Виктор Косенков - Русский клан
Морозов понял, что его уже «сосчитали».
Из строя вышли сразу трое. Леня Свердлов, Максим Борисов, Дмитрий Лесницкий.
Потом, через секундный перерыв, вышли Женька Соколов и Вахтанг, которого по фамилии никто не называл, боялись ошибиться в сочетании согласных. Последним сделал шаг Лева Дороф.
— Ты-то куда? — вполголоса спросил его Свердлов.
— А что, если я еврей, то и воевать не умею? Чем я хуже него? — Лев ткнул пальцем в Свердлова.
— А при чем тут я?
— При том. Вы, я вижу, тоже из наших! Скрываетесь? — Дороф понимающе подмигнул. — Я понимаю. Все тут пещерные антисемиты, чтоб я так жил! К тому же то метро, куда мы пойдем, я еще ни разу не видел.
— Откуда вы?! — подавился словами майор Верещагин. Покосившись на его выпученные глаза, Морозов улыбнулся. — Хорошо. Всем остальным — в машину.
Когда ополченцы вместе с рабочими свернули шатер и уложились в грузовик, майор отвел группу в сторону.
— Товарищ Морозов настаивал в беседе с генералом на открытых картах. Но поскольку вы люди все-таки гражданские, я буду вынужден давать вам информацию постепенно. Сейчас нам придется проникнуть в подземные коммуникации, пройти несколько километров и выйти к месту расположения правительственных войск. Там, не выходя на поверхность, встретить и сопроводить к месту назначения одного важного человека.
— Каким, извините, образом мы проникнем в метро? — спросил Лев. Все знали, что метрополитен был закрыт на все возможные запоры, как только началась заваруха.
— Проникнем. Неподалеку от этого места есть вход.
— Остальная часть информации?
— В процессе поступления. Куда будем двигаться потом?
— Станет ясно после встречи. Вопросы еще есть?
Майор посмотрел на Морозова. Тот покачал головой
— Очень хорошо. Тогда прошу за мной.
Майор поправил висящий на шее автомат и бодрым шагом направился в темноту. Ополченцы двинулись следом. Морозов, замыкающий шествие, неожиданно пожалел, что не остался с другими ребятами. С теми, кто не захотел принадлежать к числу добровольцев.
Разгрузочный жилет давил на плечи. Судя по количеству автоматных рожков, дело предстояло быть действительно серьезным. Единственное, что успокаивало, так это вид майора Верещагина, который не походил на человека, ищущего геройской смерти. Теперь главное было не подставляться самому и не подставить ребят.
Через минут пятнадцать сквозь череду улиц, потерявших в черноте ночи свои названия, группа вышла на большую площадь. Что-то звякнуло под неосторожной ногой. Юра наклонился, поднял искореженную железяку.
Указатель. «Площадь Театральная», выцепил из темноты фонарик.
— Что там? Театральная? Или что? — Любопытный Лев высунулся из-под локтя. — Или что?
— Театральная, успокойся. — Морозов погасил фонарь. — Какой тебе с этого толк?
— Вот увидишь, сейчас будем искать фонтан. Мамой клянусь, — азартно прошептал Дороф.
— Тихо, — скомандовал майор. — Прямо по курсу должен быть фонтан. Пошли вперед, и старайтесь не шуметь.
Лев даже пискнул от восторга. Юра в темноте прихватил его за рукав. Когда вся группа ушла немного вперед, спросил.
— Откуда ты знаешь?
— Он Метро-Два ищет! Мамой клянусь! Тут вниз спуск есть. Только никто не знает где.
— Откуда ты знаешь? — повторил Юра.
— Тундра ты необразованная. Газеты читать надо.
Впереди что-то происходило. Шелест, скрип, звук рвущейся бумаги. Подойдя ближе, Морозов с удивлением обнаружил вскрытую тумбу для объявлений. В основании зияла здоровенная дыра, через которую мог пролезть человек. Вахтанг и Женька Соколов аккуратно относили в сторону тяжеленную даже на вид плиту, а майор Верещагин прятал какие-то ключи в карман камуфляжа.
— По одному за мной. Сначала передаете оружие и разгрузки, потом пролезаете сами. Понятно? Там внизу лестница.
Не дожидаясь ответа, Верещагин полез в отверстие.
— Вход в преисподнюю, — прокомментировал Дороф.
— Типун тебе, — отозвался кто-то.
— Долго я буду ждать? — гулко донеслось из дыры.
— Первый пошел, — скомандовал Юра и подтолкнул Леву.
— Антисемиты, — пожаловался тот, стаскивая пятнистую разгрузку.
