Капрал Серов: год 1757 - Иван Юрьевич Ланков
Посадские, сбившись в стаи, пытаются использовать возможность поправить свое материальное положение. А где-то и не посадские, где-то даже и городские лихо пользуются случаем, чтобы потом списать на войну и посадских.
Поэтому на воротах и прилегающих к нему бастионах осталось лишь две дюжины наших, а остальные, разбившись на шестаки, тройки и пары, отправились патрулировать город.
А еще – покойники. У центральной городской кирхи служили заупокойные мессы прямо на улице, одну за одной, и повозки с умершими сплошным потоком шли за стену, на городское кладбище. Хорошо хоть не через восточные ворота – Штейнтор, а через южные, Альттор.
Так и прошла эта безумная ночь – то завалы растаскивали, то махали прикладами да шпицрутенами, успокаивая особо буйных горожан и внушая им почтение перед новой властью. Нет, мы их не обижали. Просто приводили к смирению. А даже если кто и сочтет, что обижали, то уже не наша печаль. Это нехай офицеры отбрехиваются. Главное – в городе к утру должен быть порядок.
Стычки спонтанно возникали то тут, то там, и наши отряды только и успевали их гасить. Ундер-офицеры постоянно перетасовывали команды солдат. То на очередную уличную драку в группу Ефиму придадут мастеров кулачных боев из других капральств, то на руины дома кликнут тех, кто раньше имел большой опыт в строительстве, то меня позовут помочь Никанору Михайловичу с перевязками раненых и увечных… В общем, уже через несколько часов пребывания в городе состав ротных капральств оказался причудливо раскидан по разным командам. Причем так, что все молодые солдаты были собраны отдельно.
Я только потом понял, зачем опытные унтера сделали такую перетасовку.
Старые солдаты берегли нас, молодых. Мы-то в основном или таскали тяжести, или лупили обывателей. Самую паскудную работу – вытаскивать покойников из-под завалов – они взяли на себя. Потому что погибшие городские обыватели были не всегда мужчины. И не всегда взрослые.
В девять утра полковник Яковлев из свиты генерала Фермора ввел в город еще четыре гренадерских роты и пошел занимать цитадель. С ним же вошли генерал-квартирмейстер корпуса и его свита, принимать казну Мемеля, цейхгауз и прочее крепостное хозяйство.
Торжественный выход капитулирующего гарнизона я пропустил, как и большинство солдат полка. Вот офицеры – те да, были почти все. Из наших на парад не пошел лишь капитан Нелидов. Остальные, включая поручика Нироннена, были снаружи. Там, где били барабаны и трубили фанфары. А Нелидов – чисто выбритый, трезвый и злой – был с нами на тесных переулках города. Там, где смрад, гарь и брань на многих языках.
Мы не видели церемонию входа победителя в город, не присутствовали на торжественном молебне у городской кирхи и не слышали принесение присяги городским головой и видными людьми города. В это время мы уже дрыхли без задних ног. Парад парадом, но полковой квартирмейстер секунд-майор Стродс решил вопрос с квартирами для постоя уже с первыми лучами солнца. Нашей роте досталось все самое лучшее – длинный трехэтажный домище, занимающий почти целый квартал с небольшим садиком во дворе.
Тем же вечером в этом самом дворике капитан Нелидов напился в дым.
* * *
Составы бригад снова перемешали. В очередной раз полки передавали в подчинение от одного генерала к другому, формируя новые колонны. Комендантом города назначили генерала фон Трейдена. Во-первых, потому что он курляндец, а во-вторых, потому что его коллеги опять успели отказаться от такой сомнительной милости раньше него.
Казалось бы, а что такого плохого – стать комендантом города? Угу. Это хорошо, если город находится где-нибудь в сторонке и никому не мешает. Вот там да, там стать комендантом это выгодно и уютно. А Мемель же планировался Конференцией как узловая точка снабжения всей армии. Сюда будут прибывать корабли из Питера и Ревеля, отсюда будут отбывать обозы на юг, в действующую армию. Сюда будут прибывать яростные запросы от снабженцев армии Апраксина, с категорическим требованием достать и привезти любой ценой, под страхом немыслимых кар. Сюда же будут приходить тощие письма из столицы с уведомлениями, что по не зависящим от нас причинам, к превеликому нашему сожалению, примите наши глубочайшие извинения и заверения, что в будущем мы-то уж непременно, ага.
Короче, генералы Салтыков и фон Мантейфель прекрасно понимали, что безопаснее быть простым генералом на передовой, чем главным ответственным за узловую точку. Опять же, не так уж и страшен пруссак, как его малюют. Вон, давеча курьер прискакал с сообщением, что цесарцы восемнадцатого июня одержали великую победу над королем Фридрихом в битве при Колине. Солдатам это сообщение зачитали и велели радоваться за успех союзников. И, пока генерал Трейден праздновал – Салтыков и Мантейфель успели сесть на уши генералу Фермору и рассказать, как они сильно жаждут приложить все усилия, чтобы прославить русское оружие.
В общем, генерал фон Трейден теперь – комендант города Мемель. Это его подчиненным закапывать ретраншементы и апроши, что были нарыты при осаде. Это его подчиненным возводить новую линию укреплений города, так как старая была признана нашими инженерами совершенно недостаточной.
А еще коменданту Мемеля была поставлена задача: обеспечить проходимость кораблей по Куриш-гафу к устью реки Неман и далее в крепость Тильзит. Для этого ему в подчинение передавались наименее пострадавшие от болезней и сохранившие свою численность полки. Те самые, что зимовали в России: Вологодский, Пермский и наш Кексгольмский. Причем Пермский полк становился в гарнизон, копать валы, а мы и вологодцы отдавались в подчинение флотским, в десант. Как того и боялся старый солдат Семен Петрович.
Когда суматоха первых дней в Мемеле чуть-чуть поутихла, быт более-менее наладился и ежедневные работы перестали носить авральный характер, то есть офицеры перестали перекидывать людей с одной задачи на другую по десять раз на дню, – наши
