Райчел Мид - Гнев истинной валькирии
Она подтащила его к сканеру и приложила ладонь к датчику. Вспыхнул зеленый огонек – вперед, дверь открыта. Отворив ее, Мэй треснула Великого Ученика по голове, тот упал, ударился о стену и затих.
У дальней стены комнаты стоял стол. А на нем лежал золотой жезл, увенчанный изображением орла – прямо как на фотографии. Мэй кинулась к нему, Великий Ученик прохрипел у нее за спиной:
– Ты… не сможешь дотронуться… Ты…
Ладонь Мэй сомкнулась на жезле, и по ее телу пробежал разряд, словно от удара током. Очертания артефакта заструились, замерцали, и он поменял облик. Через мгновение Мэй сжимала не жезл, а гривну: крученое ожерелье в виде незамкнутого кольца, какие носили древние кельты и скандинавы. Оно было золотым, но вместо орла на концах гривны красовались драконьи головы.
В куртке Мэй были большие карманы, и преторианка запихала гривну в один из них. Она крепко приложила священника, но он оставался в сознании, хотя и не мог двинуться с места. Великий Ученик уставился на Мэй в ужасе и зашептал:
– Но к‑как?..
Мэй перешагнула через него, не удостоив ни словом, ни взглядом. В доме орали и топали – видно, сюда мчалась толпа охранников. Прорываться сквозь них не имело смысла. Мэй сбросила настольную лампу, прихватила столик из-под нее и расколотила окно – скоро она будет на свободе! Не оглядываясь, она выскочила наружу и побежала, перепрыгивая через скаты и коньки к самому низкому месту крыши. Затем она спрыгнула. Бедолагам за ней не угнаться! Пока Мэй неслась к лесу, возле имения затормозили две машины – понятно, что аркадийцы будут заниматься домом, а не территорией.
В крови кипел адреналин, взвинчивая ее до предела, и до фургона Мэй добежала за рекордное время – в два раза меньшее, чем ушло на путь до усадьбы. Девочки сидели внутри, а когда она запрыгнула в кабину, многие испуганно съежились.
– Сматываемся, – громко заявила она, яростно крутя руль.
Впрочем, они уже все поняли.
Мэй на полной скорости гнала к основному шоссе: если навстречу никто не поедет, считай, они в безопасности. А если нет, и фургон попадет под подозрение – кто там улепетывает с места преступления? Но удача от кинжала богини не оставила ее, и Мэй домчалась до шоссе, никого не встретив. Однако она не позволяла себе надеяться на лучшее, пока не вылетела на трассу. А потом она погнала на запад, в самую аркадийскую глушь, и все равно не расслабилась, но хотя бы выдохнула. Ведь они избежали погони! Они не под подозрением за ограбление усадьбы Великого Ученика. Но наверняка патрули ищут того, кто напал на салон. Никто не знал, что грабитель – джемманская женщина, но, конечно, все предупреждены, что похититель передвигается на фургоне.
Но прошел час, второй, а погони не было. И патрулей тоже. То ли никто не совался в эдакую глушь, то ли Мэй была слишком стремительна, и сведения о налете еще не успели достичь нужных ушей. Мэй с облегчением выдохнула и обрадовалась: неужели повезло?! И она дважды за вечер сумела провернуть невозможное по сложности дело? Но внезапно фургон затрясся и задергался. Двигатель заглох, и ей пришлось аккуратно съехать на обочину.
– Я знала, что эта рухлядь сломается, – пробормотала она, таращась на панель приборов.
Сесиль наклонилась вперед.
– У нас просто бензин кончился, – сказала девочка и показала на стрелочку, которая прилегла на отметку «пусто».
– Но мы же в пути были всего ничего! – расстроилась Мэй. – Даже если считать тот небольшой крюк!
Правда, она не сподобилась проверить, сколько бензина в баке, когда стартовала от салона. Какая она недогадливая! Но джемманские машины, даже те, что позволяли ручное управление, ездили не на бензине, а на солнечных или высоковольтных батареях. А те, которые по старинке заправляли нефтепродуктами, имели столь малый расход, что и половины бака хватило бы на гораздо большее расстояние. А если бы бензин кончался, машина сама предупредила ее об этом.
– Интересно, а где здесь можно заправиться? – произнесла Мэй.
В начале пути они проехали бензозаправку, но больше ничего на дороге не встречали.
– А женщины машины не заправляют! – заявила Сесиль.
Она восторженно глядела на Мэй, но понимала, что есть вещи, в которых потрясающая иностранка вообще ничего не соображает.
