Блейк Крауч - Беглецы. Неземное сияние

– Чепуха, – сказала она наконец.

– Простите?

– Вы надо мною смеетесь.

Джек улыбнулся.

– Позвольте мне начать заново.

– Что?

– Заново. Сделать еще одну попытку.

Полуденное солнце светило так ярко, что полной уверенности у Колклу не было, но ему показалось, что девушка покраснела.

– Ладно, – сказала она.

– Сейчас я вернусь. И все получится лучше. Я обещаю.

Джек отошел к фонтану. Его сердце билось так быстро, что он едва дышал. Он сел и посмотрел через стол. Теперь девушка наблюдала за ним – она даже сняла темные очки. Он снова подошел и остановился возле ее столика, повернувшись спиной к солнцу, так что на нее падала его тень.

– Я Джек, – сказал он.

– Привет, Джек, я Диана, – ответила девушка. – Извини за это безобразие. Какой-то кретин вылил на меня кофе.

И она улыбнулась, а он в первый раз посмотрел ей в глаза. Никогда прежде молодой человек не чувствовал ничего подобного. До этого момента он не раз испытывал влечение, но в тех случаях, с другими женщинами, в нем присутствовало вожделение – теперь он это понимал, – а здесь возникло нечто другое, какая-то энергия, словно между ними появилось нечто горючее, и он ощутил мощный удар в солнечное сплетение. У Дианы были темно-синие глаза, обладавшие удивительным сиянием, и позже, когда он думал о них, их цвет и ясность напомнили ему об озере, на берегу которого они с отцом разбивали лагерь, в Гласье – это было необычно глубокое озеро, и такое прозрачное, что солнечный свет добирался до самого его дна, заставляя воду светиться.

Но в тот момент Колклу не обратил внимания на яркость ее глаз. Казалось, его подхватил поток, неотвратимое течение, словно он заглянул в будущее, которое было предопределено – совместная жизнь, дочь, ипотека, сын, рожденный на два месяца раньше срока, смерть матери Джека, автомобильная катастрофа, унесшая жизни родителей Дианы через восемь лет, в ночь на День благодарения, моменты неописуемого счастья, долгие зимы депрессии, медленно растущее отчуждение, предательство, страх, гнев, компромиссы, застой… И все же, если отбросить все лишнее, таинственная алхимия этого момента будет присутствовать всегда. Изменилось все – и ничего.

Вот что он увидел и почувствовал, когда впервые посмотрел в глаза своей будущей жены в тот осенний день на Американском Западе. И это было так прекрасно, что его сердце всякий раз мучительно трепетало, когда он вспоминал те мгновения. Как и сейчас, через восемнадцать лет, на той же городской площади, когда он снова посмотрел в глаза Ди.

Она выглядела совершенно нереальной, когда шла к фонтану среди валяющихся на земле мертвецов, похожая на призрак, истощенная, с мокрыми от слез щеками…

Должно быть, Кирнан уловил, что внимание Джека переместилось, поэтому повернулся как раз в тот момент, когда Ди подняла старый револьвер.

– Что ты здесь делаешь, Кирнан? – спросила она его.

– Жду тебя, любовь моя, – ухмыльнулся тот.

Выстрел эхом отразился от зданий.

Кирнана отбросило назад, и он плюхнулся рядом с Джеком.

Он все еще держал нож, и Колклу вырвал его из руки своего соперника.

Кровь текла по лицу Кирнана из дыры, появившейся на месте левого глаза.

Клинок «Ка-Бара» вошел в его грудь без всякого сопротивления: Джек вонзил его по самую рукоять. Кирнан опрокинулся в ледяной бассейн, окруженный темно-красной жидкостью – вес увлекал его вниз, уцелевший глаз отчаянно моргал…

Колклу повернулся и увидел, что Ди уже совсем рядом. Он повалил женщину на снег и рухнул сверху, целуя ее так, словно снова пил воду, словно дышал. Они оторвались друг от друга только для того, чтобы перевести дух. Оба плакали как дети. Джек держал лицо Ди двумя руками и не отпускал, опасаясь, что оно исчезнет или что он проснется и поймет, что на самом деле это он умирает в фонтане и это его последние предсмертные видения.

– Ты здесь, вправду здесь? – спрашивал он снова и снова, а она отвечала, что да, она здесь, она настоящая.

Джек не мог заставить себя выпустить ее, не мог поверить в то, что происходит.

– У тебя не возникло проблем, вас с Коулом пропустили в город? – спросил Джек. Они шли к библиотеке по Третьей Норт-стрит, и каждый из них, точно герой дешевого боевика, держал в руках автомат, взятый у мертвецов на площади. – У въезда стоял блокпост, когда я подъехал туда несколько дней назад. Они не впускали в город зараженных, но я предупредил, что ты можешь прийти с таким мальчиком.

– Мы приехали в город вчера поздно ночью, – ответила Ди. – Баррикада на въезде уничтожена. Мы чудом попали в город, Джек. Повсюду падали бомбы. Стреляли практически в каждом квартале. Пару раз мы чудом не погибли. В восточной части города началась настоящая война. Убиты тысячи людей.

Они прошли мимо адвокатской конторы, в которую попал минометный снаряд. На тротуаре валялись какие-то мокрые бумаги.

– Почему ты пришла на площадь? – спросил Колклу.

Ди улыбнулась:

– А ты почему?

– Я искал тебя и направился в одно из убежищ. Но никто не видел ни тебя, ни детей. Я в отчаянии поехал в центр, у меня заканчивался бензин, и тут фары осветили здание Дэвидсона. Сегодня мой третий день на площади. Я не знал, заедешь ты сюда или попытаешься сразу отвезти детей к границе. Вы могли погибнуть.

– Когда я увидела указатель на Грейт-Фолс, то поняла, что ты жив и что если у тебя останутся хоть какие-то силы, придешь сюда, – рассказала Ди.

– Значит, у тебя есть машина?

– Да.

– Тебе бы следовало попытаться пересечь границу без меня.

– Не говори так. Ты бы этого не сделал.

В дюжине кварталов от них снова послышались автоматные очереди.

– Я приехала сюда утром, – продолжала женщина. – Но тут было полно солдат.

– Ты видела, что я написал на боку микроавтобуса?

– Я заплакала, обнаружив твое послание. Потом спряталась и стала ждать, когда уйдут солдаты, но вскоре Кирнан вернулся, чтобы тебя убить. Я видела, как он преследовал тебя, а ты спрятался в банке. Я подумала… – Ди тряхнула головой, чтобы избавиться от захлестнувших ее эмоций. – Ты оставался там так долго…

– Я не могу поверить, что ты здесь, Ди.

Она остановилась и поцеловала его.

В полумиле от них взорвалась бомба.

– Бежим, – сказала женщина, – нам нужно спешить!

Джек опустился на колени возле дивана в помещении исторического архива публичной библиотеки Грейт-Фолс. Ди направила луч фонарика в потолок, и в его отраженном свете Колклу увидел своих детей, спавших на диване валетом. Он прикоснулся к спине Коула: