Николай Бенгин - Командировочные расходы
– Значит, все-таки та моя статья, – пробормотала Ольга.
– А как же! «Международный синдикат контрафактистов свил гнездо на далекой планете! Журналист Виктор Блюм близок к разгадке страшной тайны этого самого гнезда!!» Все в таком роде. Со стороны Блюма было, мягко говоря, неосторожно торчать на Короне в тот момент, когда собственный журнал такую пулю отлил… или это целиком ваша инициатива была? Может, он даже просил ничего не печатать до его возвращения, а? Почему вы так вдруг побледнели?
– Ну, положим, Блюма ты убил не из-за статьи, – решительно и, на взгляд Биллинга, излишне горячо возразил Штимер. – Он тебя выследил там, у Большого Лабиринта, вот ты его и убрал, а Ольга вовсе ни при чем.
– Все-таки правоохранительные органы не так глупы, как иногда кажется. Ты частично прав. Сама по себе статейка – ерунда, очередная совершенно дохлая «утка». Твое начальство, безусловно, так и доложило наверх, но немного все-таки встрепенулось. А потом этот Блюм действительно как-то выследил меня в тех развалинах. Все одно к одному, пришлось побеспокоиться.
– А механика того из гостиницы для красоты подставил? Ты ж его в темную на убой послал.
– Вот вопрос: что лучше – благородство или эффективность? Дилемма для дураков. Честные простофили всю жизнь думают, что им просто не везет, подлецы эффективно вылезают на самый верх и потом удивляются: отчего это вокруг одни моральные уроды, и никто никого в грош не ставит?! – Философ наставительно помахал пальцем. – Мне полезней было дать вам побегать за механиком, а то сидели бы до сих пор и тужились над загадкой: «Кто же Блюма придушил?» А тебе в данном конкретном случае вообще грех жаловаться – орден получил, хоть и без Крылышек. Или без Крышки? Не помню.
– Ну, это ты у нас с крылышками. Ангелок почти что, – разозлился Штимер, – живописец великий – чужими жизнями. Весь такой опасный и непредсказуемый. Спасайся, кто может! У нашего крокодила понос – не сожрет, так обгадит.
– Ты, есаул, интересный собеседник, когда молчишь, – скривился явно задетый за живое Философ. – Ты не пробовал вкус драйва без сожалений и границ, когда нет запретных целей, а польза – только повод!.. Колючий ветер не про тебя…
– Чем справедливее устроено общество, тем меньшую ценность имеет свобода индивида, – громко сообщил джан, – атташе самоуправно отклонился от плана, а между тем своеволие одного обесценивает труд многих, ибо разрушает гармонию совместного усилия.
Джан умолк, и в повисшей тишине Биллинг вновь ясно услышал звук капель. Ритм не изменился – три звонких и после паузы глухой удар. Разве что завершающий удар капли стал еще глуше и сильней. Замершие было пальцы Философа снова принялись шевелиться. Биллинг мог бы поклясться, что они дергаются в такт с каплями и что Философ вовсе не замечает этих движений.
– А вот и представитель конкурентов, – Философ сделал жест, словно представлял широкой аудитории медиа-звезду, – неподражаемый господин… Элимон, если я правильно помню. Великий и, само собой, ужасный. Истинный автор креофитового ограбления. Что ж, Элимон, порадуй, расскажи, какой был план.
– На первом этапе свет истины был донесен до полиции Короны. Однако никто из тех, в ком мы пробудили любовь к Гармонии, не имел отношения к охране креофитов, и мы длительный период совершали ожидание, – джан на пару секунд замолчал, как бы вновь переживая то, по-видимому, тоскливое время. – На втором этапе одному из новых Просветленных удалось наконец обнаружить возможность. Атташе республики Роза, дабы избежать возможных неприятностей, связанных с его не вполне корректной, с точки зрения местных законов, коммерческой деятельностью, в личной беседе рассказал Просветленному о реальной возможности экспроприации некоторого количества сырых креофитов. Основой всего предприятия мог стать контакт, установленный атташе с одним из охранников транспортной службы Северного рудника.
– Сколько же вас, желающих, – проворчал Штимер, – и что, этот атташе бегал, как простой исполнитель?
– В обязанности атташе перед началом операции входило: во-первых, снабдить бортового стрелка отравленными галетами для нейтрализации остального экипажа грузовика, во-вторых, доставить скутер с установленной в нем кварковой миной к точке приземления стрелка. В ходе самой операции он должен был транспортировать креофиты от точки сброса до назначенной охолуйной лавки. На борту «Лотоса», в качестве компенсации за участие в операции атташе получал весь груз турберов, находящийся в охолуях.