Мэй вылезла из фургона, приткнувшегося на темной обочине. Вокруг жужжали ночные насекомые, а воздух был влажным, сразу напомнившим о родных местах. Вокруг, на сколько хватало взгляда, простирались поля и перелески. Никаких ориентиров и следов цивилизации. Мэй посмотрела на небо, и оно подсказало преторианке, где они находятся. Ночь выдалась ясная и звездная – красота, да и только! Отец любил смотреть на звезды вместе с Мэй, когда та была девочкой, и научил различать основные созвездия. Она нашла их без труда: Большая Медведица, Малая, Дракон. А вон там какая яркая – Кассиопея. Царица. Мэй вспомнила, как отец сидел с ней над маленьким планшетом, рассматривая рисунок с женщиной в короне и на троне среди других созвездий. Наверное, за названием «Кассиопея» скрывался какой-то древний миф, Джастин наверняка расскажет, если спросить.
Джастин. Мэй снова посмотрела на яркое скопление звезд и представила себе женщину в царском венце. Мысль тотчас соскользнула к богине, которая направляла ее путь. В это время года царственное созвездие лежало в северной части небосклона. Что ж, похоже, наступало время веры и божественной помощи.
Сесиль подошла к Мэй, а следом из фургона вылезли Моника и девочка, с которой Мэй поменялась куртками.
– Что делать? Малышки напуганы…
– И они писать хотят, – добавила Моника.
Девочка, которой Мэй отдала куртку, что-то протянула Мэй.
– В воротнике запуталось, – заметно нервничая, проговорила она.
В ладонь Мэй лег подаренный Джастином амулет – тот самый, который не давал увидеть, что она избранная. Ага. Теперь ясно, почему Великий Ученик смотрел на нее, разинув рот. Мэй надела амулет на шею. Ладно. Волноваться о последствиях у нее уже не было сил.
Мэй опять подняла глаза к черному небу, еще раз окинув взглядом переливающиеся над головой звезды. Посмотрела на девочек – они неподвижно стояли рядом с ней.
– Сперва вы поможете мне оттолкать фургон подальше от дороги. А потом мы пойдем домой, – произнесла она. – Пешком.
Глава 22
Два долгих дня
Исчезновение Ханны заметили не сразу, так что Джастин успел поставить Лусиана в известность, что мир вокруг изменился, точнее, перевернулся с ног на голову. И теперь придется ходить на голове, во всяком случае, некоторое время. По иронии судьбы налет, который Мэй совершила на салон, поднял в усадьбе такой переполох, что в первый вечер о Ханне даже и не вспомнили.
– Говорят, целый отряд головорезов к ним вломился, – рассказывал Карлу Уолтер.
Дело было к ночи, и все бы уже давно разошлись спать, если бы не новости. Уолтер с другими братьями из числа тех, что постарше, только что вернулись из близлежащей таверны – там их и просветили насчет того, что случилось.
– Всех перестреляли, только один живой остался. Девок забрали подчистую. Еще там пожар был – наверное, подпалили дом, чтоб следы замести…
Джастин расположился на мягком удобном кресле в кабинете хозяина усадьбы и изо всех сил пытался принять беззаботный вид. Получалось плохо: любой, кто бы присмотрелся, заметил, что пальцы его сжались мертвой хваткой на стакане с виски. Виски он, кстати, даже не пригубил. После изматывающего вечера в компании друзей Хансена Джастин не смог бы пить, даже если бы хотелось. А в связи с последними событиями тем более надо было оставаться трезвым. Напротив него в таком же кресле сидел Лусиан, который тоже не попробовал хозяйского виски. При упоминании «целого отряда головорезов» он посмотрел Джастину в глаза с немым вопросом: так целый отряд? Или одна Мэй?
Джастину было немного жалко Лусиана. Он-то хотя бы знал, что Мэй уже наведывалась в салон и ищет племянницу, так что случившееся не стало для него полной неожиданностью. Правда, легче от этого тоже не было. А вот Лусиан… Лусиан, наверное, чуть не рехнулся, когда Джастин кротко проинформировал его, что все хорошо, вот только Мэй сбежала, предварительно увезя из салона кучу джемманских девочек, которых раньше украли, а теперь Мэй освободит. А Мэй теперь изображает аркадийская наложница, которая тоже сбежала, но не с Мэй, а в гостевой флигель. Просто чудесные новости.
– Как жаль, – в сердцах проговорил Карл, сердито вминая сигарный окурок в пепельницу. – У Питтсфилда девчонки были очень ничего…
– Часто у вас такое случается? – поинтересовался Фил, которого мучило вполне искреннее любопытство – он, к счастью своему, еще не знал, в какой переплет попала джемманская делегация.
