Дмитрий Казаков - Идеальное отражение
Выражения лица моего спутника я не видел, но оно вряд ли было радостным. Синдбаду наверняка не хотелось продолжать погоню, но он хорошо понимал, что я не отступлю.
– Тогда веди, – сказал он. – На север?
– Нет, на восток. – И мы двинулись туда, где дубль переправился через реку.
Сам он из зоны действия моих имплантов сгинул, растворился в метели и тьме, ушлепал куда-то на юго-восток, где до самой границы локации нет ничего интересного, кроме болот.
К моменту, когда мы вновь напали на след, я чувствовал себя таким уставшим, будто пару раз вскарабкался на Эверест. Метаболический имплант беспрерывно ругался, сообщая, что его ресурсы на исходе, ноги самым позорным образом дрожали, и еще я начал мерзнуть.
Все признаки истощения налицо.
Но сдаваться я не собирался – нужно укокошить моего двойника сейчас, когда он ранен и находится почти в прямой видимости, а не ждать, пока этот гад придет в себя, спрячется или, наоборот, натворит всяких гнусностей, прикрываясь моим добрым прозвищем.
– Ты как? – спросил Синдбад. – А то тебя шатает?
– Это я притворяюсь нетрезвым, – объяснил я. – До того выпить хочется, что сил нет, и опьянение приходится симулировать.
Он понимающе хмыкнул, и мы потащились по следу, так хитро петляющему, словно его оставил настоящий лис, пытающийся уйти от погони. Уже через сотню метров наткнулись на «Магнит», маленький по площади, но достаточно сильный, а затем едва не влетели в «Кислоту».
Заметить ее в метель не проще, чем увидеть кусок чистого стекла в толще воды.
– И все-таки куда его несет? – бормотал я, когда мы вслед за дублем закладывали петлю вокруг небольшой возвышенности. – Бродит туда-сюда, но потихоньку двигается на юг...
Догадка заставила меня остановиться: а что, если дубль бредет к «Мультипликатору», к тому месту, где он сам родился? Желает окунуться в призрачное сияние вихря, чтобы восстать оттуда обновленным, излеченным от ран и усталости? Или хочет породить новую копию?
Отражение отражения...
– Ты чего встал? – в голосе Синдбада прозвучало легкое раздражение.
– Сейчас пойду, и ты за мной, – сказал я. – Только не по следу, а туда, куда он, скорее всего, направляется.
И я объяснил, что имею в виду.
– А если ты ошибаешься? – спросил мой спутник.
– Тогда мы можем его упустить. Но в любом случае я со своей ногой не могу идти быстро, и шансов нагнать его, шагая следом, у нас маловато. Можно еще отправиться к тамбуру и засесть там, но недостатки этого варианта мы уже обсуждали. Вряд ли нам удастся так просто устроить там засаду. Чугунков тут, конечно, меньше, чем в Академзоне, но на двоих заморенных сталкеров хватит.
Раздумывал Синдбад недолго.
– Ладно, веди туда, где вертится эта призрачная хрень, – сказал он.
– Проведу, – пообещал я, и мы вместо юго-востока двинулись прямо на юг, чтобы обогнуть примыкающую к Лубенскому озеру с востока топь и выйти в те места, где я «гулял» три дня назад.
Каких-то семьдесят два часа, а событий произошло, как за целый год, а то и за два.
Мы шли так быстро, как только могли, подживающая нога, которую приходилось нагружать, болела адски, иногда напоминал о себе шрам на лице. Каково приходилось Синдбаду, я мог только догадываться, но время от времени он принимался сдавленно ругаться через сжатые зубы.
Метель выла и бесновалась, подобно целой ораве вырвавшихся из преисподней демонов, все вокруг тонуло в белесой мгле, и только мои импланты позволяли находить дорогу.
Хотя дорогой это назвал бы только привыкший к бездорожью человек.
Лубенское озеро мы увидели в срок – пологие, лишенные растительности и намека на снег берега, покрытая маслянистой пленкой вода, на поверхности которой всегда, даже в штиль, имеется рябь. А сейчас по ней катались настоящие волны, и ветер срывал с их верхушек клочья пены.
От озера мы пошли почти тем же маршрутом, что предложили мне большеголовые, и у меня началось нечто вроде бреда. Пару раз показалось, что я иду один, что никого рядом нет, что все, происходившее в последние дни, мне пригрезилось. Что нужно лишь добраться до конечной точки, а затем вернуться на Обочину, сдать сканеры заказчикам, и все будет хорошо.
Приходилось встряхивать головой, оглядываться, дабы убедиться, что Синдбад тут, и поднимать руку – потрогать шлем и осознать, что никаких шаровидных наростов на нем не имеется.
«Это все усталость», – убеждал я сам себя.
«Чертова топь» обнаружилась на том же месте, где я оставил ее седьмого февраля, и мы аккуратно обогнули ее.
