Дмитрий Казаков - Идеальное отражение
«Сейчас ты умрешь, Лис», – сказал кто-то в М-фон знакомым, полным злобного торжества голосом.
И вот эта фраза заставила меня сбросить оцепенение и разозлиться: фиг тебе, «доброжелатель»! За последние дни я наумирался настолько, что хватит на добрый десяток воплощений!
Если эти воплощения, конечно, существуют.
Как я выдернул «Страйк», не заметил сам, но всю обойму выпустил прямо в небольшую пробоину в бампере чугунка. Тот задымил, дернулся и с жутким скрежетом принялся разваливаться – просела крыша салона, отвалился правый передний бронелист, бывший когда-то дверцей.
Из реки высунулась зубастая морда размером с чемодан, ухватила раптора за задний мост и поволокла в воду.
– Туда ему и дорога... – прошептал я и перекатился в сторону, спасаясь от нового выстрела из армгана.
Тот, кто натравил на нас биомехов, и сам был опасен, точно дракон.
Дубль все еще находился неподалеку, но постепенно удалялся, и я возвращал себе контроль над имплантами. Хотелось бы еще чуть побольше сил, поменьше ран и усталости, но это, как говорится, в следующий раз.
– Ты умрешь, Лис... – остававшийся невидимым Циклоп на этот раз говорил вслух, и ощущение было такое, что он находится в считанных метрах от нас, хотя я знал, что это не так.
– Все умрем, – ответил я, перезаряжая «мегеру».
– Твоя смерть будет долгой и жуткой, и я позабочусь об этом! – высокопарно объявил злопамятный джинн.
Да, многое может меняться в этом мире, но человек, однажды попавшийся в ловушку пафоса, обычно остается в ней до конца жизни – на смех и удивление окружающим.
Но этот засранец, помимо произнесения пышных речей, умел еще много чего.
«Синдбад, гранаты остались?» – спросил я через М-фон.
«Да. Последняя. А что?»
«Бросай ее вон туда», – и я передал соратнику координаты места, где вроде бы видел примятый снег.
Даже если ГП-1 не поджарит Циклопа, она заставит его потратить часть сил на защиту от раскаленной плазмы и хотя бы на мгновение раскрыться. А тут уж мы с Синдбадом не упустим шанса, чтобы покончить с одноглазым ублюдком, что тащится за нами от самой Обочины.
Граната взорвалась там, где ей и положено, снег мгновенно испарился, вспух громадный пузырь из белого пламени.
– Вот он! – заорал я, когда правее места взрыва и ближе к нам нарисовался невысокий силуэт.
– И он... – добавил Синдбад, когда сверху с воем метнулось нечто стремительное.
Помимо двух рапторов, джинн приволок с собой еще и гарпию! Ладно хоть не притащил того бронезавра из московской локации! Или его подбили братья-рыцари, спасибо им большое?
Чугунок, бывший ранее беспилотным военным разведчиком, был оснащен только импульсной пушкой, но и ее с лихвой хватило бы на двух сталкеров, если бы Циклоп держал гарпию под полным контролем. Но то ли ему подпалило задницу, то ли он просто устал, то ли отвлекся на что-то, в любом случае железная воля мнемотехника ослабела, и прицел у летучей твари сбился.
Загрохотало так, что я едва не оглох, в земле вокруг нас появилось несколько дырок, из Коваши выросла пара водяных столбов, а гарпия понеслась дальше, вверх, во мрак, набирая высоту для нового захода.
Но я успел выстрелить в сторону Циклопа до того, как он вновь скрылся из виду, и Синдбад не отстал от меня.
– Есть! – воскликнул я, уловив вскрик.
Но джинн пропал, словно его и не было, и вновь в моей голове зазвучал холодный, полный злобы голос:
«Ты причинил мне боль, Лис. Ты или твой дружок. Теперь вы будете умирать еще дольше. Ведь я еще и бионик, не забывай об этом. Когда вы попадете мне в руки, я буду поддерживать в вас жизнь так долго, как только смогу. Чтобы сполна насладиться вашими муками и использовать все способы пыток, которые я придумал за эти дни».
Ничего себе, и кто-то еще считает сумасшедшим меня?
– Что делать будем? – прошептал Синдбад. – Гранат больше нет, эта хрень сейчас свалится сверху.
Гарпия моталась высоко над нами, и Циклоп то ли не мог, то ли не желал более прикрывать ее. Я слышал гул двигателя, мои импланты фиксировали метку, уходящую сейчас на северо-восток.
– Ее можно сбить. Но что делать с ним? – я ткнул в ту сторону, где прятался джинн.
У него армган, а это значит, что он имеет преимущество в мощности оружия, а благодаря способностям проводника еще всегда знает, где мы находимся, и легко разгадает наш маневр. Идти в атаку в таких условиях – самоубийство, отсиживать на месте – тоже не очень разумно, рано или поздно он подберется вплотную и нас достанет, а значит, остается...
