Джеймс Баркли - Тот, кто был равен богам
На другом конце моста вокруг костра, разложенного слева от свай, расположились трое стражников и маг. Двое, и колдун в том числе, сидели на бревнах. Оставшиеся двое оставались на ногах. Они то поглядывали на мост, то включались в разговор.
Макран обернулась и сделала приглашающий жест. Катиетт махнула рукой в ответ. Тай Макран поднялись из укрытия, и три тени заскользили по траве, грациозные и проворные, как пантеры. Они устремились к свету и людям, которые даже не подозревали, что сейчас умрут. Макран повела своих Тай к выходу на мост.
Но стражники что-то почувствовали; быть может, они уловили смутное движение в темноте, за пределами круга света. Они сошлись вместе, сжимая в руках мечи и напряженно вглядываясь во тьму. Макран выскочила на дорогу в паре шагов от бревенчатого настила моста. Солдаты попятились. Один из них улыбнулся.
А Макран окутали языки пламени.
Жуткие крики Макран и ее Тай, сгорающих заживо, навсегда останутся в памяти Катиетт. В воздух поднялась стена пламени, яростно поглотившая троих ТайГетен. Они погибли мгновенно. Огонь жадно вгрызся в их плоть, уничтожил одежду и расплавил металлические пряжки поясов и ножен.
Они зашатались, теряя равновесие, по инерции сделав еще несколько страшных и болезненных в своей агонии шагов к мосту. Они превратились в ничто, в пылающие ходячие скелеты, кричащие от дикой боли и взывающие к Шорту, умоляя даровать им утешение. Упали они уже на мосту. Макран — во всяком случае, Катиетт показалось, что это была именно Макран, — приподняла руку в прощальном жесте. Катиетт решила, что услышала, как ее сестра прохрипела: «Пожалуйста». А люди просто наблюдали за происходящим, молча и безучастно. Не предложив взамен даже милосердного удара мечом, чтобы оборвать их мучения.
Языки пламени безудержно рвались в черное небо. Катиетт во все глаза глядела на них. Маги были здесь ни при чем. Такое впечатление, будто пламя таилось в земле, выжидая, пока Макран не наступит на него, позволив вырваться на свободу. Словно капкан или силок в лесу, поставленный на тапира. Невидимая и страшная смерть.
— Что будем делать? — спросил Графирр.
Катиетт повернулась к своим Тай, глаза которых округлились от шока.
— Будем идти только там, где ходят они. Бежим только по краю настила. И заставим людей заплатить за то, что они сделали с Макран. Марак, твоя задача остается в силе. Тай, за мной.
В следующее мгновение Катиетт вскочила на ноги и бросилась вперед. Она мчалась к зарослям бамбука, тянувшимся перпендикулярно к концу моста, не сводя глаз с дьявольского пламени, на бегу шепча молитву Иниссу. А потом она прыгнула, вытянув ноги вперед и отправив тело в горизонтальный полет.
Она ухватилась за край украшенной резьбой сваи и перебросила себя через нее и через перила, врезавшись сапогами в спину ближайшего стражника, отчего тот слетел с моста и кубарем покатился по склону. Солдат с размаху влетел в пламя, которое поглотило его так же, как и ТайГетен, которым он отказался помочь.
За спиной Катиетт через перила перепрыгнула Меррат. Одним прыжком она пересекла мост и влепила левый хук в челюсть второго стражника. Голова его резко откинулась назад. Ударившись спиной о перила, он перекувыркнулся через них и рухнул в реку.
Графирр приземлился прямо на поручень, развернулся и побежал по нему. Меррат, на другой стороне моста, последовала его примеру. Катиетт рванулась вперед по центру. Трое оставшихся стражников двинулись им наперехват, рассчитывая перекрыть выход с моста, а маг за их спинами уже принялся выделывать пассы перед лицом. На бегу Катиетт достала из мешочка метательный полумесяц и бросила его, почти не целясь. Лезвие отправилось в полет, завывая в смертной тоске, и располосовало правую руку стоявшего в центре стражника. Тот заорал от боли, выронил меч и попытался зажать здоровой рукой глубокую рану.
По команде мага стражники присели. В воздухе резко похолодало. Маг сделал движение руками, словно выдавливая что-то перед собой. Катиетт предостерегающе закричала и рухнула ничком, по инерции покатившись вперед, прижав локти к груди и закрывая кулаками шею. Меррат и Графирр высоко подпрыгнули на бегу, сделали в воздухе сальто-мортале и вытянулись горизонтально, раскинув руки в стороны.
