Обреченные на вымирание - Деткин Андрей
- Скотч?
- Да, скотч.
- Ладно, все будет, - заверил мэр, поднимаясь из-за стола.
Через две минуты мы уже сидели во внедорожнике, Андрей замыкал провода раскуроченного замка зажигания. Хмель выветрился, словно я и не пил. Предчувствие чего-то грандиозного, рискованного заставляло волноваться, все внутри трепетать, а сердце биться быстрее.
- Ягодка созрела, - тихо проговорил Андрей, выруливая с территории школы. Оставшуюся дорогу до аэродрома ехали молча. Я не сомневаюсь, что весь порядок действий в подобном исходе он продумал заранее, поэтому теперь не выглядел растерянным. Знал, что делать, это было видно по его целеустремленному взгляду, мрачному спокойствию.
Уже на аэродроме, подъезжая к ангару, Андрей сказал.
- Михалыч, все у нас получится. Ты даже не представляешь, как это просто. Карты легли козырно и нам надо их правильно разыграть. Сейчас со мной забираешься в самолет на место второго пилота. Там есть небольшой монитор, я тебе его включу и выведу на экран обучающую программу. Пока подготавливают птичку, внимательно читай и запоминай. До самого старта ни на что не отвлекайся. Помни о моих закидонах, могу отключиться в любую минуту, тем более при перегрузках. Может, тебе придется сажать самолет без меня. Хотя там все на автомате, но все равно.
У двери в ангар нас встретили два полицейских. Андрей сказал им с какой целью мы здесь, попросил фонарь. Генераторы еще не подвезли, и за железными стенами царила темнота.
- В дерьмо не вляпайся, - предупредил меня Андрей. Эхо унесло его слова под свод. - Держись правее. Наверное, в кабине еще воняет.
- Ничего, потерпим.
Трап стоял, где его оставили. По железным ступеням забрались на крыло. Андрей сдвинул колпак, указал мне на место второго пилота.
- Там сядешь. У Б-2 в отличие от нашего нет заднего оперения и в кабину летчики попадают через нижний люк, форма планер-крыла немного другая, а так внешне очень похож, - говорил Андрей, усаживаясь в кресло первого пилота. Он некоторое время возился под передней панелью, после чего приборы вспыхнули огоньками, с обеих сторон от меня зажглись фонари освещения.
- Михалыч, смотри, у тебя в правой панели загорелся экран, сейчас выведу текст, вот, с ним и работай.
Андрей объяснил, как прокручивать страницы, открывать папки, вводить запрос и прочее. На самом деле все оказалось просто, как на обычном компьютере. Скоро мы погрузились в гробовое молчание. Каждый был занят своим делом.
Через полчаса захрипела рация, которой мэр нас снабдил.
- Андрей, - послышался с хрипами и треском голос мэра, - прием.
- Слушаю.
- Машина с генератором уже на взлетке, куда ее ставить?
- Пусть подгоняют к ангару. Я их встречу.
- Добро.
Радиостанция смолкла.
- Михалыч, я спущусь, покомандую, а ты сиди и штудируй.
Что я и делал в течении следующих двух часов. Андрей помог трем парням (одного из них, я узнал, он входил в группу захвата на квартире у Федора Игнатьича) открыть массивные ворота. Но прежде, один из помощников нацепил маску сварщика и срезал стопоры с замками.
Мощный генератор помещался на двухосном прицепе. От него в дальнейшем запитали прожектора вдоль взлетной полосы. Андрей оставил агрегат на улице, чтобы тот не мешал мне своим тарахтением. Хотя я и одел наушники, гул от установки прорывался сквозь уплотнители. Андрей подключил борт к внешнему питанию и огони на приборной панели загорелись ярче.
Перед глазами на светящемся экране проплывали массивы информации, многое было непонятно, но суть в целом я улавливал. Как никак, четыре года отучился в летном училище и потом работал по специальности почти тридцать лет. Плохо, что в бортовой библиотеке не было азов и словаря, поясняющего термины. Выручали ситуационные карты и схемы, выводимые на экран. И чем дольше я сидел, тем понятнее мне становился самолет. Устройство и управление очень походили на самолеты гражданской авиации. А вся физика, динамика и прочая химия вообще один в один.
Андрей поднимался ко мне несколько раз и спрашивал все ли понятно. Я задавал вопросы, порой, казалось, глупые. Он не удивлялся. Быстро, доходчиво объяснял и снова исчезал по делам. Вокруг меня кипела работа. В какой-то момент меня вместе с самолетом качнуло, почувствовал, что двигаюсь. От неожиданности я подскочил в кресле. Ужасающая мысль вспыхнула в голове, «Что-то задел и привел самолет в движение». Умом понимал, что такого быть не может, я лишь сидел и смотрел в монитор, но бомбардировщик, тем не менее, медленно катился назад. Я вцепился в рукоятку, откинул колпак. Словно кот, соскальзывающий с подоконника, заскрежетал ногтями по металлу, выбираясь из кабины. Готов был заорать, взывая о помощи. Неуправляемый самолет в любую секунду мог врезаться в ангар и повредить конструктивные элементы, тем самым отсрочить или вовсе перечеркнуть шанс на спасение.
Мгновение спустя все стало понятно. Я снял наушники, и услышал гул тягача. Сзади на платформе стоял Андрей с раскрытым ртом, содрогался телом и тыкал в меня пальцем. Его голос тонул в дизельном басе, но по мимике и позе я понял, он ухохатывается.
Тягач медленно тянул самолет в огроменный на всю торцевую стену проем. Жестами Андрей показал, чтобы я забрался обратно в кабину. Через несколько секунд сквозь бронированное стекло колпака я смотрел, как бомбардировщик медленно вытекает из черной стальной пасти, плавно разворачивается. Моему взору открылась прямая, как стрела, освещенная с обеих сторон прожекторами взлетная полоса. На аэродром опустилась ночь, кругом темень и только эта лента света до самого края... Открыв рот, я смотрел на восхитительную, ни на что не похожую картину. Мне казалось, что самолет уже начал разбег, и все набирает скорость. Свет от прожекторов смазался, центробежная сила потянула меня назад, вдавила в кресло.
Колпак открылся, сверху послышался голос Андрея.
- Чего вытаращился, Михалыч? Некогда нам созерцать, вылезай, пора комбезы примерить, - перед моим носом проплыл рулон скотча.
Андрей помог мне облачиться в комбинезон, который оказался больше на пару размеров. Но прежде я разулся и снял одежду. Трусы