– Откуда здесь эта штука? – спросил Синдбад, с удивлением поглядывая на ловушку.
Неровный прямоугольник «Чертовой топи» выделялся благодаря тому, что слой снега на нем был гораздо тоньше, чем даже полуметром в сторону. Эта аномалия непонятно почему выделяет тепло, причем довольно значительное его количество, и сугроб на ней не возникнет никогда.
– Сама по себе наросла, – ответил я. – Ты погоди удивляться. Там еще впереди много разного.
Мы поднялись на холм, и во всей красе открылось спрятавшееся за ним скопление аномалий: аж три «Магнита» и за ними «Электрогейзер». За время, что меня тут не было, к ним добавилось пятнышко «Алмазной пыли», а на таком ветру эта дрянь крайне опасна.
– Вот, смотри, – и я сделал гордый жест коллекционера, демонстрирующего гостю сокровища из своего собрания.
Синдбад только головой покачал.
– Энергополе?
– Имейся оно тут – нас бы давно атаковал клацающий зубами чугунок.
«Электрогейзер» ожил, заплясали вокруг него пучки молний, несколько штук шарахнуло в нашу сторону. Но мы к нему не пошли и не спустились в овраг, на дне которого притаился «Голубой огонек», а вместо этого дали большого крюка к югу, чуть ли не до урочища Лубаново.
Скопление ловушек осталось позади, и мы вскоре вышли к останкам бронезавра, таким же холодным и мертвым, как три дня назад. То ли скорги не успели забраться внутрь и оживить боевую машину, то ли этого чугунка повредило нечто, способное отпугивать даже колонии нанитов.
И та, и другая версия выглядели крайне маловероятными.
Радар сообщил, что еще два подбитых бронезавра, валявшихся южнее, тоже находятся на своих местах. А мгновением позже в зону действия имплантов попала ложбина, зажатая меж двух поросших автонами бугров. И я вздрогнул, осознав, что там что-то есть, но в этот раз – нечто невидимое, поскольку глаза не уловили ни единого проблеска.
– Тут? – осведомился Синдбад.
– Немного дальше, – ответил я, переставляя потяжелевшие до чугунного состояния ноги.
Импланты показывали аномалию, по всем признакам соответствующую «Мультипликатору» – меняющий очертания, плавающий из стороны в сторону вихрь высотой метра в три. Вот только на этот раз она не светилась, вообще никак себя не проявляла в той части спектра, что доступна человеческим глазам.
Иди эта ловушка показывает себя лишь тому, кто обречен стать ее жертвой?
– Пожалуй, хватит. – Я остановился, хотя до аномалии оставалось еще метров тридцать, и поднял руку. – Если тебе любопытно, то «Мультипликатор» находится вон там, и прямо сейчас вполне активен.
– Ничего не вижу. И не ощущаю, – признался Синдбад. – Ты не ошибаешься?
– Нет. Он... – Я помотал головой, и тут эта дрянь словно решила подтвердить мои слова.
Цветок из призрачного, голубоватого пламени развернулся в один момент, затем лепестки его сомкнулись, образовав плотный бутон. И тот задвигался, разбрасывая в стороны белые и синие искры, выплясывая завораживающий, красивый и одновременно жуткий танец.
– Вот он, – сказал я и тут понял, что с моим спутником что-то не так.
– Надо посмотреть поближе, – произнес Синдбад каким-то не своим, мертвым голосом и сделал шаг вперед.
Черное зеркало «Мультипликатора» тянуло его, желая породить еще одно отражение, еще одного демона! Ну а я, однажды побывавший в объятиях призрачного вихря, не ощущал ровным счетом ничего. Похоже, для ловушки или ее хозяев я как «отработанный материал» не представлял интереса.
– Стой! – я попытался схватить спутника за плечо, но он сбросил мою руку и сделал еще один шаг.
Тогда я просто прыгнул на него, обхватил руками за шею и повалил на снег, не особенно заботясь о деликатности. Если уступить сейчас, то вскоре нам придется гоняться по Пятизонью сразу за двумя дублями, и один из них будет круглолиц и лишен волос на голове.
Синдбад рухнул тяжело, как пустые рыцарские доспехи, и я даже испугался, что повредил ему что-нибудь.
– Эй, приятель! – позвал я. – Ты жив?
– Да, – голос из-под маски прозвучал глухо, но вполне живо, без мертвенных ноток. – Спасибо. Мне показалось, что я должен обязательно посмотреть на него поближе, подойти вплотную...
– Вот и мне тогда показалось. А чем все закончилось? – Я отпустил Синдбада и сел.
Призрачный вихрь вспыхнул ярче, точно его раздуло налетевшим ветром, и мгновенно погас. «Мультипликатор» осознал, что жертва сбросила его наваждение, отказалась идти в сияющую «пасть».
