Позывной «Мандалорец» - Александр Олегович Анин
— Василиса, помоги отцу руки помыть и сажай его за стол.
— Внука то хоть покажите?
— Руки помоешь тогда да. — ответила мужу княгиня.
Освоив мытьё мылом боярин был осчастливлен предоставлением возможности взять внука на руки. Расфокусированный взгляд стальных глаз малыша сосредоточено уставился изучая новое лицо, а маленькая ручонка потянулась к бороде.
— Сына, это деда, деда — дважды повторила Василиса и услышав знакомый голос малыш переместил сфокусировал свой взгляд уже на маме.
— Налюбовался, дед? — спросила княгиня.
— Как я отвык от таких малышей. Василиса-то наша поменьше была… вроде?
— Конечно поменьше. У него папка-то какой? Огого!
— Это да. Крупного мужа ты себе, дочь, выбрала.
— Садись покормим тебя с дороги. — княгиня решительно взяла тарелку и собственноручно наложила суп мужу.
* * *
Столичный кремль. Светлица великого князя.
— Здрав будь княже!
— И ты здрав будь, Ставр Лександрович. Какими судьбами? — хитро взглянул князь на своего боярина.
— Дело необычное проявилось, княже. Как и поручал ты мне, создал я поисковый отряд, дабы на Урал-камне злато для казны искать. Сыскал по сёлам людей, что в горном деле сведучи, и уже весной этого лета выступил с ними и двумя дюжинами гридней в поиск. Недели через три похода попалось нам место богатое, да вот только не всё там с ним чисто.
— Чертей, что-ли повстречали? — отреагировал на «не чисто» князь.
— Не в том смысле, княже — поправился боярин. — В общем пещеру нашли небольшую, видимо кто-то начинал то место ковырять, но по какой-то причине оставил это дело. В пещере инструмент был с крепкой стали, но дерево уже менять нужно.
— Что за инструмент?
— На клевец похож, только клювы с двух сторон и длинные, с локоть.
— Кирка что-ли?
— Не знаю, княже.
— Ладно, продолжай.
— Если коротко, по поставил я провинившегося гридня с копьём пещеру сию сторожить. Глупо конечно, ведь там дней на десять пути никого, но как-то наказать надо было. Через пол дня послал за ним десятника, чтоб снял его с поста к обеду. В общем исчез парень и появился только на следующее утро и рассказывает чудное. В общем, облокотился он на стену, а она расступилась за спиною и он кувыркнулся. Встаёт, а перед ним горы чужие, дорога и озеро. С трудом назад вернуться смог. В общем вот так.
— Повторно туда ходили?
— Не, княже, опасаемся. Да и дело у нас же тобою порученное. Наломали белого камня с золотом и в обратный путь.
— Хорошо. Отправлю туда одного человека, который сведущ в этих вопросах, но проводника им выдашь.
— Так не поспеют они до осени. До Урал-камня только к бабьему лету доберутся, а там и в снега попадут.
— Эти за пару дней там будут, если проводник будет.
— Еже ли так, то я и сам путь покажу. А что за человек?
— Боярин мой и родич, Мандалорцем кличут. Слыхал?
— Откуда?
— И то верно. Вот, что Ставр Лесканыч. Вставай пока на постой в гостевых палатах, а я пока гонца отправлю. Через пару дней боярин сей появится и тогда побеседуем.
* * *
Гонец подлетел к дому боярина одновременно с его возвращение с ежедневных трудов.
— Боярин, тебя князь к себе просят.
— Срочно?
— За сроки не сказал он. — пожал плечами гонец.
— Вечер уже. С утра буду у князя раз про срочность ничего говорено не было.
Гонец кивнул и запрыгнув в малый флаер умчал в сторону столицы.
Василиса встречала мужа у открытых дверей.
— Привет дорогой.
— Здравствуй, солнце моё.
— Тебя снова к князю вызывают?
— Да.
— Ты бы сделал всё же для князя переговорники, а то мало ли опять по пустяку лететь.
— Сейчас в душе помоюсь и займусь.
— Папа у нас в гостях.
— Да ладно… — удивился Лёнька. — Не ужели вырвался с границы внука посмотреть?
— Вырвался. Сюсюкается с ним уже пол дня.
На скоро помывшись и перекусив Лёня уединился в кабинете-мастерской. Квадратные карандаши сине-фиолетового камня были давно приготовлены, но довести их «до ума» всё никак «руки не доходили».
Провозившись до полуночи Лёня сделал первый десяток многоканальных переговорников.
— Ты спать-то сегодня будешь ложится?
— Да, дорогая. Только закончил.
— Сколько успел?
— Пяток нам с князем и ещё пять свободных. Думаю пару штук своим парням дать, а остальные уже князь распределит. Передашь моим гридням их с утра?
— Хорошо. Только зачем они нам если у нас коммуникаторы есть?
— Значит князю четыре отдам, а остальные в дружину пойдут.
* * *
С утра объяснив жене и тёще правила пользования переговорниками Лёня перешёл в коридоры кремля.
— Доложите обо мне князю. — обратился он к гридням и присел в ожидании на лавочку, но не успел даже облокотится на стену как был приглашён.
— Проходи, зятёк. — с улыбкой пригласил его князь. — Вопросов к тебе накопилось.
— Весь во внимании.
— Ты куда обе армии Харена дел?
— Убил.
— Это понятно, а оружие где?
— В надёжном месте сложено. Не всё цело, конечно, но и годного не мало.
— Я понимаю, что «что с бою взято-то свято» но может всё же поделишься с державой?
Или ты свою армию решил набрать и оснастить?
— Да нет мне и полусотни хватает. Просто торгую помаленьку, денег то лишних не бывает.
— Давай мы у тебя выкупим часть, а часть примем в дар. — хитро посмотрел на него князь.
— Давай, Олег Семёнович, так. — соглашаясь с правотой князя ответил Лёня.
— Сколько ты себе оставишь?
— Да всё отдам. Мы же воюем другим оружием.
— Каким?
— Да разные варианты есть.
— Мне бы по конкретнее.
Лёня вытащил чёрный клинок из ножен и протянул его князю.
— Это что?
— Звёздная сталь. — не вдаваясь в подробности ответил боярин.
— Лучше харалуга и каратабана?
— На порядок или пару.
— О как. Ты не против если проверю?
— А что мне противиться? Надо проверить — проверяй.
— Всеслав! — крикнул князь и в дверь просунулась голова дружинника. — Зайди сюда меч испытать надо. У тебя же добрый клинок?
— Добрый.
— Вот и рубани по этому.
Дружинник пожал плечами и достав свой клинок размял кисть.
— Подсоби, боярин. — попросил гридень Лёню.
— Легко.
Лёня подхватил клинок и вытянул его удобно под удар.
Срубленное лезвие меча вонзилось в доски пола.
— Ни ху… — начал выражать своё отношение к происходящему гридень, но осёкся. — Извиняюсь. А как я теперь без клинка?
— В оружейке выбери новый — многозначительно проговорил князь.
— Тогда я пойду?
— Иди, Всеслав, иди — задумчиво проговорил князь.
Дверь за гриднем закрылась и глаза князя
