Школа на краю империи - Ян Анатольевич Бадевский
Когда мы спустились к подножию станции, девушка спросила:
— Бывал здесь раньше?
— Не помню.
Я поравнялся с одноклассницей.
— Тут что-то вроде спортивного городка, — пояснила девушка.
Блин, вот как назвать её девушкой? Человеку полторы сотни лет. Возможно, у неё внуки есть. Или десять абортов. И пачка мужей, с которми она успела развестись. В этом мире всё очень неоднозначно.
— Сама Альпика дальше, — Маро указала на скопление крыш в двух-трёх километрах справа от нас. — Там гостиницы, кафе, прокат снаряжения, пансионаты… Много всего. А тут клан устроил тренировочную площадку для всех желающих.
— Прям для всех, — хмыкнул я.
— Зависит от допуска, — Маро начала подниматься по крутой лестнице. — У меня он есть. Тебя не пустят дальше ворот с охранником. Это частные владения.
— И кому они принадлежат?
— Великому Дому. Кому же ещё.
— Хм. И что мы здесь забыли, если за ворота не пустят?
— Есть открытые террасы. Мы идём к одной из самых безлюдных.
Что ж, подъём по этим нескончаемым лестницам — уже отличная тренировка сама по себе. Это как взбираться на смотровые площадки или вершины храмовых комплексов в Лаосе. Пока доберёшься, уже жить не захочется.
Прекрасное дополнение к утренней пробежке.
— Начнём с шестов, — предложила Маро.
— Где их взять?
— Сейчас увидишь.
Мы обогнули террасу, на которой шестеро подростков лупили рёбрами ладоней по мешочкам с песком. Мешочки лежали на бочкообразнх каменных возвышениях. Издалека чуваки смахивали на барабанщиков, задавшихся целью расколошматить свой инструмент. Разумеется, я был знаком с такого рода набивкой. Эффективная методика, но для снижения болевых порогов потребуются годы…
За выступом скалы обнаружилась площадка с одноэтажным зданием невзрачного вида. Зарешеченные окна, распахнутая настежь металлическая дверь. Вывеска гласила:
ПУНКТ ПРОКАТА.
— Здесь что, мечи сдаются? — спросил я.
— Муляжи, — бросила через плечо Маро. — Боккены, синаи, субурито, реплики ножей и топоров, тонфы, шесты. Почасовая оплата.
Заходим внутрь.
Помещение небольшое, но грамотно спланированное. Деревяшками забиты все стены, остальное пространство занимают вертикальные стойки. И всюду — те самые муляжи. А ещё палки. Короткие, длинные, средние. Бамбуковые и дубовые, тисовые и грабовые.
Владелец скромно устроился в дальнем углу.
Это был старик, развалившийся в кресле-качалке с газетой в руках. Стоп. Это не кресло-качалка. Когда хозяин лавки сложил «КоммерсантЪ-Фазис», выяснилось, что он сидит в инвалидной коляске. Ноги старика, несмотря на жару, были укрыты клетчатым пледом. Длинные седые волосы собраны в хвост. Глубокие морщины избороздили лицо прокатчика, но он не был слишком старым. Скорее — потрёпанным жизнью. Борода и усы придавали мужику сходство с Оби-Ваном. Отдалённое, но я с трудом подавил улыбку.
— Маро, девочка моя.
Хозяин лавки нажал какую-то кнопку и, ловко орудуя джойстиками на подлокотниках кресла, подъехал к нам. Коляска оказалась электрической.
— Здравствуй, Хасан, — улыбнулась моя спутница. — Тебя не смущает, что я на восемьдесят лет старше?
— Абсолютно, — в глазах старика мелькнули лукавые огоньки. — Ты же не меняешься. В отличие от меня.
— Добрый день, — поздоровался я.
Инвалид смерил меня цепким взглядом.
— Кого это ты привела?
— Сергей, — ответила Маро. — Мой одноклассник.
— У него глаза, как у тебя.
— В смысле? — бессмертная не теряла благодушного выражения на лице.
— Усталые. Словно человеку жить надоело.
— Все так говорят, — решил отбрехаться я. — Тяжёлое детство.
— Он беспризорник, — добавила девушка. — Из ПСП.
— Даже так, — Хасан проехал мимо меня к кассовому аппарату. — Интересные у тебя знакомства. Кофе хотите? Могу и чай предложить.
— В другой раз, — бессмертная мягко отклонила предложение. — Мы хотим поупражняться с боевыми шестами, если ты не против.
— А времени на старого пердуна как всегда не хватает, — пробурчал Хасан. — Вот он, закат жизни. Мудрость аксакалов никому не нужна.
— Мы обязательно послушаем ваши истории, — вмешался я. — Я сюда буду часто приходить.
— Бери пример, — Хасан лихо дрифтанул на своей электроколяске и назидательно поднял вверх указательный палец. — Молодой человек уважает старость.
— Ты совсем не стар, — отрезала Маро. — Притворяешься и ноешь, сержант.
Хасан рассмеялся.
— Ладно, не буду вас задерживать, дорогие. Шесты, говоришь. Какого рода шесты? Гунь, бо, что-нибудь посерьёзнее? Чангунь? Может быть, копьё?
— Начнём с бо, — ответила девушка.
— Каких именно бо? — уточнил старик. — Четыре сяку или девять? Есть стандартные окинавские…
— Предлагаю начать с дзё, — встрял я. — Под мой рост сто пятьдесят или сто шестьдесят сантиметров — самое то.
Собеседники уставились на меня.
— Рубишь фишку, — хмыкнул старик.
— Два дзё этому столику, — присоединилась Маро.
— Вон там, — прокатчик указал на стойку с шестами у ближайшего окна. — Выбирайте, что по душе.
Через пять минут мы вышли из проката с двумя шестами. Я выбрал конический вариант с небольшим утолщением в центре. Очень хитрая игрушка. При такой локализации центра тяжести, моё отставание в силовухе станет некритичным. Я смогу управлять шестом с максимальной эффективностью.
Маро не заморачивалась.
Ну, ещё бы…
Уверен, у этой сучки тело давно превратилось в стальную пружину.
— Откуда ты знаешь Хасана? — спросил я. — И почему назвала его сержантом?
— Потому что он сержант. В отставке.
— Ты не ответила.
— Мы служили одному из кланов, — вздохнула Маро. — Очень давно. В бригаде мехов. Расскажу как-нибудь, если будет настроение.
Я отметил про себя, что фраза «одному из кланов» совсем не обязательно указывает на Эфу.
Мы поднялись по очередной лестнице и свернули на тропу, ведущую через лесок на удалённую площадку. Тропа была вымощена камнем, но кое-где её размыло грязевыми потоками.
И вот нашему взору открылась терраса с полуразвалившимся парапетом.
— Рюкзаки можно вон там оставить, — Маро указала на небольшую беседку в бамбуковых зарослях.
Мы так и сделали.
От моего взора не укрылось, что бессмертная отстегнула ножны с мечом и положила в паре метров от себя.
— Ты мне не доверяешь?
— Не в этом дело, — Маро и бровью не повела. — Оружие должно быть под рукой.
Пожимаю плечами.
Минут двадцать мы разминаемся, перебрасываясь ленивыми фразами. Наклоны, выпады, приседания, круговые вращения руками и плечами, растяжка, скручивания. Мне всё это даётся нелегко, а вот Маро, похоже, — настоящая машина смерти. Да, физо надо подтягивать и как можно скорее…
— Странный ты, — говорит Маро.
— В смысле?
— Драться умеешь. Техническая подготовка на высоте. А сам хилый… Ни мышц, ни гибкости. Как это возможно? Да и не производил ты впечатления в начале сентября.
Ответ у меня заготовлен.
— Конечно. Мне по голове дали — и понеслась.
— Так не бывает, — девушка подбросила носком ноги шест и ловко перехватила рукой. — Человек может забыть, кто он, но научиться чему-то новому?
— Я уникум.
— Наверняка этому есть объяснение.
— Может, и есть. Пока я его не ищу, меня всё устраивает.
Прогоняем вращения, выпады,