– Будем бить «по площадям», – сказал я. – Спасибо герру Рудольфу и персонально унтер-офицеру Гюнтеру, отсыпавшему нам боеприпасов от щедрот «Ковчега». Ну что, заряжай, коллега?
С помощью выстрелов можно нащупать невидимый щит, за которым укрывается метаморф, а затем вынудить его тратить все силы на поддержание этой штуковины – если стрелять, и стрелять, и стрелять...
Синдбад дал размашистую очередь, потом еще одну, а я до предела напряг как импланты, так и данные матушкой-природой органы чувств. И заметил, что в одном месте, ближе к нам и правее той точки, где появлялся Циклоп, несколько пуль отскочили от невидимой преграды.
– Туда! – воскликнул я, передавая соратнику координаты, а сам перевернулся на спину, готовясь встретить идущую на нас гарпию выстрелом из «мегеры». – Ну, получай, тварь...
Негромкий стрекот «карташа» слился с гулким хлопком картечницы, и я с радостью понял, что попал. Один из двух двигателей летучего чугунка заискрил так, что было видно с земли, и биомеха повело в сторону.
Гарпия сбилась с траектории и с истошным воем рухнула на землю.
– Отлично! – похвалил меня продолжавший стрелять Синдбад. – А теперь помогай, а то я не уверен, что сажу, куда надо...
Метаморф, если он достаточно силен, может оставить пристреленный врагами «щит» на месте, а сам двинуться в сторону под прикрытием другого, поэтому нам не следовало особенно расслабляться.
Я несколько раз глубоко вздохнул и за шиворот втащил себя в форс-режим.
Область, где уплотненный воздух образовывал непроницаемую для пуль преграду, я засек сразу и тут же обнаружил вторую, неспешно приближавшуюся к нам. Обидчивому джинну, которому дубль некогда перебил сделку, осталось пройти десяток шагов, и мы будем у него как на ладони.
– Там! – завопил я, вываливаясь из форс-режима и транслируя Синдбаду новые координаты.
«Ты сдохнешь, Лис, – сообщил мне Циклоп, не забывавший о том, что нужно планомерно разлагать моральный дух противника. – Но не сегодня. Пару дней еще протянешь, а может, и все три».
Я трясущимися от усталости руками перезарядил «мегеру» и «Страйк» и дал Синдбаду паузу, чтобы он мог сменить магазин «карташа». После моего залпа бритоголовый еще успел пустить несколько «шаровух», но все они рассыпались искрами, не пролетев и метра.
Луч армгана угодил прямо в «Страйк» и аккуратно разрезал его пополам.
«Дальше я начну отрубать тебе пальцы», – сообщил джинн, когда я выронил испорченное оружие.
И тут ожила забытая всеми гарпия.
Мой выстрел, похоже, не убил ее, а только повредил, и летучая тварь, по-быстрому подлатав раны, поднялась в воздух. А обнаружив, что гнусный мнемотехник более не держит ее под контролем, ринулась в атаку на этого самого мнемотехника.
Чугунки, как и люди, очень не любят тех, кто пытается ими манипулировать.
Загрохотала пушка, темный силуэт промчался над нами, и Циклоп вывалился из невидимости. Вывалился в прямом смысле – рухнул на снег, заливая его кровью из большой дыры в спине.
Глава 18
Выстрел в зеркало
10-11 февраля
– Этот готов, – сказал я и сделал паузу, давая имплантам возможность отследить, куда направилась гарпия. – А она улетела. Даже не верится, что все вот так неожиданно закончилось...
Только что на берегу Коваши выли турбины гарпии, свистели пули, и смерть стояла на расстоянии вытянутой руки. А теперь все было тихо и спокойно, как на курорте, и лишь снег продолжал безмятежно кружиться в воздухе.
– Пойдем, посмотрим, что с ним. – Синдбад с кряхтением поднялся. – Джинны – твари живучие, ты забыл?
– Пойдем, – согласился я.
К Циклопу мы приближались с опаской, не опуская оружия, и я был готов к тому, что он сейчас вскочит, рассмеется шипящим смехом, что все это ловушка, обман, чтобы приманить нас поближе.
Но Циклоп был мертвее, чем Элвис Пресли – трудно выжить, когда снаряд выдирает из самой середины твоего тела здоровенный кусок плоти с частью позвоночника и кишками. Джинна фактически разорвало пополам, и единым целым он оставался только благодаря ребрам и коже, и если бы не кровь, мы наверняка разглядели бы через дырку снег.
– Мертв, – с облегчением произнес Синдбад.
– От рюкзака ничего не осталось, а вот «Страйк» надо забрать. – Я наклонился, чтобы вынуть оружие из кобуры. – А то от твоего остались два красивых оплавленных куска.
