Георгий Савицкий - Поле боя - Севастополь
— Просчитать вероятность поражения цели залпом из четырех торпед. Штурман, проверить расчеты.
— Товарищ капитан-лейтенант, вероятность поражения подводной цели залпом из четырех торпед 0, 98!
Капитан-лейтенант Юрий Бессмертный поднес к губам микрофон общекорабельной трансляции:
— Цель условно поражена! Отбой учебно-боевой тревоге. Поздравляю экипаж с успешной торпедной стрельбой! Кок, выдать всем по стакану сметаны с вишенкой!
— Служим Отечеству! — разнеслось по отсекам русской подлодки.
* * *
— Внимание, докладывает акустик! Цель выпустила активные устройства гидроакустического противодействия!
«Севастополь» все еще преследовал «Двести двенадцатую», и на турецкой субмарине пошли на отчаянный шаг, чтобы уйти от погони. И их можно было понять — немецкие дизель-электрические подлодки проекта-212 считались лучшими в своем классе. Они сочетали мощное и разнообразное вооружение, суперсовременную электронику и высочайшее немецкое качество. А школа подводного кораблестроения еще со времен адмирала Карла Деница была непревзойденной. Но вот русские в очередной раз доказали, что их традиции создания боевых «наутилусов» не уступают, а по оригинальности конструктивных решений, надежности и мощи вооружения даже превосходят лучшие мировые аналоги.
— Центральный — акустикам, записать акустическую картину противодействия, внимательно следить за лодкой, фиксировать малейшие детали!
Вот это была удача! Теперь благодаря несдержанности турецких подводников, у их русских «оппонентов» был уникальный шанс увидеть в действии и зафиксировать работу приборов активного акустического подавления новейшей немецкой подводной лодки.
Выполнив эту задачу, капитан-лейтенант Бессмертный, приказал вернуться к слежению за маневрами кораблей НАТО. Лодка описала широкую циркуляцию и вернулась на прежний курс.
А тем временем украинская субмарина «Запорожье» все же вынуждена была всплыть несмотря на мужество, смелость и умение своего командира. Все же в современной войне большую роль играют технологии. Как бы ни был искусен и опытен экипаж и офицеры, отставание в технике между бывшей советской субмариной проекта-641, к тому же и простоявшей почти два десятка лет на приколе «украинской демократии», и новейшими американскими эсминцами, оснащенными суперсовременной боевой электроникой и гидроакустической аппаратурой, было огромным. Но янки и их турецкие союзники, не стыдясь, сразу же раструбили о своем «блестящем успехе» — бывшая советская подлодка обнаружена и условно потоплена.
— «Варшавянку» вы так хрен бы перехватили, сто немытых вам в глотку! — выругался в Центральном посту своей многострадальной подлодки капитан 3-го ранга Дмитрий Коноваленко.
И действительно, был в недавней истории случай, когда на совместных учениях ВМС США и Алжира американцы прошляпили «Варшавянку» алжирского флота. Все время американцы демонстрировали, как корабли и самолеты их поисково-ударной группы «уверенно» сопровождают условную цель. А в конце учений «Варшавянка» всплыла совершенно в другом месте, где американцы ее и не ожидали! В случае же
реального боевого столкновения алжирская дизель-электрическая подлодка русского производства, вооруженная ракето-торпедами и противокорабельными крылатыми ракетами подводного старта, перетопила бы американские эсминцы и фрегаты — что семечки пощелкала.
Совместные учения украинского, американского и турецкого флотов завершились. Завершилась и скрытая боевая вахта русской сверхмалошумной субмарины «Севастополь». Впереди был путь домой, а ей на смену уже шла подлодка «Алросса», которая продолжила слежение за натовскими кораблями.
Глава 4 ОГНИ СЕВАСТОПОЛЯ
Юрий Бессмертный стоял на ходовом мостике идущей в надводном положении субмарины и смотрел на огни родного города, название которого было начертано золотой славянской вязью на ограждении рубки. Негромко тарахтели дизели, заряжая аккумуляторные батареи, стучали компрессоры, «подбивая» в баллоны воздух высокого давления. Было уже далеко за полночь, яркий кошачий глаз луны заливал тихое и спокойное море серебристым светом, а вдали перемигивался огоньками Севастополь. Там мчались по каким-то своим делам машины, мерцали неоновые вывески ночных клубов и ресторанов. В спальных районах среди погасших окон многоэтажек светились теплым и уютным светом кое-где огоньки квартир. Может, не спится человеку, и сидит он в мягком и уютном кресле под торшером с книгой и кружкой сладкого ароматного коричневого чая. Или мама нежно погладит разметавшегося во сне сынишку, поправит ему одеяло.
