Шелест (СИ) - Константин Георгиевич Калбанов
— Пётр давай мой амулет переделаем под «Кольчугу», — предложил отец.
— Не нужно, батюшка. Деньги у меня есть, так что сегодня же прикуплю стальную кольчугу, чтобы под одеждой носить, никаким ножичком не дотянутся. А так-то я тоже не подарок, сам ведь знаешь.
— Вырос ты сынок, — провела рукой по моим волосам мать…
Когда вышел на улицу, там ко мне подошли всполошённые Мария и Лиза. Однако, как ни любопытно им было, обстоятельной беседы не получилось. Времени в обрез. Поэтому сестру сдал на руки родителям, великую княжну, сопровождавшим её компаньонам, а сам побежал по делам.
И в первую очередь в оружейную слободу. Нужно выполнять данное обещание, ну и поспокойней так. Кольчужная майка движений практически не стесняет, конечно если носить её умеючи, но с моей памятью это не проблема. Зато реально прикроет от ножей жизненно важные части тела.
— Здравия, дядька Василь, — войдя в трактир, поздоровался я с хозяином.
— И тебе поздорову, Шелест. Я гляжу, тебе всё неймётся.
— Да я-то тут при чём, сами вяжутся. Ты же знаешь, я сам никого никогда не задевал, но и спуску не давал.
— Ну-ну. Береста просил сказать, что ждёт тебя в известном месте.
— Ага, спасибо.
— Перекусишь?
— Не проголодался ещё. Вот закончу, а тогда непременно.
— Ну, беги.
Известное место, это берлога на старом пепелище. И ждать Береста меня там может только по одной причине, они сыскали небезызвестного Груздя. Теперь залётный ждал своей участи за беспредел. И вопрос тут вовсе не в том, что он хотел порешить именно меня, имеющего на Чижовке определённый вес и авторитет. Он в принципе хотел лишить жизни дворянина, а такое не спустят, мало слободе было недавних потрясений, так тут ещё и это.
— О! Узнаю. Ну здравствуй, Груздь, — отряхиваясь после тесного лаза, поздоровался я.
— За ради Христа, не лишал бы ты меня живота, господин хороший. Ить спину мою ты видел и знаешь, что не своей волей я руку на тебя кинул. Всё это хозяин наш, Лебедев Иван Степанович. Мы с Мышатой и ослушаться-то его не могли, из-за узора того клятого. Сказал бы мамку родную прирезать, так и глазом бы не моргнули.
— И где проживал, ваш Лебедев? — поинтересовался я.
— Во Владимире усадьба его. Пробавлялся он душегубством за деньгу, через человечка верного в Суздали…
Глава 25
— И что, даже ножичком его не пощекочешь? — удивился Береста, когда я выбрался из лаза.
— Мне не нравится ковырять железом живых людей, — покачал я головой, протягивая ему трофейный кошель с несостоявшегося киллера.
— А если он соврал? — подбрасывая плату на ладони, усомнился Береста.
— Ты же слышал, если соврал я вернусь и тогда он станет молить меня о смерти. Конечно он может не поверить, но это уже будут его проблемы. Ты вот что, Береста, хорошенько за ним присмотри с недельку, а я пока прокачусь во Владимир, и в Суздаль, посмотрю что там к чему. Когда вернусь, решим, что делать с этим утырком.
— Вообще-то, это получается не подстава, а дворянские разборки, чижовская братва тут ни при делах.
— Если бы у них получилось достать меня, ты бы думал так же? — хмыкнув искоса посмотрел я на вожака ватаги.
— Если бы у них получилось, то все подумали бы, что дворянина грохнул кто-то из нас, и тогда только держись. Но ведь он с дружком и впрямь ничего не могли поделать.
— А вот я думаю, что они и без узоров помогали бы тому одарённому. Однако он, ради собственного спокойствия, решил их стреножить, только и всего. Так что, держи этого правильного пацана под крепким замком.
— Какого пац?.. Кого? — вожак попытался осмыслить сказанное мною.
— Не бери в голову. Просто не прохлопайте его.
— Хорошо.
— Вот и ладно. О! Быстро бегаешь, Бес. Показал рисунки?
— Показал. Не видал он его.
— А ты сказал, кто его просил глянуть на листки.
— Да он и сам всё понял, велел кланяться, но помочь не может, потому как не видал этих двоих.
— Спасибо Бес, — хлопнул я паренька по плечу, и пошёл по тропе на дорогу.
Итак, к волхву это нападение никакого отношения не имеет. Впрочем, я так и подозревал, ведь ознакомился с его дневниками. Правда, подробностей относительно похищения Лизы никаких. Обычный рабочий момент, а потому кто именно наблюдал за мной и собирал сведения там не указано.
Но ведь это могли быть и крепостные волхва, или кто-то, кого он подрядил на конкретную работу. Людей он давил как мух, так что не удивлюсь, если для разового задания подбирал отдельного человека, а после пускал его в расход. Никаких моральных принципов, подход к людям сугубо утилитарный. Мразь, как она есть, что тут ещё сказать.
Остаётся великая княжна. М-да. Хочу я быть её другом или нет, неважно, меня уже включили в расклады и не вычеркнут из них сколько бы я ни брыкался. Итак, для всех и каждого я друг Марии Ивановны, а Лиза её подруга. Но за сестру можно пока не волноваться, обычная мелкопоместная дворянка, да ещё и третья дочь. С великой княжной толком она ещё не сошлась, а потому непонятно как та отреагирует на её гибель. Так что сестрёнка пока никому не интересна.
Я был бы ещё менее привлекательной мишенью, но так уж вышло, что именно благодаря моему вмешательству младшая Долгорукова осталась жива и невредима. Не напади я, и карета спокойно прокатила бы мимо уступившей ей дорогу Рябовой. Бывшая капитан влезла в драку уже по факту. И значит меня хотят наказать за то, что сунул нос не в своё дело, а заодно показать остальным, насколько вредна для здоровья излишне активная жизненная позиция.
Получается я перешёл кому-то дорогу. Причём он настолько мстителен и влиятелен, что заказал мою сестру волхву, чтобы сделать из неё волколака и, образно говоря, а может и не образно, сожрать её. И тогда получается, что великую княжну он так же заказал, желая нанести упреждающий удар по решению императора. Не с бухты-барахты ведь возникло это решение с введением её в очерёдность на наследство. Ну или как вариант, этот кто-то до коликов ненавидит Долгорукова и желая насолить врагу решил похитить его дочь, а удовлетворяя своё эго употребить её жизнь для роста собственного дара.
О как я умею лихо закручивать, аж голова кругом от перспективы бодания с сильными мира сего. В смысле, мне это и нахрен не нужно! Но похоже, меня никто не спрашивает, и я уже в колесе, а тогда уж пищи, да