Заклинание холодом провыло над Катиетт. Она с трудом вдохнула ледяной воздух. Бревна позади нее покрылись инеем. Она услышала треск, когда влага в них замерзла и стала расширяться. Она перевернулась еще один раз, последний, оперлась на ладонь и оттолкнулась от земли. Уже в воздухе она совершила еще один пируэт, поймала ногами землю и бросилась дальше. Меррат и Графирр приземлились по обеим сторонам от нее.
Стражники впереди застыли, разинув рты, не в силах поверить своим глазам. Но им не суждено было рассказать об увиденном друзьям или любовницам. На бегу Катиетт выдернула из ножен свой короткий меч, перехватила его обеими руками и с размаху всадила в шею раненого солдата, чувствуя, как сталь заскрежетала о кость.
Она перепрыгнула через падающее тело, оставив клинок торчать там, где он застрял, и рванулась к магу. А тот пытался создать новое заклинание, но страх пересилил, и он поднял руки, сдаваясь. Катиетт отодвинула его с дороги левой рукой, одновременно нанося правой сокрушительный удар в челюсть. Он отлетел назад и спиной вперед рухнул на землю.
Катиетт развернулась. Меррат и Графирр уже шли к ней, оставив позади своих жертв. С кончиков их мечей капала кровь. Меррат приостановилась, чтобы вырвать меч Катиетт из шеи убитого ею стражника. Она вытерла лезвие об одежду солдата и протянула его Катиетт. Та посмотрела на мост. Марак опустилась на колени перед Макран и ее Тай и стала молиться.
— Нужно уходить. То, что произошло здесь, не могло остаться незамеченным, — сказала Катиетт и кивком показала на мага. — Берем его с собой. Ему за многое придется ответить. Уходим.
Прямая, как стрела, дорога в город от моста вела через возделанные земли, проходя мимо рыбацких лодок, причалов для них, залива и скопления обветшалых хижин и сарайчиков. Они углубились в лабиринт зданий и маленьких предприятий, обслуживающих рыбаков: судостроительных и ремонтных мастерских, цехов по изготовлению парусов, весел и ловушек для ловли крабов, харчевен, постоялых дворов и местного рынка.
Людей нигде не было видно. Да и вообще здесь было тихо и пустынно, как на кладбище. Лишь немногие эльфы селились в этих краях надолго, да и те давно сбежали в лес в поисках убежища. Лабиринт улочек вывел их к пустоши Кирит-Марш. Здесь начиналось болото, губительное для любого, кто совался в него наобум, но вполне проходимое для тех, кто знал потайные тропинки. Через него можно было попасть прямо в гавань и на берег моря.
Катиетт, ее Тай и так и не пришедший в себя маг двинулись дальше, а их след уже остывал, как и кровь убитых ими стражников.
Глава 31
Если я встану рядом с тобой в битве, то умру до того, как позволю умереть тебе. Таково мое торжественное обещание. И если мы все дадим его, то станем непобедимы.
Горизонт на закатной стороне посветлел. Окна панорамной комнаты, расположенной на последнем этаже в левом приделе храма Шорта, выходили прямо на мост Ултан. Весь верхний этаж был любезно предоставлен в их распоряжение, но именно в этой комнате, светлой и теплой, роскошно обставленной так, чтобы дарить радость, они проводили большую часть времени.
Гаран сообщил им, что они могут не считать себя пленниками. Правда, в их распоряжении остался один только храм, а не весь город, в котором действовал комендантский час. Гаран даже настоял, чтобы службы в храме отправлялись, как обычно, или, во всяком случае, как можно ближе к обычному порядку вещей. Он сказал, что они стали партнерами в деле установления контроля над Калайусом. Балайянский университет магии в Триверне хочет заключить долговременный и взаимовыгодный союз с эльфами Калайуса. Но в краткосрочной перспективе это означало, что контроль над страной должен перейти к военной и магической мощи Балайи.
— ТайГетен, — проговорила Силдаан, испытывая неожиданную грусть. — Надеюсь, они уцелеют.
— Какая тебе разница? — осведомилась Ллирон. — Мы теперь все равно что умерли.
— Я бы предпочла умереть от клинка эльфа, а не человека, — ответила Силдаан. — Тогда, по крайней мере, мы бы знали, что на нашей земле не осталось людей.
— Подобные комплименты из твоих уст звучат противоестественно, — заявила Ллирон. — И на Шорта они не произведут особого впечатления.
— Вам что, больше не о чем поговорить?
Обе жрицы отвернулись от окна и обратили свои взоры на Хелиаса, который расхаживал по комнате взад и вперед, заламывая руки. Подобная демонстрация тревоги и беспокойства смотрелась бы вполне уместно на сцене театра «Хаусолис».
