Возвышение. Земли Ордена - Михаил Павлович Игнатов
Пустую галерею. Остановиться меня заставило не то, что открылось впереди, а то, что осталось позади. Знакомые черты.
В три длинных, торопливых шага я вернулся к камере, застыл перед решёткой, которая не могла остановить моё восприятие: сейчас я кружился возле самого пленника, внимательно вглядываясь под завесой волос в измождённое, грязное, покрытое шрамами лицо.
Прутья клетки заскрипели под моими руками.
Тола. Это — Тола.
* * *
— Нам нужно ударить в ответ! Немедленно! — голос Далана прозвучал резко, словно удар меча, и отголосками эха прокатился по большому залу ещё раз.
Болайн подался вперёд и склонил голову к плечу, внимательно изучая сына. В его взгляде была усталость и что-то ещё — тяжёлое, как камень и злое, как огонь. Слегка нахмурив брови, Болайн тихо спросил:
— И кого же мы будем бить?
Далан, не выдержав, выпрямился и чуть ли не выпалил:
— Как кого? — Его лицо было ярко-красным от ярости, а его дыхание, тяжёлое и прерывистое, отдавалось запахом недавней пищи и вина. — Орден! Они наши единственные враги! Это их рук дело!
Скрип стула оглушительно прозвучал в тишине. Болайн презрительно процедил:
— Столько лет я и наставники пытаемся вбить тебе в голову хоть что-то, и всё без толку. Единственные враги? Да у нас врагов, словно Зверей в Сердце Леса — ткни в любого соседа и не ошибёшься. Жёлтые Скалы? Они с радостью приняли наши зелья, а едва начались проблемы, о которых их предупреждали, кстати, как они начали скалить зубы и требовать компенсации.
В воздухе снова повисла тишина, а затем Далан, сжав зубы, всё же продолжил, упрямо набычившись:
— И всё равно, — его голос звучал глухо, но твёрдо: — Это был Орден.
Болайн вновь шевельнулся и обвёл взглядом тех, кто сидел за столом. Его глаза скользили по сидящим — израненным, обожжённым, усталым. Половина из них не имела хотя бы одной руки, и Болайн, скривив губы в усмешке, сказал:
— Многие из здесь присутствующих сходились в битве с их сильнейшими, — его взгляд вновь останавливался на каждом из присутствующих, требуя ответа. — Ну-ка, кто был тот старик, что разнёс нам половину города? Хорит? Шандри? Ловер? Шуй?
Ответить осмелился только один.
— Ни один из них. — Сотак Молд, мертвенно-бледный и мрачный, уронил это тяжело и веско.
— Верно, — кивнул Болайн, его рука медленно скользнула по краю стола, вытирая там что-то невидимое. — Ни один из них. Старик для них слишком силён.
Далан вскочил, возмутился:
— А я не верю, что это были Гарой! Я раз в месяц бываю у Санмеда Гарой, у нас с ним отличные отношения! И старейшины Гарой лично поклялись мне в разговоре по Нефриту, что не имеют к этому происшествию никакого отношения. Лично!
Он выдохнул, едва сдерживая ярость, которая всё ещё пульсировала в его глазах. Собравшиеся искоса переглядывались, не спеша вмешаться в противостояние сына и отца. Главы клана и будущего главы.
— Сын, — покачал головой Болайн, — запомни раз и навсегда: то, что ты пьёшь с одним из Гарой и поставляешь ему девиц, не означает, что все Гарой у тебя в кармане. Тем более, их лживые старейшины, которые затаили на нас зло из-за смерти одного из них.
— Это мудрое замечание, глава, но я согласен с Даланом в этом вопросе, — покачал головой сидящий не левой стороне стола. — Это были не Гарой. Да, они пользовались их именами, выглядели как они, вели себя так же нагло, как обладатели этих имён, но поверить в то, что какой-то сопляк, не достигший тридцати лет, был так силён? — говоривший снова покачал головой и неожиданно потребовал. — Мастан, скажи.
Все в зале повернулись к креслу, на котором сидел бледный, однорукий идущий.
Под десятком взглядов у того дёрнулась щека, но он собрался и глухо ответил:
— Всё так. Не было подсказок ни от боевой медитации, ни от Прозрения. Вот он бесстрастно глядит, как я готовлюсь пробить защиту над той девкой, вот он говорит, что сейчас покажет, что бывает, когда он пугается, а через миг я словно заглянул в глаза смерти, — его передёрнуло, он ухватил со стола чашу и одним махом опрокинул её в рот, не обращая внимания на вино, которое потекло по уголкам рта и подбородку. — Маска. Из-под маски сопляка на меня глянули глаза опытного убийцы.
— Убийцы? — переглянулись сидящие за столом.
— Что? — оскалился Болайн, — В ваших головах начало кое-что складываться?
— О чём ты, глава? — теперь десяток взглядов сошёлся на Болайне.
— Нет? Я рано обрадовался? Не начало? Тупицы! — яростный рык сменился кашлем. Болайн схватился за грудь, стиснул в кулак чёрный шёлк халата, справившись с приступом, зашипел. — Ну же, это всё звенья одной цепи, все эти беды, что преследуют нас с момента турнира.
— Вы о Стражах, глава? — наконец, осмелился предположить один из одноруких.
— Именно о них. Я не знаю, почему они раз за разом нарушают гласные и негласные договорённости, но они это делают. Неважно, сменился ли у них главный или сошёл с ума, главное в том, что во всём этом отпечатались следы их сапог. Исчез мой помощник, которому было поручено очень важное дело. Разгромили наши тайные алхимические мастерские, убили всех, через кого мы сумели наладить доставку зелий из Третьего пояса. Ну, кто ещё назовёт странные дела в Поясе?
Один из сидящий предположил:
— Бойня среди гильдии убийц?
— Верно, — согласился Болайн. — Вырезали как раз тех, кто брал от нас заказы, тех, с кем меня свёл Арик. И именно убийцы, опытные убийцы навестили наш город. Стражи подминают под себя теневиков и убийц. И только то, что Глаз Рагнум отказался, его непокорность, его смерть позволили нам узнать об этом. Но мы даже не поняли, о чём это предупреждение.
— Точно! — воскликнул кто-то с дальнего стола. — Несколько отрядов докладывали, что молодой из Гарой использовал технику Вуали в схватках с ними.
Сидящие за столом начали переглядываться:
— Вуаль совершенно не нужна таланту клана.
— Зато без неё не обходится ни один из убийц, склонных к стихии воздуха.
— Если это убийцы, тем более лучшие убийцы всего Пояса, то они могли просто убить нас всех.
— Могли, — согласился Болайн. —
