Тропы зазеркалья - Кирилл Юрьевич Шарапов
Ложились поздно, уже за полночь, вот только выспаться Радиму не дали, его разбудила яркая вспышка из коридора, а затем звон разбитого стекла. Вяземский вскочил и, выдернув из кобуры кукри, голышом рванулся в коридор. Под босой ногой хрустнули осколки стекла. Засветив светляк, он уже приготовился к бою, но сражаться было не с кем. Возле разбитого зеркала, осколки которого усеивали весь пол, лицом вниз лежал мужчина.
Вяземский медленно и осторожно, чтобы не порезаться, двинулся к нему. Присев рядом, он не слишком резко перевернул незваного гостя на спину. Лицо того было в крови, как будто он им пробил стекло. Из щеки торчал внушительный осколок. Дикий узнал его с первого, взгляда это был Беглый.
Неожиданно бывший КГБшник открыл глаза, и уставился на Вяземского.
— Дошел, — прохрипел он.
Радим озадаченно уставился на незваного гостя. Рваная одежда, руки покрыты черной тонкой паутиной. Присмотревшись, он увидел, что шея, да и лицо тоже, в такой-то сетке.
— Слушай меня, — почти шепотом произнес он и вдруг резко ухватил Радима за шею и пригнул его голову к своему лицу, — мне пара минут осталось, демоническое проклятье, такое не лечатся. Я сдержал его и смог дойти сюда, это важно. Дневник князя можно прочесть только, где он был написан, в междумирье, ответы в нем. Во всяком случае, я так думаю. Жаль, не успел нормально с тобой поговорить, теперь уже поздно. Последние силы истратил, чтобы до тебя добраться. Слушай и запоминай, доведи до отдельских. В зазеркалье появились выходцы из демонических миров, и если стрижига — простые сборщики, то это солдаты и офицеры. Они хотят захватить тот мир, и через него найти дорогу в наш. Тут для них раздолье будет, сколько душ можно поглотить. Им явно помогают местные, но это все, что могу сказать, ни мест дислокации, ни кто конкретно помогает, не скажу. Я случайно наткнулся на их разведчика, они очень сильны, я не смог его убить, только ранить. Но он, прежде, чем уйти порталом, меня проклял. А еще им очень нужен ты, со своими артефактами. Это позволит им распахнуть ворота во всю ширь. Ты все понял?
— Да, Беглый, я все понял, я доведу до них информацию.
— Молодец, — устало прошептал Беглов. — И берегись, теперь нигде не безопасно. За девками своими приглядывай, могут к ним прийти, впереди война, правил не будет. А теперь добей, жжет, сил нет.
— Ответь, почему ушел из конторы?
Слабая улыбка тронула губы бывшего гбшника.
— Коллеги хотели наложить лапу на один артефакт, я не дал. Они объявили охоту, извини, подробней не скажу, времени почти не осталось. Прошу еще об одном, похорони тут, где-нибудь в лесу, в тиши. Хочу в родной земле лежать.
Вяземский кивнул и, сотворив руну льда, тонкой иглой пробил висок бывшего майора госбезопасности Ивана Александровича Беглова, по прозвищу Беглый. Ходок-ренегат дернулся и затих, Радим опустил его на пол.
— Вечно с тобой все не по-людски, — произнесла вышедшая в коридор Ольга. Она все же приоделась, во всяком случае, трусы и лифчик были на ней, в руках она сжимала штатного Грача. — Кто это?
— Бывший майор КГБ, ходок-ренегат по прозвищу Беглый, — ответил Вяземский, поднимаясь и прикидывая, как вытащить тело. Пожалуй, оптимально, через гараж, хорошо там теперь зеркало появилось. Блин, зима на дворе, а ему теперь могилу копать. Но последняя воля человека, который истратил остаток сил на то, чтобы найти его и предупредить, для него была свята.
— Я так понимаю, планы поменялись? — спросила Бушуева.
— Да, — кивнул Радим, покидая опасную зону, осторожно ступая по осколкам. — Придется вывезти его в лес и закопать, сомневаюсь, что тебе нужен труп посреди прихожей.
— Это верно. Может, все же в морг? Сделаем все по правилам, известим отдел, нашей вины в его гибели нет.
Радим покачал головой.
— То, что он мертв, я сообщу отдельским, такое скрывать не надо, они будут рады, счет у них к беглому большой. Но похороню я его, как он просил, в лесу. Придется, конечно, сильно помахать лопатой, земля промерзла, но, к счастью, не слишком глубоко. Так что, я сейчас тело к себе заброшу, с рассветом буду уже за городом, а тебе придется прибраться.
Ольга кивнула.
— Сделаю. Все, иди, одевайся, а то стоишь тут голышом, смущаешь бедную женщину. Кстати, — она ухватила Радима за локоть, — он тихо говорил, я не все расслышала, у нас проблемы?
— Да, причем очень серьезные.
Через двадцать минут тело бывшего майора было завернуто в старую простыню и перемещено в гараж. Радим же, поцеловав на прощание Ольгу, которая как раз закончила убирать осколки зеркала из коридора, перешел к себе, до рассвета оставалось еще часов пять, так что, он просто завалился в кровать.
Когда начало светать, он загрузился в свой вранглер и поехал в гараж. К десяти утра он был весь в мыле и долбил своей лопатой промерзлую землю, радуясь тому, что с руной силы это куда проще. К обеду все было кончено, Беглый похоронен на берегу реки на опушке леса в пятнадцати километрах от города, в безлюдной местности. На всякий случай, Радим вбил ему в голову ржавый гвоздь-сотку. Черт его знает, как правильно надо зеркальщиков хоронить.
Забравшись в машину, он глотнул из термоса крепкого кофе и раскочегарил айкос. Так он сидел минут двадцать, глядя в серое небо. Час назад снова нагнало тучи, и, скорее всего, скоро пойдет снег, который скроет его следы. Достав телефон, он набрал Старостина.
— Что-то ты зачастил, Радим, — раздался в трубке голос полковника.
— Я не виноват, что после того, как я познакомился с зазеркальем я постоянно наступаю в дерьмо. Я с новостями, одна новость хорошая, одна — плохая. Беглый мертв, сегодня ночью он вывалился в моей квартире и после короткой беседы умер, я только что его закопал, как он просил, в лесу, подальше от людей.
— И вправду хорошая новость, — согласился Старостин, но голос его говорил совсем об обратном, грусть в нем слышалась, — задолжал он нам всем. Как он умер?
— Я добил, но ему всего ничего осталось, демоническое проклятие. Он меня сам об этом попросил.
— Он был сильным ходоком, куда сильнее Жданова. Беглый сказал, кто его достал? — тут же стал серьезным полковник.
— Сказал, и здесь начинаются плохие новости. Он