А может, студент, растирая красные глаза, корпит над конспектом и учебниками — сейчас как раз пора летней сессии.
Все это капитан-лейтенант представлял очень живо, и в такие минуты понятие «Родина» целиком укладывалось в эти уютные и беззащитные огоньки. Это их покой и сон охранял капитан-лейтенант Бессмертный, стоя на вахте в непроглядной тьме морских глубин.
— Скучаешь по родному берегу? — спросил его стоящий тут же на мостике капитан 2-го ранга Александр Сватов, затягиваясь сигаретой.
— Да, родной берег, родной город... Вы же знаете, Александр Андреевич, я ведь не местный, но Севастополь действительно стал для меня родным. Этот замечательный город умеет очаровывать. Уж не знаю чем... Героизмом и стойкостью поколений солдат и моряков, защищавших его, уникальной историей или уютом тихих улочек Центрального городского холма, чьи камни помнят еще великих русских адмиралов? Господствующей высотой Малахова кургана, где старинные форты и редуты талантливого инженера Тотлебена соседствуют с корабельными орудиями Великой Отечественной войны. Или еще более древней утонченностью античной Тавриды? Наверное, все вместе и создает то невероятное суровое обаяние южного форпоста России. Вы знаете, я разговаривал со многими людьми, абсолютно разными, из Тюмени и Донбасса, Кривого Рога, Дрогобыча, Санкт-Петербурга, Москвы и Волгограда. И всех их объединяло одно — любовь к Севастополю. Для всех них, людей, кстати, сильных и целеустремленных, энергичных, Севастополь стал родным городом.
— Ну-ну, Юрий Леонидович, — усмехнулся командир, — вас послушать, так Севастополь — город сплошных суперменов и героев.
— Нет, — в свою очередь улыбнулся старпом, — это город, достойный восхищения.
— Товарищ капитан 2-го ранга, разрешите обратиться к товарищу капитан-лейтенанту, — прервал их разговор вахтенный сигнальщик.
— Разрешаю.
— Товарищ капитан-лейтенант, командир БЧ-5 докладывает: зарядка батарей завершена. Воздух высокого давления заправлен.
— Понял. Приготовиться к погружению.
Восток уже заметно посветлел, ночь уходила, уступая свои права дневному светилу. Меркли звезды. Рассыпая мелкие звездочки искр, кометой полетел за борт окурок сигареты командира. Вахтенный сигнальщик раскрепил свой ратьеровский фонарь и скользнул по шахте лаза вниз, в Центральный пост. Вслед за ним спустился и командир. Крайним пошел за ними и старпом, захлопнув тяжелую крышку рубочного люка и провернув штурвал герметичного запора. Спустившись, он загерметизировал и люк, ведущий в Центральный пост.
Подлодка снова ушла на глубину, где и пробыла целый день. На этот раз старпом «Кощей Бессмертный», как называли его за строгость моряки из экипажа, не стал доводить и так уставших за время фактически боевого слежения людей дополнительными тренировками. Наоборот, он распорядился коку усилить нормы питания и приказал всем свободным от вахты морякам отдыхать.
А офицеры собрались в кают-компании. Здесь по неписаным морским законам главным был не капитан, а старший помощник. Да и сама кают-компания значила больше, чем просто место приема пищи и отдыха, это было место, где строгая флотская субординация и жесткая дисциплина, основа основ флота, уступала место дружеской атмосфере общения людей, равных в своем служении Отечеству. Здесь за столом старались не высказываться резко, не читать нотации, а замечания присутствующим делались в мягкой, тактичной форме, нередко с юмором. На совещании в кают-компании все имели равное право высказаться — для пользы общего дела. И, чтобы авторитет старших товарищей не «давил» своей значимостью и выслугой лет, первыми высказывались младшие по званию. Это тоже был своеобразный морской закон.
На этот раз разговор за чашкой крепкого чая зашел о нынешней политической ситуации. Совсем скоро истекал срок договора о пребывании Черноморского флота России в Севастополе. Мнения высказывались разные, но Юрий Бессмертный выразил своей речью мнение большинства собравшихся офицеров.
— Американцы любой ценой стараются «додавить» Россию, лишить ее национальных богатств и уничтожить народ, который действительно безо всякого пафоса можно назвать великим, — как это часто бывало, Юрий Бессмертный увлекался и начинал длинную цепь рассуждений. Но они большей частью были аргументированы и заслуживали внимания. — Действия Соединенных Штатов Америки за последние десятилетия после развала Советского Союза напоминают растянутый во времени, чудовищно гипертрофированный план «Барбаросса». Впрочем, судите сами, господа офицеры.
