Эльхан Аскеров - Алмазная пыль
– Ну-ка расскажи, – с интересом спросил Жестков.
– Сирота, воспитывался в детском доме. Отслужил в спецназе, участвовал в боевой операции. После службы пропал из поля зрения наших служб почти на пять лет. И вот теперь появился на границе зоны. По последним данным, выезжал из империи на работу в Испанию по приглашению некоего господина, постоянно проживающего в Украине. В приглашении указана будущая должность – телохранитель.
– Вот значит как, – задумчиво протянул Жестков. – Мы ребят воспитываем, обучаем, натаскиваем, а потом со спокойной душой позволяем им разбредаться по всей земле, не заботясь о том, что такие кадры нам самим потребоваться могут. Ну а теперь скажи мне, старина, с чего это вдруг сильный, тренированный парень из империи подался. Работы тут не нашёл?
– Этот вопрос и меня самого очень интересует. По документам, у него вроде всё было. А вот, что там на самом деле, неизвестно.
– Что значит, неизвестно? Вы контора или погулять вышли?
– Не было у нас такой задачи, вот и не занимались. А самое паршивое, что его самого не спросишь. Парень после ранения память потерял. Помнит только, что Павлом зовут.
– Тёзка, значит, – задумчиво усмехнувшись, проворчал Жестков. – Ты, друг ситный, вот чем своих орлов озадачь. Пусть проверят, как и где наши ребята на гражданке после армии устраиваются. Особенно из боевых частей. А то что-то наши чинуши снова жировать начали. Им только дай волю, такое устроят… Помнишь, как в седьмом году было?
Вспомнив бойню, учинённую доведёнными до отчаяния ветеранами различных войн и локальных конфликтов, Художник невольно содрогнулся. Это была настоящая война на уничтожение. Чиновников всех мастей и рангов просто отстреливали, не обращая внимания на охрану и показательные суды.
– Проверим, – решительно пообещал он.
– И побыстрее. Лучше десяток посадить, чем сотню закопать, – приказал Жестков не терпящим возражения тоном. – И ещё, передай своим, чтобы поаккуратнее там с этим парнем. Чёрт его знает, что ему в ушибленную голову взбредёт.
– Не беспокойтесь, Алексей Олегович, всё будет в порядке, – переведя дух, ответил Художник.
Допив чай, он тяжело поднялся и, поблагодарив Жесткова, вышел из кабинета. Проводив его взглядом, Жестков опёрся подбородком о ладонь и, уставившись невидящим взглядом в окно, задумался. У старины Художника в этом деле явно был свой личный интерес. Его шутка о вечной жизни была, конечно, шуткой, но, как известно, в каждой шутке только доля шутки, а всё остальное правда.
Так и не найдя ответа на интересующий его вопрос, Жестков выпрямился и, подумав, снова вернулся к повседневным делам.
* * *Вернувшись после долгого рейда в «гнездо», они долго отмокали в больших деревянных бочках, заменявших ребятам ванны, после чего, с аппетитом поужинав, завалились спать. Но выспаться ему не дали. Одна из «вампиров», худощавая, коротко стриженная девчонка, которую он знал только по прозвищу, неожиданно ввалилась в отведённую ему комнату и, не обращая внимания на его удивлённый взгляд, принялась невозмутимо раздеваться.
Подойдя к кровати уже обнажённой, она расстегнула молнию его спальника и, забравшись внутрь, тихо сказала:
– Думаю, нам пора познакомиться по– ближе.
– А моё мнение в этом вопросе тебя совсем не интересует? – спросил он.
– Не-а. Ты нормальный, здоровый парень, я тоже, так чего тут ещё рассуждать? – небрежно пожала плечами ночная ведьма.
– А как насчёт симпатий, я про чувства уже и не говорю.
– Хочешь сказать, что я тебе не нравлюсь? Что, фигурой не подхожу или рожей не вышла? – спросила она с неожиданной злостью.
– Я этого не говорил, – пожал он плечами. – Просто не ожидал я тебя в своём спальнике увидеть. Да, честно говоря, вообще никого не ожидал.
– А что так? – спросила она, успокаиваясь. – Или ты не стандартный?
– Нет. Я нормальный, просто устал, да и не часто у нас в гнезде вот так запросто сходятся.
– Значит, пришло время менять привычки, – решительно отозвалась она. – И вообще, у тебя девушка в постели лежит, а ты вместо дела ей зубы заговариваешь, – добавила она, одним гибким движением вскакивая на него верхом.
– Ну, сама захотела, – проворчал он, сжимая ладони на её талии.
Уже под утро, с трудом угомонившись, они лежали в его спальнике, тесно прижавшись друг к другу и куря одну сигарету на двоих. В последнее время на фоне борьбы с курением, развернувшейся по всем странам Европы, с куревом в зоне стало намного легче.
