Александр Лидин - Непрощенный
— Милости просим. Все для вас. — И поклонился, неожиданно грациозно для такой огромной туши.
— Вот и славно, — Матильда по-хозяйски похлопала Артема по ляжке — выше ей было не дотянуться. — Мы пока вниз, а ты приготовь эмти.
— С подливкой?
— Само собой.
И, не дожидаясь ответа, засеменила в самый темный угол зала.
Дверь, которая там находилась, можно было и не заметить, приняв за еще одну из стенных панелей. Толкнув ее, паучиха скользнула на лестничную площадку. Под ногами слабо гудел металлический пол, слева, вверх и вниз, уходили две лестницы. Одна вела наверх, откуда, из узкого коридора, лился желтоватый свет — слабый, точно запыленный, — вторая вниз, в непроглядный мрак. Туда и направилась Матильда.
Похоже, на нижнем уровне, в длинном, узком, как щель, проходе действительно располагались «апартаменты». Одни двери были заперты, и оставалось только гадать, есть ли там кто-то или нет, другие — распахнуты настежь, и за ними царила темнота. Но из-за одной, полуприкрытой двери доносились голоса и звуки, которые напоминали визгливый смех… Впрочем, они могли оказаться вовсе не смехом. После металлической лестницы, где шаги будили гулкое эхо, коридор казался обитым ватой, и голова у Артема начала наливаться тяжестью.
Но тут паучиха остановилась у очередной двери и постучала.
Тук-тук… пауза… Тук, тук, тук-тук.
Дверь вздохнула, совсем по-человечески, и распахнулась.
Прочистив некстати запершившее горло, Артем шагнул следом за своей проводницей. В голову некстати лезли совершенно дурные мысли. На тему вдовушек, приводящих молодых людей в апартаменты… неуставных отношений… и судьбы паучиных самцов, исполнивших супружеский долг. Особенно после того, как фрау Матильда пересекла полутемную комнату и решительно направилась к шифоньеру. Конечно, это вряд ли был шифоньер… но уж больно похож.
Однако ни любовников — живых или мертвых, — ни вещей в «шифоньере» не оказалось. Когда же Матильда шагнула внутрь, сомнения Артема рассеялись.
Задняя стенка служила дверью. За ней начинался еще один коридор — или, скорее, туннель с круглыми стенками, облицованными чем-то наподобие картонных «клеток», в которых в прошлой жизни Артема хранили куриные яйца. И, в отличие от коридора, по которому он сюда пришел, в конце этого туннеля был хорошо виден свет.
А он-то думал!..
Через пять минут Артем следом за напарницей вышел во двор-колодец, заваленный грудами металлических обломков. Половина из них была легко опознаваема — теперь, после того, как Артем получил знание об истинном происхождении Диска.
— Ничего себе! — он перевернул носком ботинка серебристую пластинку, оплавленную по краям. — Это вы все с корабля понарезали?
— Ну почему понарезали? — невозмутимо отозвалась Матильда. — Кое-что — с Планеты. Там копать безопасней. Смотрители, конечно, гоняют… Вон, взгляни. Прямо перед тобой.
И указала на толстый щит неописуемой формы.
— Как думаешь, что это такое?
Артем пригляделся. Широкая, в три пальца, дугообразная прорезь появилась в этом куске металла намного позже, чем он приобрел свою нынешнюю форму.
— Понятия не имею, — Артем подошел поближе и провел кончиками пальцев по оплавленному краю пластины. Все это время его не покидало мерзкое чувство, знакомое еще по работе в розыске. Чувство, что вот-вот случится что-то очень скверное.
Вот только знать бы, что именно…
— И что это? — хмуро осведомился он.
— След от лазера. Предупредительный выстрел, так сказать. Если бы они били боевыми… Сайла! А это еще откуда?
Мелко перебирая лапками, паучиха подбежала к другой куче металла и склонилась над одним из обломков.
Нехорошее чувство усилилось. Пригибаясь, Артем подобрался поближе…
Только это его и спасло. В воздухе, прямо у него над головой, что-то теньнуло, и в нос ударил жаркий запах жженой стали.
Перекатившись через плечо, Артем выхватил из кобуры оружие и снова припал к грубому шершавому металлу. Острые края больно врезались в тело. Ворочаясь, чтобы устроиться поудобней, он соскользнул чуть ниже. Нога, только что цепляющая холодные выступы, вдруг ушла в мягкую полужидкую массу.
Спокойно. Только не дергаться…
Судя по всему, сейчас куча закрывала его от стрелка. Это не значило, что можно высовываться, но все-таки… Артем оперся на руки, словно выполнял отжимание, скособочился и посмотрел вниз через плечо.