Дело пошло быстро, и через некоторое время вся группа уже была в небольшом и узком туннеле, майор шел где-то впереди, освещая себе путь мощным фонарем и периодически лязгая какими-то замками. Каждый раз в такие моменты отряд останавливался, а когда снова начинал движение, то проходил через толстые, массивные стальные двери.
Проходя мимо, Юра не удержался, дотронулся до холодного железа и ощутил, как едва заметно вибрирует оно. Словно несет на себе огромную тяжесть, сдерживает титаническое напряжение.
— Внимание, ступеньки, — сказал майор.
Коридор неожиданно раздвинулся, превратился в здоровенное помещение с высокими потолками и уходящим далеко вниз туннелем. «Станция», — догадался Морозов.
Это было очень странно — идти по неработающим эскалаторам, не чувствуя привычной дрожи и не слыша грохота механизмов под собой.
В этом месте было по-настоящему тихо. Воздух, сдавленный каменными стенами, был неподвижен, густ и тягуч. Иногда Юрию начинало казаться, что он вплавлен в него, словно мушка в кусок прозрачной смолы. Чтобы двигаться дальше, приходилось прикладывать усилия, шаг, еще один и дальше. Легкие разрывались, пытаясь втиснуть в себя хотя бы капельку воздуха. Морозов чувствовал себя рыбой, выброшенной на берег.
«Еще немного, и я закричу!» — пришла на ум паническая мысль.
Его отпустило так же неожиданно, как и скрутило. Спазм, перехвативший горло, прошел, Юра с шумом выдохнул распиравший его воздух. В тот же миг исчезли давящая тишина и вязкость. Мир обрел звуки, цвета и запах застоявшегося металла. До щеки явственно дотронулся сквознячок. В метро работала вентиляция.
— Чего застрял? — послышался из темноты голос Льва Дорофа.
Миновав последние, сходившие на нет ступеньки, Морозов увидел в неровном свете фонаря, что они находятся на платформе, где есть только один путь. Стены, отделанные шлифованными каменными плитами, не несли на себе никакой дополнительной отделки. Никакой лепнины, никакой излишней помпы. Все строго функционально. Видимо, люди, заказавшие строительство этой линии, не страдали от избытка финансов. На том месте, где обычно установлена табличка с названием станции, Юра углядел рельефные буквы «Театральная». Туннель с рельсами уходил в обе стороны непроглядной черноты. Люди инстинктивно старались держаться подальше от провала.
— Сейчас мы спустимся вниз и пойдем по путям. Бояться нечего, поезда, как вы понимаете, не ходят. — Голос Верещагина эхом прокатился по темноте платформы и угас где-то в туннелях. — До металлических частей не дотрагиваться, на рельсы не наступать, смотреть под ноги внимательно, теоретически электричество отключено, но все может быть, в том числе и растяжки. Идем по двое.
— Веселенькое дело, — пробормотал Лев. — Растяжки в метро…
— А чего ты хочешь? — так же вполголоса ответил ему Вахтанг. — Озверели все.
— На следующей станции привал, потом еще один переход, более сложный.
Верещагин тем временем раздавал каждой паре по фонарику.
— Двинулись!
«Пока он идет впереди, — подумал Морозов, — бояться нечего». У него крепла уверенность в том, что с этим заданием не все чисто, а майор все больше и больше походил на того самого казачка, который засланный.
Они шли по темноте коридора. Под ногами постукивали шпалы, в воздухе пахло сыростью, вдоль стен змеились бесконечные кабели, иногда встречались пустые, мертвые плафоны неработающего освещения.
— Жуткое место, — тихо пожаловался идущий рядом Свердлов. — Все время кажется, что сейчас сзади поезд загудит. Представляешь?
— Нет, — соврал Морозов. Он постоянно сдерживал желание обернуться. Казалось, сзади если не поезд, то что-то все-таки есть. — Но если загудит, то плюхайся мордой в канаву и лежи там.
— А ты?
— А я чуть дальше прыгну…
Они миновали железную дверь в стене.
— Что это?
— Если б я знал. Служебные помещения, вероятно. Ты себе представляешь, какой вокруг нас муравейник? Туннели официальные, служебные, старые всякие, что при царе Горохе рыли. Река еще. Сам черт не разберется. Еще канализация и коммуникации.
— А я слышал про всяких там диггеров и прочие команды.
— Это те, что по подземельям ползают?
— Ага.
— Ну, может быть, они разбираются. Хотя, сомневаюсь я. Без карт…
Сзади что-то плюхнулось. В лужу, которую они прошли пару минут назад. Как раз сразу после служебной металлической двери в стене.
— Стоять! — скомандовал Морозов. — Сзади шум.
Ребята прижались к стенам, прицелились в темноту. Несколько фонариков щупали пространство лучами.
— Что еще? — раздался недовольный голос Верещагина.