Очень многие так называемые бизнесмены быстро сообразили, что намного безопаснее и проще перекидывать через границу такой безобидный товар, как табачные изделия, чем, рискуя здоровьем и состоянием, тащить в зону оружие и медикаменты.
Затушив выкуренную до самого фильтра сигарету в консервной банке, заменявшей им пепельницу, ночная ведьма с довольным видом потянулась и, бросив на него лукавый взгляд, сонным голосом тихо пробормотала:
– Я же говорила, всё будет здорово, а ты ломался.
– Я не ломался, я спать собирался, – усмехнулся он в ответ, устраиваясь поудобнее.
– Слушай, ну ты бы хоть ради приличия спросил, как меня зовут, – возмутилась она, пристраивая голову ему на плечо.
– А я думал, что секс ещё не повод для знакомства, – не удержался он от шпильки, за что получил вполне чувствительный щипок.
– Издеваешься надо мной, да? – спросила она, приподнимаясь.
– Нет. Просто не привык я к таким вот заходам, – честно признался он, даже не делая попыток хоть как-то защититься от её агрессии.
– А к чему ты привык? – с интересом спросила она.
– Что люди для начала присматриваются друг к другу, знакомятся, а уж потом в койку заваливаются, при наличии отсутствия антипатии.
– Чего?! – растерянно переспросила она.
– Если нравятся друг дружке, – рассмеялся он.
– Долгая история, – отмахнулась она. – Я предпочитаю вот так, просто и без затей. А самое главное, без обязательств. Ты мне ничего не должен, и я тебе ничего не должна.
– И многих ты так окучила? – спросил он, чувствуя, что этот разговор начинает действовать ему на нервы.
– А что, ты уже ревнуешь? – с интересом спросила она.
– Нет, просто хочу быть в курсе, если сюда кто-то с дубиной ворвётся.
– В курсе чего?
– За что меня бить собираются.
– Не волнуйся. Никто не ворвётся, – отмахнулась она.
– Так как тебя всё-таки зовут?
– Рона.
– Это имя или прозвище? – с вялым интересом спросил он.
– Псевдоним, – усмехнулась она в ответ.
– Ну, Рона так Рона, – вздохнул он, закрывая глаза и пытаясь уснуть.
– Эй, и это всё? – возмутилась она.
– А чего ещё? – не понял он.
– Ну хоть сам обзовись, – фыркнула она.
– Самурай, – коротко назвался он.
– Чего?! – в очередной раз протянула Рона.
– Кличка такая, Самурай.
– А почему Самурай?
– Я когда-то в спецназе служил, там и прилипло. С тех пор самураем и стал.
– Я не поняла, почему именно Самурай? Саблей, что ли, размахиваешь?
– При чём тут сабля? Ты про кодекс бусидо слышала?
– Нет, а что это такое? – с интересом спросила она.
– Это древний кодекс японских воинов. Получая статус самурая, воин изначально считался мёртвым и поэтому просто не боялся умереть. Он уже был мёртв. Нас в спецназе учили точно так же. Став бойцами спецназа, мы изначально умерли. Выполни приказ любой ценой, даже если придётся умереть.
– Ничего себе заявочки! – удивлённо ахнула Рона. – Это что же получается? Империя не просто парней служить заставляет, а ещё и на смерть их гонит? И это в мирное время?
– А чему ты удивляешься? – пожал он плечами. – Интересы государства превыше интересов стада. А людей жалеть глупо. Бабы дуры, ещё нарожают.
– Но ведь есть же наёмники. В смысле контрактники. Это их работа, им за это деньги платят. Так зачем же пацанов на смерть гнать?
– Контрактникам платить нужно. Пайковые, боевые, ну и тому подобное, а смертникам приказ отдал, оружие, боеприпасы, сухой паёк в зубы и вперёд. Дёшево и сердито.
– А семьи, матери, это не считается? – растерянно спросила Рона.
– Ты до того, как сюда попасть, где жила? На Луне, что ли? – удивлённо спросил он.
– Нет, в Челябинске.
– Такое впечатление, что ты с Луны свалилась, – усмехнулся Самурай. – Запомни, никто никогда и нигде не станет считать, сколько солдат погибло. Солдаты – это расходный материал. Собственность государства, и раздумывать, что будет после гибели солдата с его родными, никто не станет. Это никому не интересно. Письмо с соболезнованиями, единовременная выплата денежного пособия и привет горячий. Живите, как можете.
– Охренеть! – качнула коротко стриженной головой Рона.
– Только не говори мне, что ты этого не знала, – усмехнулся он.
– Понятия не имела. Знаешь, пока жила в империи, я о таких делах не задумывалась, не нужно было. А потом, когда сюда попала, уже не до этого стало, – задумчиво произнесла Рона.
