За горизонт - Сергей Анатольевич Панченко
Он стал хорошо питаться, употребляя в пищу забытых со времён жизни в Чёрной пещере лягушек. Выходил порыбачить недалеко от острова. Улов был редким, но дальше в море Матвей боялся выходить из-за быстрого холодного течения, способного снова отнести его в открытый океан. Ему хватало и того, что он вылавливал. Еда готовилась на огне, в профильтрованной воде, иногда с добавлением брикета жира, заготовленного в посёлке, но чаще Матвей готовил без него.
Примерно через три недели ему показалось, что он настолько здоров и силён, что готов отправиться в сторону призрачного берега, в существовании которого был почти уверен. Однако у природы были свои планы, помешавшие осуществить задуманное. Ещё с ночи горизонт озарили вспышки грозы. Подул промозглый влажный ветер, заставивший Матвея искать себе укрытие. К утру стена дождя накрыла его остров.
У него имелось место между камнями, куда не задувал ветер. Там он готовил еду и иногда ночевал, укрывшись с головой на нагретом пятачке земли. Из веток молодых деревьев Матвей соорудил перекрытие между камнями и накинул сверху тент. Стены поставил из камней, которые смог поднять и которые формой годились для этого. Выше прикрыл ветками и жёсткой травой, растущей вдоль берега внутреннего озера.
Получилось почти сухое и просторное жилище. Когда на улице шумел дождь и завывал ветер, огонь делал его намного уютнее. Матвею представлялось, что огонь живой и он – единственный друг, который есть у него на всём белом свете.
Дождь прекратился так же неожиданно, как и начался. Матвей заснул под его барабанную дробь по крыше, а проснулся от шума птиц, летающих над островом. На полу шалаша играли солнечные блики, пробившиеся сквозь щели в стенах.
На улице стало теплее, чем до дождя и даже воздух будто очистился от лишней влаги. Матвей забрался на самый высокий выступ, имевшийся в его владениях, и посмотрел в сторону заветного горизонта. Да, он увидел землю – серую полосу, отличающуюся от поверхности океана. Ждать другого случая Матвей не стал, его могло и не быть. Приближалась осень.
В тот же день, собрав всё самое необходимое, он вышел в море. Течение, которое принесло его сюда, осталось в стороне, так что пришлось полагаться только на собственные силы. Матвей решил, что в случае, если земля окажется безжизненным островом, отсутствие течения было даже на пользу – не придётся возвращаться против него. Оранжевая шлюпка, видавшая в жизни столько всего, качалась на волнах. Матвей приспособился грести одним веслом. Он делал три взмаха по одному борту, потом – по другой стороне, затем короткий перерыв на пять вдохов, и всё заново.
Берег становился более осязаемым с каждой минутой. Он больше не казался островом, простираясь по всей линии горизонта, насколько хватало глаз. Втайне Матвею хотелось верить, что это берег Новой Земли, пусть и другой остров, Северный. Зная это, ему не составило бы труда обогнуть его, чтобы вернуться в посёлок. Разум твердил, что это невозможно, но какая-то часть души хотела чуда и продолжала в него верить.
До него уже доносился шум прибоя. Волны накатывались на каменистый берег с отдыхающими на нём ластоногими млекопитающими, которых Матвей назвал тюленями. Возможно, это были и не тюлени, а какие-нибудь морские котики, но он не знал между ними разницы. Животных было немного, и даже такое их количество казалось чудом.
Морские хищники заволновались, завидев вблизи неизвестное существо. Несколько из них судорожными рывками сползли по камням в воду. Матвей взял в сторону, чтобы не будить в животных желание защищать свою территорию и не подвергать себя ненужной опасности. К тому же берег, на котором загорали тюлени, ему не понравился, слишком лысый, а хотелось зелени.
Лежбище осталось в стороне, но пара млекопитающих эскортом сопроводила его до условной границы, которую Матвей воспринял, как государственную, нарушать которую чревато последствиями со стороны милых мокроглазых, но клыкастых хищников. На Новой Земле тоже вроде видели тюленей, но не точно. Кто-то рассказывал, что видел труп, похожий на тюлений, который расклёвывали птицы – вот и все свидетельства.
Матвей приблизился к берегу метров на двадцать и двинулся вдоль него. Когда он заметил впадающий в океан ручей, то понял, что стоянку следует делать в этом месте. Он спрыгнул в холодную воду до того, как шлюпка заскребла дном о камни, боясь повредить её. Вода доходила ему до пояса. Дно в этом месте было относительно ровным, устланным галькой.
Матвей вытянул шлюпку на берег повыше, с учётом прилива. Вбил между камней колышек и привязал её плетёной кожаной верёвкой, способной спокойно выдержать сопротивление самца оленя во время брачных игр. Первым делом он проверил ручей. Вода в нём оказалась пресной и невероятно вкусной. Он уже давно не пробовал нормальной воды, если не считать дождевую. Вода из ручья была намного вкуснее даже её. Именно ручей стал для него полным оправданием его стараний.
Матвей поднялся на ближайший подъём и посмотрел в сторону оставленного им острова. Если только знать, куда смотреть, то можно было разглядеть едва различимую тёмную точку. Матвей не стал жалеть о своём первом пристанище. Впереди его ждали интересные исследования и надежда обрести минимальный уют, чтобы к началу следующего летнего сезона быть во всеоружии для возвращения домой.
Подкрепившись, он взял с собой небольшой запас еды, кресало, автомат, который хоть и был без патронов, но мог ещё послужить холодным оружием, и отправился исследовать территорию. Идти решил вдоль ручья, выбрав его в качестве ориентира. Однообразный ландшафт мог запросто сбить с толку даже такого умелого следопыта, как он. Вокруг, куда ни кинь взгляд, камни, одинаковые, словно сортированные, только вдали виднелись синеющие в дымке горы, но использовать их в качестве ориентира было бесполезно.
Выше по течению ручья стали попадаться мелкие кустики, совсем недавно пустившие корни между камней. Стоило заметить, что почти всё в этом мире появилось недавно, заново отвоёвывая себе пространство. В низинах попадались тёмные скопления ила, над которыми кружили облака насекомых. Они были очень приметными, и потому Матвей спокойно обходил их стороной, спасаясь от нежелательной и настойчивой компании.
Камни мельчали, и вот уже они стали размером с гальку, указывая на то, что до катастрофы в этом месте был берег. Растительности становилось всё больше, грязи и растительных останков – тоже. Запах моря перебивал свежий горьковатый запах зелени,
