бармен, не зная, чем мне угодить, чтобы в полете у меня осталось доброе впечатление о нем и заведении.
Я пожал плечами:
– Да ничего не хочу. Это у меня всегда перед взлетом. Выпить хочу, – нашелся я.
Бармен посмеялся и пояснил свой смех:
– Ты выпить заскочил, а я тебя кофеечками травлю.
Я тоже усмехнулся.
Бармен налил мне и себе скотча, и мы выпили за удачный полет.
– А куда летишь-то? – спросил он с неподдельным интересом.
Я поглядел, как он закуривает, и ответил:
– Сначала до Ветров Альмы. Там на станции или в Эскадре отмечусь и дозаправлюсь, а потом прямой полет до Ивери. Там больше перевалочных нет по дороге. Ну, кроме Багрянца и пары технических станций. Так что простой скучный полет.
– Хм, Иверь… – нахмурился бармен, вспоминая. – И что ты там забыл? По ящику все время говорят, что планета ужасна, что на ней процветает каннибализм и прочие страсти. А местный этот… как его, черт, забыл, граф какой-то… там еще правит – вообще тиран. И чтобы его как-то в узде держать, туда целую многофункциональную эскадру послали. По каким-то причинам не могут его в камеру газовую отправить.
Я усмехнулся. Знал бы он, что этот «как его» – родной брат жены сэра Уолтера…
Ну, а насчет каннибализма… Что ж, бывает. В блокированных городах на Георге Шестом и на Прометее тоже был каннибализм. Как бы это ни старались замалчивать.
Мы поболтали еще, обсасывая мой предстоящий полет. Я заверил его, что вот за кого-кого, а за меня не стоит особо волноваться. Кораблик мой выглядит стареньким, а на самом деле все нутро заменено. Он долго желал мне удачного полета и просто-таки требовал привезти ему сувенир с планеты каннибалов. Я, конечно, пообещал. Если все будет нормально, то сувениров у меня, как обычно, полный трюм будет.
За пятнадцать минут до взлета я вышел из кабачка и, пройдя КПП для пилотов, добрался до корабля. Забрался внутрь.
Я много летал. Не только на своем кораблике. Одна стажировка моя сколько длилась! Водил и истребители, и сухогрузы. Но нигде я не чувствовал себя так уютно, как в своей «Лее». И не потому, что в ней все было сделано под меня. Нет. Я корабль таким уже купил у прошлого хозяина – небогатого и пожилого торговца. Купил с этой мебелью, с этим уже чуть устаревшим оборудованием кают-компании. Просто он, бывший владелец, настолько все удачно расположил и сделал, что мне и трогать ничего не хотелось. Я только личную каюту свою переделал да в штурманской каюте, в которой иногда работал, разместил терминал для расчетов. Даже маленький тренажерный зал достался мне от предшественника. Не пришлось тратиться на его оборудование.
Пройдя по кают-компании, я голосом включил освещение и потребовал привести температуру в норму. Прошел в рубку и, завалившись в кресло пилота, осмотрелся. Настолько я привык уже именно к этому расположению приборов, что даже не представлял себе, как снова буду привыкать, когда придет время сменить корабль. Поправив подголовник кресла, я просто лежал и ждал.
До взлета оставалось минут пять. Автоматика себя проверила. Мне осталось только кнопку нажать. Если не передумаю, конечно, в последний момент. Думаете, так не бывает? Да сплошь и рядом. И не только у меня были случаи, когда надо взлетать, а ты вместо этого отключаешь автоматику и просишь выдать тебе новое окно на завтра. Это рейсовые не могут себе такие вещи позволить, а я и такие, как я, – можем. Если хоть на грамм что-то беспокоит, лучше отложить полет. Интуиция настолько быстро развивается в длительных полетах, что ей приходится учиться верить. Но я не чувствовал никаких грядущих неприятностей и спокойно ждал команды к старту.
Как по часам, ожила связь с диспетчерской, и веселый девичий голос спросил:
– Эй, на «Лее». Вы там как? Готовы?
– Эй, на посту… Я вообще-то тут один, – усмехнулся я в ответ. – Да, готов.
– Отлично. По полетному плану у вас Иверь. Что ж, удачного полета. Правда, говорят, что планетка не ахти какая. Рядом с Ягодой не валялась.
– Посмотрю. Прилечу – расскажу, – пообещал я.
– О’кей, странник. Небеса чистые. Сегодня вообще как-то спокойно. За утро только два катера с орбиты. У вас еще минута. Помолитесь, что ли.
– Обязательно, пост. И вы за меня.
Я положил руку на кнопку взлета и нажал ее на полминуты раньше «зеленого сигнала». Прислушался к тому, как генератор надрывно загудел и, войдя в норму, почти перестал быть слышимым. Мне этот тихий гул весь полет не дает свихнуться в тишине космоса. Гироскопы, раскрутившись, были готовы стабилизировать мой полет в атмосфере. Обычное освещение в кабине сменилось на красный свет. Начался взлет.
Сто раз обещал себе, что отключу аварийное освещение, на которое переключается корабль при взлете. Красный свет настолько раздражал меня, что и представить страшно. Прямо-таки до ненависти. Хотелось что-нибудь разбить. Это у меня еще с флота. Там как взбредет в голову командиру, так учебная боевая тревога или учебная аварийная тревога. И начинается откровенный бред, освещенный красным светом и озвученный сотнями ревунов, от которых с непривычки свихнуться можно. Понятно, что тренировки нужны, но зачем именно при красном свете – для меня всегда оставалось загадкой.
Освещение перешло в нормальный режим, и ожила навигационная система напротив соседнего кресла. Орбита, понял я, даже не надевая «визоры» и не снимая броневых заслонок с иллюминаторов. На орбите корабль будет торчать минут двадцать. Проверять аппаратуру по второму разу, проверять целостность узлов и прочего. Разворачивать внешнее оборудование и проверять ближайший пока еще опасный своей захламленностью космос. Это не только возле Земли такой кошмар происходит. На орбите любой обитаемой планеты плотность мусора такая, что остается вообще непонятно, как еще кто-то летает. И это несмотря на то, что у планет проводятся периодические чистки. А возле обитаемых перевалочных станций у звезд так никто и ничего не чистил никогда. Сколько аварий происходит по этой причине – не счесть, но никого не колышет, пока кто-нибудь не погибнет и кого-нибудь ответственного не посадят или тем более не отправят в газовую камеру за злостную халатность или прямое нарушение инструкций. Хорошо, что мой компьютер вполне справлялся с расчетами движения даже мелкого мусора. А мои размеры и скорость позволяли не собирать всю эту гадость на броневые листы.
Кстати, о компьютере. Он напомнил мне, что требовалось ввести полетные карты. А еще желательно включить Личность и после ее проверки допустить к управлению полетом. Я хмыкнул уведомлению и пошел в кают-компанию за сумкой.
Пластины с планом полета и прочей информацией приемник сжевывал словно шредер бумагу. Я только успевал закидывать пластинки в автоподатчик. Наконец корабельные мозги насытились и принялись переваривать то, что я им скормил. В принципе можно было полетные карты и планы получать дистанционно со станций путем прямой загрузки по кодированному каналу связи. Но надо было оправдывать те деньги, что я потратил на автоподатчик и расшифровщик. Смешно, но что поделаешь. По идее, можно было вообще вручную вести корабль к цели. Только в восьмидесяти процентах это плохо кончается. Такова правда жизни.