– Колоссально! И он радостно на все согласился?
– Просветленный не оставил ему иного разумного выбора…
– А миэмки? – вмешался Биллинг, которому наконец удалось победить собственный браслет – зеленый огонек в его недрах все-таки погас. – Вы их использовали?
– Точность выражения мысли отражает точность самой мысли, – джан, по-прежнему ни на кого не глядя, одобрительно кивнул головой, – да, миэмки были использованы.
– Это начинает утомлять. Излагай быстро и по существу, – не повышая голоса, приказал Философ.
– Часть плана, связанная с проносом креофитов на борт «Лотоса», разрабатывалась Просветленным, – заторопился джан. – Невозможно было заранее точно определить момент, когда местные власти начнут проверять на крео-фон входящих пассажиров. Поэтому атташе категорически отказался лично заносить креофиты на борт. Решено было использовать курьеров, незаконно провозящих турберы. Просветленный, по роду службы, мог это устроить. То, что курьером окажутся миэмки, никто не знал, однако это не имело существенного значения. В любом случае они считали, что провозят только турберы. После старта мы должны были встретиться здесь на борту и обменять контейнеры, в данном случае дудки охолуев, на некоторое количество денежных знаков…
– Стоп, стоп, стоп! – замотал головой Штимер. – Ничего ни разу не сходится. Во-первых, чересчур сложно: стрелок сбрасывает груз атташе, атташе – миэмкам, миэмки – вам, и вы еще взрываете стрелка и вдобавок еще турберы тащите. Во-вторых, при таком раскладе нет вам никакого резона этому атташе платить, как не было резона и стрелка убивать.
– Атташе не должен был встречаться с миэмками, – возразил джан. – Он должен был просто занести камни в охолуйную лавку.
– Тем более. Еще и лавка!
– И я сомневаюсь, – вставил Биллинг, – чтоб миэмки хоть что-нибудь вам отдали за любые деньги.
– План был сложен, но вполне исполним, – ровный голос джана чуть дрогнул, – на назначенную в местном казино встречу с миэмками пошел бы не я, а брат. Что касается атташе, то, к сожалению, он не вполне доверял нам – скрывал точные координаты сброса креофитов и, кроме того, собирался запечатать груз в специальный детонирующий пенал, шифр от которого сообщил бы только после окончания расчетов.
– Ни черта не отдал бы он никому эти камушки, ни в пенале, ни без пенала, – заявил Штимер, – нипочем бы не отдал, пока свое не получил. Сам бы на борт пронес и потом условия ставил.
– Мы допускали этот вариант, – неожиданно легко согласился джан, – в таком случае брату не было нужды встречаться с миэмками, поскольку реальная цена их турберов примерно соответствовала плате, которую они должны были получить якобы только за транспортировку, и эти деньги пригодились бы для расчетов с атташе. Возможно, сам атташе предполагал радикальное изменение условий сделки, однако его бы ждало разочарование. В любом случае он поступил по-другому. Он не понес камни на борт и не отнес их в лавку, вместо этого он явился к дому Просветленного и отдал их ему прямо в руки. Таким образом он поставил под удар не только исход операции, но и безопасность Просветленного, уже доказавшего свою полезность. Тем не менее Просветленному удалось обеспечить доставку креофитов на «Лотос».
– Так, Гро – Просветленный? – Штимер поглядел на неподвижно лежащее тело. – Шустрый, однако, был паренек.
– Да, – сдержанно кивнул джан, – этот человек стал Просветленным.
– Но не единственным, – хмуро подсказал Биллинг, – далеко не единственным.
– Да, многие всем сердцем чувствуют правду, которую мы несем…
– Бла, бла, бла… и так далее, – усмехнулся Философ, – проще говоря, у них очень внушительная агентура. А этот атташе, он меня испугался. Я все время наблюдал за этими друзьями, особо не вмешивался – только своего оперативника предупредил о мине в байке. А так – ничему не мешал. На самом деле я и атташе не хотел пугать. Это само собой получилось. С момента сброса я не выпускал камней из виду, но, как уже рассказывал уважаемому есаулу, само наблюдение не доставляет хлопот, но стоит захотеть рассмотреть что-то почетче, меня замечают. Иногда это приводит к нежелательным последствиям, – Философ поправил грязную повязку на лице, – в данном случае атташе, заметив меня, ударился в панику.
– Что ж твой оперативник стрелка не предупредил? Без трупов никак? – ехидно осведомился Штимер.
