Николай Побережник - Эрта. Время сирот

— Так сколько?

— Один золотой ровно.

— Да не дешево, но согласитесь, оно того стоит!

— Согласен, — кивнул Кинт и выложил на прилавок золотой кест.

Вернувшись в номер, Кинт бросил на кровать свертки с покупками из оружейного магазина и поспешил к окну, осторожно выглянул, прячась за шторой.

— Да ты больной, Кинт! — сказал он сам себе, не обнаружив за собой слежки и вообще, что–либо подозрительное, но потом добавил, — хотя, лучше быть больным, и подозрительным, чем мертвым… мало ли кому я успел тут насолить, пока служил. Нет Кинт, наверное, пора тебе убираться из города…

Глава девятая

Борт — такая кличка была у коня, на котором крайние два года патрулировал серпантин и окрестности форта Кинт. Конь устал и обильно потел.

— Потерпи Борт, остановимся вон там, у излучины реки…

Животное словно поняв речь, фыркнуло и тряхнуло гривой.

— Нет, даже не надейся, в воду не поведу, еще простынешь, так, оботру, накормлю да осталось еще пара морковок, побаловать тебя, а к вечеру доберемся до небольшого города, потерпи.

Кинт поехал по заброшенному тракту, который с введением в строй новой ветки железной дороги не так часто использовался. Хотя, на рассвете Кинту попались две встречные повозки, груженные какими–то тюками, он их заметил когда въехал на небольшой холм и достав из чехла подзорную трубу, решил осмотреть дальнейший путь. Спустя час они встретились, поприветствовали друг друга и разъехались.

Кругом пейзаж почти один и тот же — слева горы, справа степь да небольшие рощицы вдоль уже сбросивших весенние воды речушек. Мостов много, и старые каменные и новые, деревянные. Вчера Кинт ночевал на одном из постов дорожной стражи, что одиноко торчал посреди степи эдаким грибом. Кинт в дороге уже неделю, и вот как–то не рассчитал с фуражом, в бедной деревне, в которой он ночевал два дня назад, не оказалось ничего на продажу…

Остановившись в излучине, немного не доехав до рощи, Кинт сначала позаботился о коне, скинул на землю вьюки, обиходил, скормил остатки овса и угостил морковками. Затем, насобирав хвороста, развел костер и сварил себе каши.

— Вот, сейчас пообедаю, немного отдохнем и дальше поедем.

Уже сыто и довольно фыркнув Борт топтался рядом с костром. С котелком в руках, Кинт облокотился спиной на вьюк, и посмотрел в небо…

Покинув Тек, Кинт решил все же ехать в Конинг, своим ходом… Долго, но зато за этот путь он надеялся отдохнуть и побыть один, а если по пути не найдется никакой работы по душе, или просто хорошего и уютного городка, то можно поселиться и в Конинге. Честно признаться, у Кинта была шальная мысль вернуться в столицу и… но нет, не готов пока он принять решение по поводу Арка из–за Маани. После их встречи он остался в некоторой растерянности и испытывал не понятные ему чувства, с одной стороны злость и ненависть ко всем этим столетиями сложившимся устоям и традициям, с другой, он отчего–то начал думать, что всех людей, которые сближаются с ним, ждет несчастье… хотя с Жорэ Кинт с удовольствием бы расправился.

Отдохнув пару часов, Кинт начал собираться в дорогу, так как солнце, подкатившись к зениту нещадно раскаляло серо–желтую степную землю, но тут со стороны рощи ударило несколько выстрелов, конь сразу встрепенулся, стал крутить ушами и фыркая нюхать воздух, а Кинт выдернув из чехла карабин начал оглядываться по сторонам. В досягаемой видимости никого, но вот еще пара выстрелов, оттуда же, со стороны рощи…

— Давай–ка, потихоньку, — сказал Кинт, быстро закинув вьюки, забрался в седло и держа карабин наготове.

Кинт медленно ехал дорогой через рощу, потом съехал с нее и спешился, оставив коня в плотном кустарнике, а сам пошел к границе леса. Присев на колено, выглянул из–за дерева и не поверил своим глазам — посреди степи стоял гигантский паровоз! Уже разглядывая в подзорную трубу это чудо прогресса и науки, Кинт сообразил, что это все же не паровоз… Хотя машина очень его напоминала — и паровой котел, и трубы, и парораспределительный механизм… только вот колес три, два сзади и одно спереди, сама машина огромна, высотой в пару этажей, да и колеса в три человеческих роста. Кабина машиниста над передним колесом, за паровым котлом и топкой еще одна кабина, а за ней вагон–салон, двухэтажный. Железная дверь вагона распахнута и на землю спущена лестница. Чуть в стороне парусиновый навес, и под ним будто разбили лагерь. Люди… люди рядом были, и они явно собрались не на праздник — пятеро вооруженных людей согнали под навес других, разглядеть сложно, но тоже человек пять. Рядом с навесом лежат три неподвижных тела, а к одному из колес привязаны пять запряженных лошадей.

— И что это за представление? — прошептал Кинт и снова присмотрелся на людей с оружием. Все были единообразно одеты, но не похожи ни на жандармов ни на военных… но их внешний вид не был для Кинта незнакомым, где–то он уже видел подобных людей. Один из них, похоже главный, прохаживался перед сидящими на земле людьми, среди них вроде и женщины, что–то эмоционально говорил размахивая револьвером. Шагов пятьсот до них, Кинт чуть приподнял прицельные приспособления, выбрав необходимую дистанцию для выстрела, но стрелять, да и вообще, вмешиваться не хотелось, мало ли какие службы есть и могли появиться в терратосе, пока Кинт разбивал подметки о каменную крошку на горном серпантине в течение нескольких лет. Но стоит эта бандура рядом с дорогой, мимо ехать придется в любом случае… Ладно, еще понаблюдаю, — решил Кинт и улегся на мягкий ковер прошлогодней листвы, из под которой уже во всю пробивалась сочная молодая трава, и припал к подзорной трубе. Несколько минут ничего не происходило, четверо стрелков стояли полукругом рядом с навесом, их главный так и распалялся перед сидящими на земле. Кинт даже грустно вздохнул, подумав о том, что лежа в этой роще можно состариться… но вот главный что–то скомандовал одному из своих стрелков, и тот, потянул за волосы одну из женщин, та вскрикнула и слабый ветер донес ее голос до края рощи. Женщину швырнули на землю и стрелок присев, приставил к ее шее нож…

— Нет, так дело не пойдет, изжога у меня на такие сцены, — подумал Кинт и прицелился.

Грохнул выстрел, приклад ощутимо толкнул Кинта в плечо и тот, что вытащил нож, рухнул замертво. Кинт тут же прицелился в главного, который замешкался, пытаясь сообразить, что произошло и снова выстрелил. Схватившись за правый бок главный упал и тут какой–то человек, что сидел на земле, бросился к выпавшему из рук главного револьверу и удерживая оружие связанными руками, быстро разрядил барабан в остальных стрелков, свалив их за мгновение.