Дэйл Браун - Железный волк

— Нет. Мы ему наврем. — Он обвел взглядом комнату и пожал плечами. — Мы скажем Грызлову, что проводили переброску нескольких самолетов на базы в Европе, возможно, в Италию или еще куда-нибудь. Разве у нас нет сил на базах НАТО в Авиано, или где-нибудь еще, в какой-нибудь Румынии? Но, конечно, мы провели только небольшую ротацию на случай, если назревающая война выйдет из-под контроля. И подчеркиваем, что не принимаем ничью сторону, пока кризис ограничивается Польшей.

Барбо медленно кивнула, обдумывая это.

— Может сработать, Люк, — сказал она, забарабанив пальцами по столу. — Но русские захотят больше деталей — какие самолеты мы отправили и где они сейчас находятся. Черт, нельзя сделать что-то одно, или Грызлов сразу почувствует неладное, как только его шпионы не найдут этих самолетов.

— Тогда можно действительно направить несколько самолетов, — сказал Коэн с легкой улыбкой. — Например, несколько их тех дивных новых невидимок F-35, которыми генерал Спеллинг так гордиться. После того, как они будут переброшены, мы сообщим об этом прессе. Мы просто должны будет убедиться, что пресса откроет рот только тогда, когда они долетят туда.

Председатель Объединенного комитета начальников штабов покачал головой.

— Наша первая эскадрилья F-35 готова не полностью, мистер Коэн. Я не думаю, что мы могли бы направить в Европу более шести самолетов. — Он поморщился. — F-35 очень эффективный самолет, но одно звено — это слишком малая сила, не способная оказать реальное влияние.

— Что идеально подходит для наших целей, генерал, — сказала Барбо. — Вы же знаете Грызлова и его советников. Они не ощутят в этом угрозы, а мы прикроем задницы, пока адмирал Колдуэлл и его одаренные дети из АНБ будут разбираться, кто влез со своим рылом в наши защищенные системы.

— Госпожа президент, я все еще не думаю… — Запротестовал Спеллинг.

— Так подумайте, генерал! — Отрезала Барбо, не потрудившись скрыть раздражения. Она не могла отправить в отставку генерала ВВС в разгар крупного международного кризиса. Но следовало совершенно точно дать ему понять планировать свою отставку в самое ближайшее время. — Я даю вам прямой приказ как верховный главнокомандующий. Вы тайно перебросите шесть F-35 в Авиано или куда-либо еще, меня не интересует, куда именно, и как можно скорее. Это понятно?

Председатель объединенного комитета начальников штабов сухо кивнул. Его глаза были столь же холодны.

— Так точно, госпожа президент.

Громко зазвонил мобильный телефон, нарушаю неудобную паузу, воцарившуюся в Обвальном кабинете.

— Прошу прощения, госпожа президент, — сказал адмирал Колдуэлл. Барбо и Коэн посмотрели на него так, словно готовы были сожрать его живьем, так что он добавил. — Мне сейчас могут звонить только по самым важным вопросам. — Он встал, подошел к дверям и достал из кармана мобильный телефон защищенной связи. — Да? Что такое? — Его лицо побелело. — Господи, Лидия, ты уверена? Когда? Вы сообщили в НРУ, чтобы они проверили со всех доступных спутников? Очень хорошо, продолжайте наблюдение и держите меня в курсе.

Он завершил вызов и повернулся к Барбо.

— Это была глава национального оперативного центра, госпожа президент. Спутники и другие системы разведки системы сообщают о том, что занятая русскими авиабаза под Конотопом была полностью уничтожена. Суда по имеющимся данным, похоже, имел место массированный воздушный налет или атака наземных войск, заставшие русских врасплох.

Барбо уставилась на него, полностью утратив самоконтроль.

— Уничтожена? Но это невозможно! До истечения русского ультиматума осталось еще три с половиной дня!

— Похоже, что президент Вильк и вооруженные силы Польши решили не ждать так долго, — сухо сказал Колдуэлл. — Они решили нанести первый удар. Война только что перешла в горячую фазу.

Уэйн Макомбер устроился в безопасных внутренностях КПУ, лежавшего на полу грузового отсека МН-47 «Чинук». Это был единственный способ разместить робота внутри вертолета. Он сделал движение пальцами, подключая машину к визуальным, радиолокационным и другим системам наблюдения на борту «Чинука».

Они летели на запад на малой высоте, чтобы избежать обнаружения радарами, практически цепляя брюхом землю. Ночное небо позади начало бледнеть, что было первыми признаками приближающегося рассвета. Столбы черного дыма и мерцающие огни отмечали 61-ю базу штурмовой авиации в Барановичах — вторую цель эскадрильи «Железный волк».