О господи…
То, во что упиралась его левая нога, напоминала клубок толстых длинных гусениц. Тяжелый смрад, исходящий от них, только сейчас достиг его ноздрей — смрад кала и свернувшейся крови. Обгорелая тряпка, из-под которой вываливались эти отвратительные гусеницы, не могла скрыть очертания всего остального, тем более что подсказка, позволяющая разгадать эту шараду, лежала в паре метров, у подножия кучи металла.
Это было тело гуманоида, разрезанное пополам.
Какое-то шестое, седьмое, восемнадцатое чувство настойчиво твердило: «Обернись!» Однако Артем медлил. Осторожно, по миллиметру, вытягивая ногу из зловонного месива, тискал рукоятку «родимчика»… И только когда чувство стало невыносимым, резко повернул голову вправо.
И в следующий миг выстрелил, почти не целясь.
Заряд «родимчика» мазнул по склону, и полурасплавленные обломки брызнули в разные стороны. Попал? Этого Артем сказать не мог. Только перед глазами, в россыпи огненных точек, стояло лицо, которое он увидел над обломками: сухое, желтое, с длинным носом вальдшнепа и огромными, как блюдца, миндалевидными глазами. Не исключено, что это была маска.
Рывком подтянувшись на локтях, Артем пополз вперед. Он должен был увидеть эту тварь — не ради любопытства, ради безопасности.
Он продвинулся не больше чем на полметра. Что-то со свистом рассекло воздух. Сгруппировавшись, Артем кубарем покатился вниз по склону. Острый угол рассек кожу на плече, одежда на спине наверняка была разодрана в клочья, но думать о таких мелочах было некогда. Либо птицеголовому удалось уцелеть, либо у него появился еще один противник. Очень опасный.
В этом Артем убедился, едва остановился. Прямо над головой раздался знакомый свист, и он едва успел откатиться. Дротик, чуть побольше тех, которыми играют в дартс, ударился о металлическую пластину на расстоянии вытянутой руки от него, и тут же раздался взрыв — негромкий, но мощный.
Мать твою…
Артем шарахнулся в сторону, потом поднялся на четвереньки и пополз вперед, то и дело припадая к нагретому металлу. Сейчас его спасение — в непредсказуемости. Проклятые дротики были оснащены системой наведения. Это подозрение возникло у него еще тогда, когда он катился вниз по склону. Снаряд, управляемый лишь силой инерции и гравитации, имеет совершенно другую траекторию. За вторым дротиком он уже успел проследить, и догадка подтвердилась.
Что ж, третий раз за все платит.
Но третьего раза не было. Прямо перед ним возникла фигура, закутанная в бесформенную золотистую попону. И время остановилось.
Словно со стороны, Артем видел, как заваливается на левый бок, одновременно вскидывая «родимчик», нажимает на курок…
…И огненный «плевок» ударяет в тяжелые золотистые драпировки, скрывающие тело птицеголового.
Похоже, кромешники, с которыми Артем дрался в подземелье, и вправду были сделаны не из того теста, что нормальные люди. Птицеголового не разнесло в клочья, не разбрызгало. Он просто подскочил, как от пинка, и упал на груду металла. Через секунду его одежда вспыхнула, точно облитая бензином.
Однако время расслабляться не пришло. Раздирая кожу в кровь, Артем съехал по обломкам и снова выстрелил. Второе существо в золотой попоне оказалось проворнее своего товарища — оно не успело выпустить дротик, однако увернулось от заряда «родимчика». Артем мог поспорить на что угодно, что ноги у этой «птички» устроены не как у людей: тем, как странное создание карабкалось по завалам, оно скорее напоминало краба, только очень шустрого.
Внезапно золотые складки взметнулись. Артем успел заметить среди них что-то сильно смахивающее на детский пистолетик… и сообразить, что существо стреляет в другую сторону. В следующий момент он накрыл птицеголового из «родимчика». Среди металлических останков ухнул взрыв, полетели обломки. Опершись на свободную руку, Артем привстал и, уже не таясь, бросился вперед.
Он уже знал, что больше противников не осталось.
— Матильда! Эй!
Черный щетинистый шар неподвижно лежал в ямке между двух страннообразных деталевин. У Артема захолонуло сердце. Но тут паучиха заворочалась, выпрямила лапы и медленно поднялась.
— Ты уже все? — спросила она тоном заспанной мачехи, которая, вздремнув после обеда, заглядывает на кухню, где Золушка домывает посуду.
Артем сдержал крепкое словечко.
