Восхождение к власти: «италийский рассвет» - Соломон Корвейн
- Господин, - обращается к «рыцарю» Данте, - какие во дворце системы обороны?
- Автоматизированные пушки, различного калибра, тяжёлые турели, лазерные лучевые заградители, а так же дроны.
- Можно создать среди противников неразбериху, выводя из строя их системы и обращая против них. Враг не готов к этому, поэтому паника и суматоха будет достаточная для того, чтобы тактический отряд смог проникнуть внутрь дворца и выполнить задачу.
- Хорошо, - рыком выдаёт Джузеппе, - если через час мы не выполним задачу, я прикажу обстрелять дворец тридцатому ракетному полку. Нам не нужно, чтобы командование противника выжило.
- Я пока организую плащи. – Молвит один из искупителей и снимает со спины коробковидный стальной рюкзак, в котором стал рыскать.
- Данте, ты с нами?
- Рана. Я и хожу еле как.
К италийцу, отдавая звон каблуками, быстро подошёл Примас-искупитель. Из его ладони мелькнул тонкий шприц, тут же годивший юноше в одну из вен на руке, пройдя сквозь равную ткань.
- Через пять минут твои жизненные органические системы потеряют чувствительность к боли, и ты сможешь действовать, как полноценная боевая единица.
- Отлично, минут пять на подготовку, затем выдвигаемся, – прогремел «Крестоносец» и удалился.
Юноша ковыляет в сторону и проверяет себя. Каска в трещинах и вмятинах, маска на лице готова расколоться, а визоры, обеспечивающие действие таких функций, как тепловизор и ночное видение, скоро выйдут из строя. Пластины на груди вот-вот разлетаться на части попади он под шквальный огонь. Медленно, но верно всё приходит в упадок. Вся одежда вымокла от дождя, местами липкая от крови.
Рука парня касается карманов и рыщет обоймы для пистолета. В руках только он и остался, не считая гладия. Длинный, с прямой ручкой, обтянутой резиной, выкрашенный в чёрный цвет, этот пистолет являет собой смесь надёжности и элегантности. Глушитель давно убран за ненадобностью.
- Боец, - звучит сзади механический голос.
Данте оборачивается и видит перед собой Примас-искупителя. В его руках две плазменные винтовки. Смотря в его полыхающие синим цветом диоды, стоящие вместо глаз, юноша не может разглядеть его эмоции и чувства. В голове парня мелькнул старый афоризм: «глаза – зеркало души». Но если вместо них два электрических светящихся безжизненных фонаря, то, что тогда можно считать душой?
«Разве в них ещё есть душа?» - задаёт себе вопрос Валерон.
- Что-то не так?
- Устал просто, господин Примас-искупитель, – тяжело даёт ответ юноша. – Вы что-то хотели?
- Мною замечено, что у вас нет в наличии поражающего устройства, которым можно вести эффективные боевые действия, – безжизненно, звеня металлическими «голосовыми связками», говорит киберарий. – Возьмите нашу импульсную винтовку «Гнев солнца». Объёма её магазина хватает на сотню выстрелов. – Киборг протягивает одну из винтовок и всовывает ещё один магазин, похожий на серебряный вытянутый баллончик.
- Благодарю, господин.
- Вашу нервную систему что-то беспокоит? – безжизненно звучит вопрос.
- Откуда вы это взяли, господин?
- Я наблюдал за вами. Мои датчики уловили у вас повышенное сердцебиение, дрожь голоса, а также несколько других показателей, судя по которым с вами не всё в порядке.
- Так вы же мне что-то вкололи, - с натужной улыбкой, выдавленной по рефлексу защиты, оправдывается юноша, - вот меня и мотает.
- Исключено. Препарат «ЗО-12» не может вызывать таких изменений, какие возникают при сильном волнении. Скажите, воин, что вас беспокоит?
Губы парня не торопятся выдавать мысль и суть. Он стоит молча, оценивая достоин ли киберарий того, чтобы ему рассказали. Мысли Данте могут показаться отступническими и неизвестно, как их расценит тот, кто пытается выслужиться перед новыми хозяевами. Но всё же жажда выговориться и усталость и берут верх над молодым рассудком.
- Хорошо, – выдыхает «Пиковый». – Меня беспокоит судьба тех людей, которые тут живут. Неужто мы пришли сюда как разрушители? Этого ли от нас желает… Господь?
- Как вас зовут?
- Данте.
- Вы рассуждаете, как поэт, как писатель, романтик, меценат или просто человек с большим сердцем, – голос Примас-искупителя неожиданно мелькнул нотками человечности. – Я вас раньше бы может и понял, когда-то давным-давно. Но вы Данте, прежде всего воин, и приоритетными мыслями должны быть помышления о благе государственной машины.
- Но как нас запомнят? Эти граждане, которые сегодня падут жертвами воины, они ни в чём не виноваты. Они тут жили, как дети, – парень убрал пистолет в кобуру и только тогда продолжил. – Они не видели всего того ужаса, который я пережил на родине. – Секунды молчания и томления сменились слишком человечной репликой для воина Рейха. – Мне их жаль.
- Это ваш первый и самый эмоциональный взгляд. Осторожнее с ним, ибо определённые шестерни имперского механизма смогут расценить ваши слова, как предательство и ликвидировать вас, – вторая винтовка легла в обе руки киберария и тогда он, смотря прямиком в глаза Данте, продолжил. – Пропустите ваши мысли сквозь логический фильтр критического мышления. Задайте себе вопрос: все ли граждане вели такой образ жизни, как вы говорите? Все ли они «как дети»?
- Нас запомнят, как террористов, разоривших цветущий мир. Нас запомнят, как избивающих невинных людей, принёсших только слёзы и горе. Разве мы лучше тех, кого свергаем?
- Нет, мы далеко не ангелы милосердия и наш путь к победе будет залит кровью. Но мы не позволим этому миру дальше пребывать в тяжелейшем распаде и социальной энтропии, – в глазах Примас-искупителя сейчас Данте впервые увидел нечто похожее на душу, нечто живое мелькнуло в намоченных дождём мёртвых глазницах, слушая его металлическую речь. – Мы существуем для того, чтобы выковать новые социальные и государственные системы и за это нас запомнят, как архитекторов нового мира. Войны, террор и кровь — это плохие средства, но в тёмный час, в жестокую эпоху, нет иного выхода.
Данте и киберарий могут говорить ещё часами, однако тяжёлый рык Джузеппе доносится обухом по ушам, призывая к выполнению приказа:
- Отряд, собраться! Выступаем!
Как только парень сделал шаг, его тут же позвал тот же металлический голос, и юноша обернулся, кинув на повороте:
- Что ещё?
- Вот, держи, - в металлических ладонях существа появляется странное оружие – похожее на белую трубку в полметра, с изогнутой ручкой и коробочкой возле крючка, - это редкое оружие.
- Что это?
- Мы его называем «молнеметатель». Вражескую цель ударит разряд