Макомбер мрачно улыбнулся. Русские были подняты на уши предыдущей атакой на Конотоп, и силы «Железного волка» не достигли полной внезапности. Некоторые подразделения гарнизона находились в боевой готовности, следя за внешним периметром на предмет возможных проблем. Но в любом случае, это не имело значения. Легкобронированные разведывательные машины и статичные огневые точки не шли ни в какое сравнение с быстрыми, гибкими и лучше оснащенными КПУ. Оборона, включавшая основные боевые танки, такие как Т-72 или Т-90, возможно, оказалась бы более трудной, но большая часть российский тяжелой бронетехники пылило на запад, к Польше в составе двух армий вторжения. Русские никогда не думали, что кто-то может атаковать их передовые базы с такой силой и скоростью.

Что же, подумал он, теперь они почувствовали разницу.

Он переключил свое внимание на темное внутреннее пространство МН-47. Капитан Надя Розек лежала на одном из складных сидений и, судя по всему, глубоко спала, как и измотанные члены разведгруппы Иэна Шофилда и три человека из группы технического обеспечения КПУ. Он нахмурился. Пришло время немного приватно поговорить с пилотом КПУ-один.

Макомбер сделал еще одно движение пальцем, устанавливая защищенное соединение с другим роботом «Железного волка». КПУ-один находился в летящем далеко вперед конвертоплане «Сперроухоук» вместе со второй половиной наземной группы.

— Слушаю, майор, — сказал Маклэнэхэн.

— Хотел спросить, почему ты допустил в Конотопе такой звездец, генерал? — Спросил Макомбер, стараясь говорить ровно.

— Мы с капитаном Розек разнесли Конотоп на мелкие кусочки, Колотун, — ответил Патрик. — Не пойму, что тебе не нравиться.

Макомбер стиснул зубы.

— Не соскакивайте с темы, генерал. Вы сами помогали составить наставления по боевому применению этих прибамбасов, разве нет? В том числе указания сохранять минимально необходимый боекомплект и уровень питания. Все это, на тему того, что пилоты КПУ должны помнить о важности некоторой огневой мощи и скорости для успешного отхода?

Тот не ответил.

— Это заставляет меня задаться вопросом, какого хрена вы с капитаном Розек расстреляли почти все боеприпасы прежде, чем начать отход с этой базы? — Продолжим Макомбер. — Вы поставили всю операцию и всю группу под угрозу. Если бы ваш малыш не нашел в себе находчивости и духа, чтобы таранить Су-35, мы бы сейчас не могли поговорить. И вы и мы были бы мертвы.

— У нас все еще есть много работы, — упрямо сказал Патрик.

— Черт подери, генерал! — С отвращением сказал Макомбер. — У нас всегда будет еще много работы. Мы собираемся воевать против половины гребаных российских ВВС и российской армии, господи ты боже мой! Это означает, что мы должны действовать хитро, смело и без глупостей! А с шашкой на танк будете бросаться в тех случаях, когда никто не будет полагаться на вас![48]

Маклэнэхэн долго не отвечал.

— Ты меня слышишь, генерал? — Прорычал Макомбер.

— Я слышал тебя, майор, — ответил Патрик. Он выдавил из себя смешок. — Думаю, я действительно несколько увлекся.

— Да, это точно, — согласился Макомбер. Он слегка поколебался и продолжил. — Слушай, босс, я хочу, чтобы ты понял, к чему я веду. Если я решу, что этот кусок чугуна сводит тебя с ума, я выкину тебя из него к чертовой матери до усрачки быстро. Ты меня понимаешь?

— Ты же знаешь, что это меня убьет, — тихо сказал Патрик.

— Да, я знаю, — сказал Макомбер. Его голос дрогнул. — И я бы чертовскиз не хотел этого делать. Но я не могу позволить кому-либо — даже тебе — ставить под угрозу нашу эскадрилью. На нас лежит слишком многое, генерал. Слишком много жизней. Свобода слишком многих людей. Ты меня понимаешь?

— Ясно и четко, — сказал Патрик. — И ты абсолютно прав. Насчет ставок и опасностей. Я будет держать этого волка в ежовых рукавицах. Обещаю. И да, Колотун…

— Чего?

— Спасибо, — прямо сказал Патрик.

Колотун против воли улыбнулся. Патрик, в рот ему ноги, Маклэнэхэн. Трехзвездный генерал в отставке и экс-президент одной их самых успешных высокотехнологичных компаний в мире… С которым всегда можно было поговорить, как с любым другим простым солдатом. Ему всегда можно было высказать все в лицо. Ранг и статус не имели значения. Они редко виделись с глазу на глаз, в особенности на заданиях, но тот его уважал. Он был хорошим человеком…